« Очень трудно и не каждому дано, взлететь на большую высоту. Но еще сложнее взлетевши туда, удержаться там, не сломавши своих крыльев.
Я часто вспоминаю двух странников, Икара и Дедала...»
Солнечный ветер шуршит сквозь крылья,
Воздух вечности входит внутрь.
Позади оставляя миль за милью,
Постепенно в новую превращаюсь тварь.
Внизу все быстрее мелькают стены,
Оставленный город поглощает даль.
Некто вырвал меня из плена,
И что там осталось мне совсем не жаль.
Здесь не надо кричать от боли,
Которая вызвана первой любовью.
Здесь я не вижу предела воли,
И губ разбитых облитых кровью.
Я вижу простор...
Спустя какое то время...
Я смотрю в твои глаза,
Но там почему-то тоска,
Я что-то хочу сказать,
Но на моих устах рука.
Я знаю, что ты устал,
Ломать свои белые крылья,
И что ты очень долго искал.
Место свое под пылью.
Твои мечты покидают землю,
Где ужас древней войны,
Подобный тягостному стремленью,
Разрезает сладкий плен тишины.
Они улетают к звездам,
В бесконечную глубь миров.
Фантастическим, равные грезам,
Не находит себе выраженья и слов.
Я верю, что стало противно,
Тебе видеть мир негативным.
И что понял ты как наивно,
Жить всегда и везде объективным.
Ты старался любить и верить,
Быть всегда приближенным к Бог.
Ты пытался его измерить,
Слагая в мыслях к Нему дорогу.
Всегда надеялся стать послушным,
Сложивши в сердце Его слова,
Ходить не желал по свету грустным,
Тянулся к Нему, как тянется к небу трава.
Я помню, что ты бывал,
В измерении тьмы и неверья.
И тогда среди белых крыл,
Вырастали черные перья.
Когда ты не мог взлететь,
Томимый болью в своей груди.
Когда вместо чистого неба,
Был холод, и шли дожди.
Тогда ты спускался в город,
Который казался сном.
И там бродивши в поисках смысла,
Узнавал что это Содом.
Ты шагал по его аллеям,
Наслаждаясь призрачным счастьем,
Но эта фантасмагория,
Становилась твоим несчастьем.
И белоснежные, нежные крылья,
Антрацитовой пачкались грязью.
И было трудно выйти на свет,
С вошедшей в сознанье мразью.
Забившись в каменный угол,
Украдкой смотрел туда,
Где когда-то летая в славе,
Думал ты, что так будет всегда.
Еще я видел, как ты рыдал,
Но не было видно слез.
Я помню, как ты сгорал,
Я помню, как ты замерз.
Бывали такие дни,
Когда жить не хотелось вовсе.
На сердцем камнем давили они,
И ты готов был все это бросить.
Тебя долго учили, как жить,
Дышать, смотреть и любить!
Тебя долго учили, как ждать,
Ревновать, забывать и мечтать!
Ты смотрел на чужих и ближних,
И видел как много лишних,
Которые, открывая уста,
Стояли не на своих местах,
Ты хотел в них увидеть Христа,
Но эта надежда была пуста.
И она заставляла думать,
Что люди имею способность врать,
При этом смотреть в глаза,
Утверждая, что врать нельзя.
Ты видел проповедников старости,
Идущих на встречу вечности.
В глазах их не было радости,
Но зато шли они под ритм беспечности.
Появлялся вопрос: «- Где правда?»,
Желающих ответить было много.
Каждый топтался на месте,
В конце концов сказали: «- У Бога!».
А помнишь, как ты скитался?
Остаться ни с чем боялся.
Когда решившись, за дело брался,
Но карандаш в руках ломался!
Когда нужно было кричать,
А ты созерцал тишину.
Когда нужно было вставать,
А ты предавался сну?
Вспомни,
Как ты однажды смотрел на красный,
Сквозь бездну горящий огонь,
И видел как свет прекрасный,
Разливался по синему небу!
Ты хотел бы идти за ним,
Хватая его за след.
Оставленный нам как тема,
Для сложения новых песен.
Но дорога вела обратно!
И тогда ты смотрел в глаза пустоты!
Пытался пройти сквозь время,
Строил из грез мосты,
Кидая с них проклятое бремя.
Ты бродил как чего-то ждущий,
Желая в смысл жизни проникнуть.
Тебе сказали, что цели достигнет идущий,
Если в пути не поникнет.
Но ты представлял и верил,
В панораму иного мира.
При этом твердя слова,
«Не сотвори себе кумира!»
Нет! Нет! Я тебя не сужу,
Хоть я и не был всегда за тебя.
Но за тобою всегда слежу,
Да ты ведь знаешь что это любя.
Должен тебе признаться,
Что не всегда согласен с тобой.
Бывает, ты хочешь сорваться,
А я знаю, что нужен покой.
Я хотел бы... – Не стоит, знаю,
Ведь ты сам придумал меня,
И в жизни не кто-то решает,
А вольная воля твоя!
Сейчас ты смотришь в свои глаза,
Но ничего не хочешь сказать!
В твоем сердце сейчас гроза,
И ты устал уже сам себе врать!
О, как ты хотел бы найти покой,
У доброго Бога в руках.
Омыть свою гряз, Святою водой,
Растоптав под ногами страх.
Ты вспоминаешь, как ты бежал,
Сжигая за собой мосты.
Когда ты стать подобным решал,
Свету той одинокой звезды.
Упавшей, с большой высоты.
А чей то голос всегда твердил,
«Ты на святой войне,
И если вслед за ней полетишь.
То непременно останешься вне!»
Тогда ты к зеркалу подходил,
И тихо себе говорил,
«Где твои крылья, которые,
Так нравились мне?.»
Но признайся, ты же любил,
Когда ветер, твои развевал одежды!
Ты хотел, что бы мысли,
Свои обрели надежды!
Любил наблюдать,
Романтичные тихие встречи,
Желал быть свободным,
Имея свободные плечи!
Так давай же не будем страдать,
А лучше будем летать!
Ведь мы получили крылья,
О которых, почему-то забыли.
Я помню то, чего мы не знаем,
Я вижу то, что мы не слышим.
Вспомни время, когда мы летали,
Забудь свою боль,
и ты тоже услышишь...
Ты услышишь шуршанье ветра,
Который пришел за тобою.
Что бы играя с твоими крыльями,
Унести тебя за собою!
Не бойся упасть в объятья,
Святого Божьего ветра.
И тогда разорвавши проклятья,
Ты станешь странником Света!
И вот расправивши, нежные крылья!
Ты снова устремляешься в Даль!
Город, пропитанный пылью,
Тебе почему-то не жаль!
Все так же мелькают стены,
Ведь развалины не для тебя!
И сказавши: « Бежавший из плена,
Ты вскоре встретишь Меня!»