Середа Н. «Бунт киргизского султана Кенисары Касимова» (1843-1847 гг.), 1870 г.
«….Здесь следует заметить кстати, что беспорядки и грабежи совершались не только в степи, но и на Каспийском море. Поэтому, чтобы упрочить наше влияние на прикаспийских кочевников и тем уменьшить морские разбои, еще в 1834 году, основано было, при заливе Кутлуке, укрепление Ново-Александровское, а для ограждения остальной границы империи от вторжения грабительских киргизских шаек, решились-было на громадное сооружение: думали провести, на подобие китайской стены, на сотни верст, непрерывный вал со рвом, вдоль всей границы, не имеющей естественного прикрытия. Работы эти предполагалось произвести (нарядом от Башкирского войска) и окончить в течении 6-ти лет, а на издержки отпущено было 250 000 руб. В 1836 году, уже часть этого вала была готова, на протяжении 18 верст, 162 саж.; он начинался в 45 верстах на север от крепости Орской и имел 6 футов высоты и ров такой же глубокий. Но беспорядки продолжались и после этого китайского сооружения, или мероприятия. Так, в 1836 году, киргизы оренбургские разграбили киргизов сибирского ведомства, разбили бухарский караван, шедший из Троицка на 150 верблюдах, ограбили двух наших купцов, продолжали угонять с линии скот и увозить пленных; а близ укрепления Ново-Александровского, по наущению Хивы, адаевцы (киргизы адаевского рода), угнали 26 000 баранов, принадлежащих русским купцам, разграбили на 15 000 руб. товаров, отправленных из укрепления Ново-Александровского в Гурьев-городок сухим путем, и даже угрожали самому укреплению. Между тем, морские хищники овладели на Каспийском море казенным ботом, при чем пленили лейтенанта Гусева и 5 человек команды, а также захватили два казачьи судна, плывшие из Астрахани в Гурьев.
Решено было немедленно наказать киргизов силою оружия и тем до времени поддержать хотя некоторый порядок в степи. С этою целью было совершено несколько поисков за хищниками как на море, так и в степи. Так, в 1836 году, для наказания морских разбойников на Каспийском море, — снаряжен был отряд уральских казаков на двух-палубных (кусовых) и двух гребных судах; отряд крейсировал 3½ месяца, но хищники успели от него укрыться.
Чтобы показать, с какими трудностями и опасностями сопряжены бывали походы наших отрядов против хищников, по мало известным и пустынным степным пространствам, заимствуем разсказ г. Голосова, о походе на Базучи (1836-1837 годов), помещенный им в примечании в статье: «Поход в Хиву в 1839 году», и некоторые подробности о других поисках в степи, производимых нашими войсками в тоже время. «Против киргизского рода адаевцев, — разсказывает г. Голосов, — у которых преимущественно находили убежище морские разбойники и хивинские эмиссары, отправлен был зимою конный отряд уральских казаков, под начальством полковника Мансурова. Отряд состоял: из 1-го штаб-офицера, 10-ти обер-офицеров, 9-ти урядников и 530 казаков; кроме того к нему были прикомандированы подполковник Данилевский и адьютант военного губернатора Челяев.
Отряд выступил 20 октября из Гурьева и направился морем по льду, на санях, к укреплению Ново-Александровскому; 24-го декабря благополучно достиг Прорвинского поста (служившего связью укреп. Ново-Александровского с Уральскою линиею), т. е. в четверо суток совершил слишком 200 вер. трудного пути, часто встречая шиханы (или грядами пролегающие взломы льда) до того крутые, что лошади не могли на них всходить без помощи людей. Местами лед проваливался; воду для питья и варки пищи приходилось добывать из льда и снегу. На пути от Прорвинских островов до Ново-Александровского укрепления, где запасено было потребное для отряда продовольствие и фураж, сильные ветры взломали лед по всем направлениям, и 1½ сотни отряда мгновенно оторваны и унесены льдом в открытое море. Не потеряв присутствия духа, казаки устроили из обломков льда мост (связывая льдины арканами с помощию втыкаемых в льдины пик) до берегового стоячего льда и таким образом достигли берега, потеряв всего только две лошади. Перегрузив часть взятого с собой продовольствия на поставленных мирными киргизами верблюдов, отряд, 2-го января 1837 года, прибыл в укрепление Ново-Александровское и на другой же день выступил вновь, разделившись на две партии, вниз по заливу Кайнаду, перешедши который, одна часть отряда двинулась налегке вперед, а другая часть, спешившись, навьючила своих лошадей продовольствием и следовала за первою, малыми переходами.
7-го января легкий отряд настиг аулы поколения джименей, промышлявших морским разбоем, и неожиданное появление русских увенчалось полным успехом: отряд разсеял составлявшееся скопище киргизских наездников и отбил 350 верблюдов, на коих тотчас навьючены были запасы отряда, который вновь разделился. Подполковник Данилевский пошел к западу на полуостров Базучи, а полковник Мансуров на юг и юго-запад Мангишлака и сверх того, небольшие разъезды разосланы были по всем направлениям для отыскания хищников, которые везде были разсееваемы и захватываемы в плен, причем разбойники изобличены найденными у них в аулах матроскими куртками, офицерскими вещами, морскими картами и т. п. предметами, с разграбленного казенного бота. Подполковник Данилевский сжег найденные им по берегу моря разбойничьи суда, а адьютант Челяев с отдельною партиею, далеко на юг, преследовал хищников.
А. О. Орловский "Битва казаков с киргизами", 1826 г.
24 января, отряд возвратился благополучно в укрепление Ново-Александровское и привел с собою 53 человека пленных; скота было отбито столько, что продажею оного покрыты все издержки экспедиции. Таким образом, отряд этот в течении 20-ти дней совершил до 1 200 верст зимою, когда морозы были не менее 15, а не редко доходили и до 25 градусов реомюра, при чем умерло 2 человека и несколько казаков легко ранены в сшибках; но убитых вовсе не было. Палые лошади казачьи все были заменены отбитыми у неприятеля.
Затем разослано адаевцам и союзникам их в деле грабежей, туркменцам, объявление, что за каждый будущий разбой последует подобное же наказание»…».
А. М. Никольский "В стране глины и песку. (Путевые очерки)", 1894 г.
"...С давнего времени северо-восточные берега Каспийского моря страшны были рыбопромышленникам, по производившимся при них морским разбоям. Еще незадолго пред сим в немалом числе разбиваемы были суда промышленников, а экипажи с оных умерщвляемы или увлекаемы в неволю. Отваживались нападать на суда большие и удачно схватывались с самыми смотрителями эмбенских участков. Однако же редко осмеливались действовать открытою силою, но почти всегда нападали врасплох на хмельных, сонных или неосторожных. Разбойничали же обыкновенно киргизы разных племен адаевского рода, и преимущественно мугалы, тобыши, туркмен-адайцы, а отчасти джименеи и кунан-урусы [Об участии в разбоях сих последних двух племен доказывается надгробными памятниками на знаменитом святом кладбище Сяй-Исеме, при заливе Кайдаке. Здесь над некоторыми из джименеев и кунан-урусов поставлены камни, с вырезанными на них изображениями судов как эмблемы промысла умерших.]. Главнейшие места разбоев простирались от косы Жилой, мимо бывших устьев Эмбы, вдоль островов Бакланьих и Аистовых, до Арал-Мирзы и далее по завороту северного берега Мертвого Култука до бугров Долгих; а сборным местом или притоном служили эмбенские берега.
Когда же киргизы адаевского рода вытеснили с полуострова Бузачи туркменов поколений абдальского и бузачи, то большею частью перешли на западный берег полуострова, из многочисленных заливов и проранов коего отправляли похвальное ремесло свое еще с большею безопасностью [В сих подвигах верными им помощниками, а иногда и предводителями были: беглые матросы, солдаты, музуры и всякого рода преступники, особенно из татар.]....
...из-за камышей высматривают они суда, становящиеся на порядки, отнюдь сами не показываясь; долго сторожат, выжидая, не сделано ли будет какой-либо оплошности. — Когда же заметят, что люди разъедутся в дальние места к сетям, перепьются в праздник или залягут спать, не оставя караульного, то подплывают в тишине, в возможно большом числе к судну и, взошед на борт, закрывают люки. Завладев судном, легко управляются с людьми, и если надеются поблизости на легкую, верную добычу, то, перерядившись в платье полоненных музуров, приказывают лоцману плыть к ближайшему рыболовному судну, причем снаравливают, чтобы подойти к оному в сумерки. Если же не надеются на возможность непременного грабежа, то, сведя на берег людей, забрав имущество, клажу, паруса и такелаж, судно сажают на мель и потом сжигают. При сем стараются только собрать железо. Случалось и так, что киргизы, заметя стоящее на якоре большое, хорошее судно, выжидали только темной ночи и сильного морского ветра; потом подплывали тихонько и обрубали якорный канат, отчего судно выносило на мель или разбивало о берега...".
Фото: казахи переправляются через Амударью.