Как я и предполагал - сегодня состоялся лучший концерт этого месяца в Алматы. Мне жаль тех, кто там не был. Со сцены Казгосфилармонии прозвучали лучшие произведения американских композиторов 20 века - Джорджа Гершвина и Леонарда Бернстайна.
Более того, их произведения прозвучали в исполнении блестящих музыкантов - нашего Государственного академического симфонического оркестра (сегодня они в полной мере заслужили титул "блестящих"), дирижера из Нидерландов Йеруна Вейеринка и знаменитого пианиста, Народного артиста России Даниила Крамера.
Классическая, академическая музыка в 20 веке развивалась разными путями - трудными и противоречивыми. Многие говорят, что современное музыкальное академическое искусство в глубоком кризисе, за счет того, что оно полностью оторвалось от массового слушателя, стало вычурным и заигралось в звуковые изыски, по-существу - перестало быть музыкой в широком понимании и превратилось в эксперименты со звуком. В это легко поверить. Массовость и изыск вступили в борьбу в начале 20 века и проиграли оба. Массовое направление опопсилось, и, став коммерческим - перестало воспитывать публику и стало рабом публики, теряя в качестве, а эксперементальное направление стало "искусством высоколобых", абсолютно непонятным абсолютному большинству и превратилось в претенциозный перфоманс, утратив свою сущность - развивать развлекая, приносить удовольствие и наслаждение - возвышая чувства.
Чёртов постмодернизм.
Однако, в музыке 20 века был прекрасный момент, когда, казалось, академическая музыка нашла свой путь - оставаясь в классических формах, став массовой по содержанию и не потеряв возвышенности и назидательности искусства прекрасного. Это направление активно развивалось в советской музыкальной школе, но ярче всего выразилось в творчестве американских гениев - Гершвина и Бернстайна.
Их бессмертные произведения, лучшие из лучших - мы услышали сегодня (не так часто я слышал их в Алматы, а некоторые - впервые!).
Открылся концерт Увертюрой "Кандид" Леонарда Бернстайна. Легкая и удивительная пьеса, которая сразу погрузила нас в атмосферу Америки 20-40 годов. Типичные ритмы, тембры (духовые с сурдинами), гармония и мелодизм сразу вызвали ассоциации с лучшим, что дала нам американская культура - песни негров, джаз, прекрасные старые фильмы и мультипликация. Если вы обращали внимание на гениальные саундтреки к "Тому и Джерри" 40-х годов - то вы поймете о какой замечательной музыке я говорю. Эта пьеса дала заряд всему вечеру. На этом концерте каждое произведение излучало такой неподдельный оптимизм, силу духа, такой подъем эмоций - что приходится только жалеть, что такой музыки с тех пор не стало намного больше.
Мы услышали знаменитый бит Америки, ее неуёмный ритм, запах бензина и дым строящихся небоскребов Нью-Йорка, биение энергии, гимн человеческой предприимчивости в самом хорошем смысле. Мы услышали "ревущие двадцатые".
Далее прозвучала знаменитая "Вестсайдская история" Бернстайна - большое симфоническое произведение, скомпиллированное автором из музыки одноименного мюзикла (многие считают его полноценной оперой). Это история современных Ромео и Джульетты, в сущности - трагедия, рассказанная современным языком (современным автору, это 50-е годы прошлого века).
Трагедия? Черта с два. Это американская трагедия (не в драйзеровском смысле) - это история чувств сильных людей, история их борьбы, в которой даже смерть главных героев зажигает бессмертный, ослепительный свет, дарящий надежду.
Почему-то в данном цикле не прозвучала знаменитая "America" из мюзикла - самое популярное место американской музыки, которое, вероятно, в мире известно значительно шире, чем американский гимн.
Старая запись этого фрагмента:
Удивительная музыка.
Второе отделение было ошеломляющим.
Прозвучала симфоническая картина "Порги и Бесс" Джорджа Гершвина - так же краткая компилляция из его шикарной одноименной оперы. Нам она знакома прежде всего по этому гениальному мотиву (наслаждайтесь, для вас поёт Элла Фитцджеральд):
Послушали? Да, да! Я не ошибаюсь - это не просто джаз - это классическая академическая музыка, такая, какой она была в 20-е годы 20-го века и такая, какой она могла бы быть и сейчас.
Да, в двадцатом веке США повезло гораздо больше, чем европейским странам. У них не было революций, две разрушительные мировые войны обошли их территорию и только укрепили американскую экономику и промышленность. Люди на американской земле мирно трудились, писали музыку, строили экономику, сказочно богатели и страстно любили. Говорят, сплошное процветание - это деградация. Но мировая культура оспаривает это: лучшие, значительнейшие произведения начинают рождаться тогда, когда общество не озабочено только выживанием. "Ревущие двадцатые " дали миру гений Гершвина - Моцарта 20 века, который почти так же рано умер, но оставил нам несколько бессмертных шедевров.
Одним из этих шедевров концерт и закрылся. Это был Концерт для фортепиано с оркестром Фа-мажор. Концерт, написанный двадцатисемилетним композитором сразу после ошеломительного успеха жемчужины Гершвина, его "Голубой рапсодии" (Или "Рапсодии в стиле блюз"), воплощает все лучшие черты его музыки - бешеный темперамент, искрящийся оптимизм, уверенность, широту души.
Это видно сразу по вступлению - мощные удары литавр, переходящие в решительные аккорды оркестра: тум-тум тум-тум-рррраз!
Концерт трехчастный. Первая часть - широкого дыхания, с блестящими пассажами и мощными аккордами солиста - впечатляет своей порывистостью и страстью. Кульминации на динамических подкатах, захватывающие душу звуковые вилки и разбеги оркестра, какое-то постоянное чувство оторванности от земли и кружения в вихре молодости и радости! Музыка как будто разрывает лёгкие изнутри, хочется вдыхать и не выдыхать и горы свернуть, и чтобы ветер в лицо!
Наша публика довольно воспитанная, и не хлопает между частями, но первая часть этого концерта была сыграна так яростно и артистично, музыка Гершвина и исполнение (о котором чуть ниже) так потрясали, что зал не сдержался и при адском грохоте и треске взорвался аплодисментами и криками "браво!". Пианист и дирижер переждали - и продолжили.
Вторая часть - традиционно медленная, но отнюдь не скучная. Широкие мелодии, яркие и запоминающиеся, как хорошие песни, мощные кульминации с фортиссимо, и контрастные, нежные и задушевные разделы - такова эта часть.
Третья часть - драматичная и темпераментная, в бешеном темпе, главная партия - это "долбящий" мотив, построенный на одной ноте, когда пианист "перстом" (одним пальцем) беспрерывно "вбивает" одну клавишу, и, возвращаясь в процессе развития формы к главному мотиву опять напоминает слушателям об этом настойчивой, въедливой идее. Музыка несется бешеным галопом - и мы слышим в ней мотивы из других знаменитых произведений автора. Этот финал - сплошной напор, "буря и натиск", мажорный индустриальный гимн молодой, сильной и успешной нации.
Конечно, это нужно слушать. Такая музыка не выматывает и истощает, наоборот - она питает и заряжает бешеной энергией, вселяет оптимизм и веру в собственные силы.
Пойди дальнейшее развитие классической музыки по пути Гершвина и Бернстайна - и какое бы роскошное, сильное и оптимистичное искусство имели бы мы сейчас! Впрочем, лучшие традиции этой музыки живы и сейчас, и мы слышим их в мюзиклах Эндрю Ллойда Уэббера, мы слышим их в прекрасных партитурах к лучшим современным фильмам - Джона Уильямса, Альфреда Ньюмана, Ханса Циммера, Говарда Шора и других.
Благословленна страна, давшая миру такую красоту.
Дирижировал сегодня музыкант из Нидерландов - Йерун Вейеринк.
Думаю, темпераментные партитуры совпали с темпераментом дирижера - исходящая от него энергия заражала оркестр, это было заметно по лицам артистов, они играли с огромным удовольствием, даже пританцовывали головами, когда дирижер пританцовывал за пультом. Взрывной, холеричный характер Вейеринка весь вечер заряжал оркестр и зал. Конечно, управление не показалось лично мне идеальным (а чего можно ждать от наверняка немногих репетиций с этим оркестром), но как сегодня играла духовая секция! Боже, как сегодня играла духовая секция! У меня нет слов! Так они не играли никогда, притом, что в этих партитурах партия медных духовых особенно развита и сложна - это постоянные реплики и большие соло труб, саксофонов, тромбонов и тубы, валторн. Вообще - сегодняшние соло в оркестре - украшение вечера: прекрасные соло флейты, технически совершенные, частые соло струнных - скрипок, альта и виолончели. Оркестр играл на очень высоком уровне, чем заставил гордиться собой перед голландским дирижером и российским пианистом. Правда, лично мне начало Концерта Гершвина показалось вялым и чересчур соттовоче (вполголоса), но это уже дело вкуса и прочтение дирижера.
Герр Вейеринк очень похож по внешнему стилю на Гергиева, только совсем не мрачный. Та же черная рубашка-сутана со стоечкой, дирижирование без палочки, пустыми руками, тот же немного помято-небрежный стиль - видимо, высший шик современных дирижеров. После первой части концерта Гершвина он даже поранился чем-то - то ли сбил палец о пульт, то ли порезался страницей, бешено листая партитуру. Дирижер - очень опасная профессия))
Ну и отдельные слова признательности и благодарности солисту - пианисту, Народному артисту России Даниилу Крамеру.
Он сделал этот вечер. Он вообще всех сделал. Я слышал в этом зале множество пианистов, великих, гениальных, просто талантливых и даже бездарных - но исполнение Крамера я буду помнить долго.
Начнем с того, что это вообще не классический пианист. Он джазмен. Если судить уж совсем строго, как жюри фортепианного конкурса - он и не должен бы играть с оркестром, и не очень это привычно ему, кажется. Джаз предполагает камерность исполнения - руки Крамера - мягчайшие, техничные, дают мягкий звук, как бы окутанный сигаретным дымом. Даже в мощных фортиссимо он сохраняет какое-то кошачье прикосновение к клавишам. Видимо, джазовая техника отличается от классического пианизма - это несомненно - другое прикосновение, другие приемы, совсем другая педаль. Минусом сегодняшнего исполнения можно назвать именно этот "джазовый" тембр звучания - несомненно подходящий тематизму сочинения, но мешающий услышать все звуки до единой нотки на фоне плотного тутти оркестра. Партия фортепиано Концерта Гершвина настолько блестящая, настолько выразительная - что не хочется потерять ни звука.
Однако, об этом можно было бы и умолчать на фоне остальных достоинств исполнения. Крамер - чокнутый гений (в хорошем смысле), помешанный на музыке. Видно, что он живет ей давно и болеет ей долго. Эмоционально слушает оркестр и дирижера, сам немного дирижирует за роялем (привычка управлением джазовым ансамблем), вертится - и постоянно, постоянно подпевает себе. Ну, народному артисту можно простить, он, с такой техникой и таким исполнением - может хоть голым играть, хоть ногами. Гленн Гульд - если бы себе не подпевал - его записи потеряли бы половину прелести.
Короче, Крамер покорил сегодня всех. Это надо было видеть. Публика окончательно расслабилась и отдалась. Эмоции, энергия, напор, оптимизм - вот чистый итог сегодняшнего вечера. Никто не подвел.
Публика долго не хотела отпускать артистов, кричала, свистела и топала и на бис Даниил Крамер сыграл две джазовых композиции - первая - просто олицетворение джаза с его свободой и артистичностью - а вторая окончательно добила всех, потому что пианист взял всем известные темы из сонат Моцарта (до-мажор, "турецкий марш") и мотив Бетховена из Пятой (знаменитое "та-ра-да-даааам!")- и устроил такое... ТАКОЕ... импровизировал как хотел - и сколько хотел. Мы смеялись и плакали. Зал сходил с ума. Гений) Просто гений)
Одним словом - было круто, было весело, было незабываемо. Даже ложбинка на попе от гадких кресел в зале не беспокоила. Только дома о ней вспомнил, когда сел писать этот пост.
Ребята, на этом прошу всех слушать хорошую музыку - и увидимся в концертном зале!