Когда-то очень и очень давно моя маленькая дочка стояла передо мной и ныла. Она просила разрешения взять домой котёнка. Кто-то пытался пристроить котят и определённо достучался до сердца дочки. Но я всячески противилась появлению кота в доме, догадываясь, на кого на самом деле обрушится вся забота о домашнем питомце. Но дочка всё просила и просила и я сдалась. И вот в один прекрасный день она притащила домой этого «котёнка».
- И это котёнок?????? вопила я в коридоре.
Это был уже взрослый котище со злым взглядом и длинными ногами и первое, что он сделал в квартире – запрыгнул на мою кровать и нассал туда. С этого момента я поняла, что ненавижу это белое создание, впрочем, так же как и он меня и это было очевидно нам обоим. Время шло и как я ни старалась кот не хотел приучаться ни к лотку, ни к хорошим манерам, к тому же он реально был ужасно злобным существом, которое могло наброситься, например, ночью на спящую меня, отчего я орала как ненормальная. Приходя каждый день с работы, я с ужасом поворачивала ключ в дверном замке в ожидании увидеть очередную картину апокалипсиса в отдельно взятой московской квартире. Это мог быть открытый настежь холодильник с вытащенными оттуда сосисками и огурцами. И как в известном анекдоте все это было не сожрано, а понадкусано.
Каким образом он умудрялся лапами открывать дверцу холодильника, для меня оставалась загадкой. Одним словом в квартире постоянно творился настоящий хаос. Когда я пыталась пристроить кота приятелям на несколько дней, чтобы съездить в командировку, они возвращали мне его обратно со словами, что в следующий раз заплатят мне 100 баксов, лишь бы я нашла кого-то другого. Одним словом моя война с котом была проиграна безоговорочно и навсегда…
Шло время, дочка выросла и стала жить своей жизнью и мы остались с мужем и котом одни. И в какой-то момент я начала замечать, что приходя домой, я тихо радуюсь присутствию этого белого чудовища в доме. Он продолжал всё так же ужасно шкодить, но я почему-то перестала вообще на это реагировать. Его нельзя было потискать или пообниматься с ним, он редко когда вообще был в настроении на проявление телячьих нежностей, и обычно это была пара секунд в тот момент, когда мы приходили с работы. Он тёрся о наши ноги, показывая тем самым, что типа рад, что мы всё-таки пришли в ЕГО дом. А то, что он считал дом именно своим, было итак понятно любому, кто оказывался в доме впервые. Уходя утром на работу, мы оставляли ему по три миски с разным кормом, чтобы не дай бог кот не оголодал бы за время нашего отсутствия. Мы ютились на диване перед телевизором только в тех местах, которые не были оккупированы развалившимся там котом, а разваливаться он мог как угодно, вытянув все лапы. Украшая ёлку на Новый Год, мы раз и навсегда забыли, что такое «дождик» и что нельзя вешать ёлочные украшения внизу, потому как они обязательно были бы разбиты и свалены котом. Одним словом в нашем доме всё было подчинено только его удобствам и никак иначе.
Он прожил с нами долгие 17 лет и последние годы по вечерам он садился на стул и ждал ужина за обеденным столом, понимая, что его место совсем не на полу у его миски, а за столом рядом с нами. Он стал не просто членом семьи, он был самым-самым маленьким и любимым. Не смотря на разодранные руки и одежду всю в белой кошачьей шерсти, не смотря на мою начавшуюся аллергию мы с мужем любили его до беспамяти.
После его смерти мы так и не завели больше дома кота, хотя совершенно все друзья мне это советовали. Я поняла, что никогда больше не смогу любить так другое животное и пережить еще раз в своей жизни его потерю. Иногда нельзя заменить любовь к животному точно так же как и любовь к человеку, потому что, не смотря на то, что его больше нет, любовь никуда не ушла…
