Прежде, чем обозначить место гибели пафоса, былой прыти, грубости и понтов, следует рассказать где все начинается.
Как только Геннадий Головкин начал покорять профессиональный ринг, его соперники, практически все до одного, так или иначе пытались вывести его из себя. «Вывести из себя» - это еще мягко сказано, учитывая на какие провокации шли и идут кулачники. А что? Зарубежный менталитет позволяет проявить фантазию и укусить, если не за зад, то за душу точно. Публика неистово бьется в экстазе: «Приии-киньте! Кертис Стивенс гробы соорудил. О, да! Похоронит зему Бората. Cool». «Да ну? Realy? А Джиннадий что? «Молчит. Хи ис э гуд бой говорит. That's all». «А, ну все. Морально погиб»». Как то так, в общем.
Стоит только объявить имя соперника и дату боя, как все начинается. Невдомек американским зрителям, что спокойствие и уважение — это не порок и трусость. Ну воспитаны мы так, янки. Если там, за океаном, в почете первоначальный понт и билеты покупают, чтобы увидеть выплеск всей внутренней гадости: гробы, Бораты, обещания убить, то у нас, помимо победы, ждут человечности от кумира. «Гуд бой» - это уважение прежде всего, понимаете? «Извини, Геннадий Геннадьевич, за похороны» А молчание в виде отсутствия обещания размазать по рингу — не трусость. У нас, знаете, принято отвечать за свои слова. Не нравится, когда на всех конференциях слышатся угрозы, а в результате — нокаут. Иногда даже глубокий.
Все начинается с пресс-конференций. Личность каждого раскрывается молниеносно, стоит только открыть рот. А цену слов боксер уже осознает потом, когда еле-еле дойдя до родной кровати, считает птичек и вздрагивает от любого шума, который эхом отзывается в размякшей голове. «Бом! Бом! Бом!» Падение. И голос рефери, озвучивающий отсчет времени, приближает к концу твой не лучший день в жизни. «Хочу провалиться сквозь канвас» - последнее желание и «вертолет» увозит сознание далеко за пределы, например, Madison Square Garden. И уже через год, когда объявят твоего следующего соперника, миллион раз подумаешь, если затеешь облить грязью боксера. А Гена и дальше будет молчать, понимаете?
"Народ, давайте не будем лгать, что вы знали о Казахстане пока не появился этот парень (Борат)? Головкин пришел уже потом (просто юмор не нужно обижаться)"
(Подпись к посту Лемье в Instagram перед боем)
Он генератор. Он копит и отдает. Отдает так, что не всем под силу унести. «Сдачи оставьте себе». Нет, он не обижается. Обида — удел ранимых и слабых. Даже ваши излюбленные постеры с изображением Бората не обижают. «Даже куры в далеком ауле смеются». Это правда. Головкин уже давно продемонстрировал возможности и настоящие цвета флага его родной страны. «Что, съели?» Например, Лемье. Давид на «отлично» сдал экзамен по казахскому языку. Уроки казахского пошли ему на пользу. Хоть и пришлось досидеть до восьмой пары (читать как раунд). Напоминать о бурном выпускном будут ребра и голова. «Как будто пил весь бал».
Геннадий скромен. Он не из тех, кто выставляет напоказ свою силу. Для этого есть специальные места. «Хи ис э гуд бой». Может быть, он говорит о себе, как о главном сопернике. Как бы намекает: «Эй, читайте между строк. Я хороший парень. Не ждите гадких слов от меня. Не ждите оскорблений. Я не из тех, кто будет вас развлекать. А Стивенс...ему конец». (вместо Стивенса вставьте любого из побитых)
«Включаю режим выживания» Так делает почти каждый оскорбивший Головкина. Красноречиво закрывается и пытается держать удар. «Биг драма шоу...маст гоу он» перепел бы припев своей знаменитой песни Фредди Меркьюри, если бы был поклонником бокса. Еще бы, эпичность соприкосновения кулака майкудукского парня с головами, эм, коллег, зашкаливает. Все помнят прическу Лемье? Наглядно. Доходчиво. Еще бы чуть-чуть и можно было услышать, как мечты и памятные моменты с каждым ударом шумно вылетают из «них всех». Лучше всего изобразить состояние проигравших смог бы Сальвадор Дали (как в картине «Постоянство памяти»).
Место, где кончаются понты. И начинается новая жизнь. «Мама, честное слово, я буду хорошо себя вести» «В следующем бою, в следующем году. И вообще, уйду я в космонавты. Вчера, во время нокаута, я видел прекрасные дали галактики и звезды, которые струились в небытие. Кто мы и что мы? Дикой пчеле все равно». Они все осознали.
«Спасибо, рефери, за то, что не забыл досчитать/остановить. Твой Лемье-Стивенс-Монро-Мюррей-Рубио».