Каширская Ирина:
«Я всегда очень положительно относилась к усыновлению, для меня это естественно и нормально, многие мои друзья и знакомые взяли деток из детского дома, но прям вот так,чтобы планировать, собирать документы и искать ребенка до такого как то не доходило.
Веронику, девочку пяти лет, первый раз я увидела на показе мод детей-сирот, который устраивал ОФ «Добровольное Общество Милосердие» 14 сентября 2015 г. Наша компания была одним из спонсоров и я была приглашена на показ, взяла с собой маму и сестру. Само мероприятие прошло на высоком уровне, очень профессионально, душевно, красиво. Все детки были милы, очаровательны и артистичны. Но среди всех, мое сердце затронула Вероника, моя мама сказала, что она вылитая я в детстве.
Дождавшись, пока детки выйдут из за кулис, я сняла ее тайком на телефон. Вечером поговорила с мужем, показала фото и видео, девочка ему понравилась, он сказал, надо забирать. На следующий день я поехала в ДД. У малышей был сон час, мне приоткрыли дверь в спальню, я сразу увидела ее глазки, она не спала. Выбежала ко мне и мы стали знакомиться. Немножко пообщавшись, я зашла к социальному педагогу, где меня огорошили тем, что девочку нельзя удочерить, она, так называемая, «социальная сирота», отца нет, мама в тюрьме, но не лишена родительских прав.
Выйдя из ДД очень расстроенная, я позвонила своему другу Алексею Ем, координатору проекта «Usynovite.kz», рассказала ему о том,что девочку невозможно забрать. Он проконсультировал меня, что возможны другие варианты, а именно патронат, опека. Вечером дома состоялся «семейный совет». Я, муж и сын обсудили возможность опеки, все за и против и возможные риски. Мои мужчины поддержали меня и я стала собирать документы. Этот этап заслуживает отдельного повествования, но скажу вкратце: пройдя органы опеки района, я практически нигде не встречала понимания и поддержки, ни в ком я не увидела реальной заинтересованности в судьбе ребенка, была вынуждена биться за дочку всеми возможными способами. Как потом узнала, много усыновителей пытались взять Веронику в семью, но в какой то момент не выдерживали и отступали. Я же приезжала к дочке каждый день, иногда два раза в день и понимала, обратной дороги у меня нет, я не могу отступить.
Огромная проблема в том, что мама не лишена родительских прав и органы опеки ссылались на статью в Кодексе о браке и семье, где сказано, что опекунов назначают с учетом мнения родителей. Cрок мамы еще 7 лет, т.е. девочка должна все это время находится в детском доме. Считаю, что это в корне неправильно, тем более нигде в списке документов не фигурирует согласие матери, его требуют незаконно, что мне подтвердили юристы. Но в органах опеки больше беспокоятся о матери, чем о ребенке. Меня убеждали, что органы опеки работают с матерью и, возможно, будет согласие.
По факту потом я узнала, что никто к маме не приходил. Ей сказали написать отказ, она написала. На основании этого отказа мне официально отказали в опекунстве, тем самым лишив ребенка возможности быть счастливым, жить в семье. Дочка каждый день со слезами на глазах расставалась со мной, спрашивала, когда же я ее заберу домой. Это разрывало мое сердце, уходя от нее я плакала, муж и сын успокаивали меня и мы с новыми силами пытались что то сделать. В конце концов я добилась свидания с мамой Вероники.
Мы проговорили полтора часа, она оказалась адекватной, очень любящей мамой, которая увидев меня сразу сказала: "Я все подпишу, я Вас представляла по другому, мне сказали Вы уже десятого ребенка берете и это для Вас бизнес".
Слава Богу, в моем конкретном случае мама оказалась не наглая, вменяемая и понимающая. Ничего не просила взамен, не шантажировала, а только плакала. К сожалению, знаю и другие случаи, со мной вместе хорошая семейная пара хотела взять под опеку мальчика из группы Вероники, но био-мама наотрез оказалась, ссылаясь на то, что из за ребенка ей могут уменьшить срок и ей все "пофиг", а сидеть ей осталось еще пять лет, которые ребенок проведет в детском доме и еще не факт, что она заберет его потом и сможет обеспечить надлежащий уход. Эта семья страдает, т.к. привязалась к мальчику, мальчик тоже страдает, но это все оставляет равнодушными наши органы опеки. Это трагедия, таких случаев много, детки могли бы жить в семье, но все упирается в глухую стену.
Я получила согласие мамы и, в тот же день, отвезла в органы опеки. На этот раз там были недовольны формой согласия (которое нигде в перечне документов вообще не прописано, а уж тем более не сказано в какой форме оно должно быть), но тут уже вмешался Комитет по охране прав детей, т.к. я и туда уже параллельно дошла. Вот там я почувствовала реальную заинтересованность в судьбе ребенка. Они дали поручение принять документ и 30 октября 2015 года я получила постановление акима и забрала нашу девочку домой. Теперь мы счастливы каждый день, она наше солнышко, принцесса, любимая дочка и сестренка. Все в нашем окружении рады появлению Вероники, все восприняли очень позитивно, кроме разве что наших котов, для которых внезапно закончилась спокойная жизнь.
Мой сын любит ее, балует и даже отдал свой новый айпад, предварительно превратив его из тинейджерского в девчачий, накачав мультиками и развивающими программами. Из за разницы в возрасте в 10 лет, вопрос ревности у нас не стоит, Вероника обожает братика, он отвечает ей взаимностью.
Папа для дочи однозначный и непререкаемый авторитет, копирует его и ходит за ним хвостиком.»
«Касательно тайны усыновления, я придерживаюсь мнения, что ребенок должен все знать, в конкретном моем случае Вероника общается по телефону с био-мамой, и я не против этого общения, чем больше любви вокруг ребенка – тем счастливее и увереннее он будет в жизни.
В так называемые «плохие гены» я не верю, вокруг много примеров обратного. Конечно, сейчас Вероника пытается прощупать рамки дозволенного и мы ей мягко, но твердо даем их почувствовать. А в целом, это очень позитивный, солнечный, прекрасный ребенок с очаровательной улыбкой и легким характером. Не могу давать никаких советов, в моей ситуации я просто чувствовала сердцем, что это моя девочка и знала, что рано или поздно мы будем вместе и была готова ради нее на все. У нас у всех случилась любовь с первого взгляда, как говорит мой муж: «Как же мы, без нее жили то?
