Проходящий в эти дни Венецианский кинофестиваль натолкнул автора «ФК» на мысль разместить здесь свой старый текст, выуженный из личного архива. Это простенький очерк о старейшем киносмотре, опубликованный ровно 10 лет назад на страницах алматинского еженедельника «Телебашня». Для удобства разбиваю материал на две части, первая из которых приведена ниже
Кто сказал бы в дни Аттилы,
Чтоб из хижин рыбарей
Всплыл на отмели унылой
Этот чудный перл морей!
Чтоб укрывшийся в лагуне
Лев святого Марка стал
Выше всех владык, и втуне
Рев его не пропадал!
Чтоб его тяжелой лапы
Мощь почувствовать могли
Императоры и папы,
И султан, и короли?..
А. Майков
В этом городе львы на каждом шагу, и с годами
я невольно включился в почитание этого тотема…
И. Бродский
Один из видов Венеции, начало 1930-х годов
Мировой культурной сокровищницей Венеция считается очень давно. Венеции, городу удивительной архитектуры, похожей на изящные декорации вечного карнавала, с его атмосферой аристократизма и артистического восприятия реальности, было просто суждено притягивать к себе искусство. По сути, он сам является произведением высокого искусства. Поэтому проведение здесь биеннале – традиционного арт-фестиваля – выглядит естественной, как сама жизнь, практикой.
Сегодня Венецию невозможно представить без местной международной биеннале, ведущей свою историю с 1895 года. Организованная тогда первая выставка искусств имела оглушительный успех, и с годами ее популярность только росла.
Венецианские ценители прекрасного не могли не заметить, что в 20-х годах благодаря усилиям Чаплина, Эйзенштейна, Мурнау и других гениев экрана был окончательно снят вопрос, можно ли считать кино искусством. Родившаяся идея дополнить биеннале программой кинофильмов была реализована в 1932 году.
Таким образом, венецианский кинофорум, или как его еще называют с подачи организаторов и местных жителей, Мостра, с гордостью носит звание старейшего фестиваля кинематографического мира. В качестве места его проведения был выбран пригород Венеции, остров-курорт Лидо, знаменитый своими роскошными отелями и живописным морскими пейзажами.
Постер дебютного Венецианского МКФ
Первым продемонстрированным в рамках Мостры фильмом стал американский «Доктор Джекилл и мистер Хайд» Рубена Мамуляна, за которым последовал шикарный бал в отеле «Эксельсиор».
Под патронажем дуче
Стартовый фестиваль, прошедший в рамках XVIII Венецианской биеннале, не был конкурсным, но символически отметил результаты опроса зрителей. «Самой забавной» была признана картина Рене Клера «Свободу нам!», «самой трогательной» – «Грех Мадлон Клоде», а «самой оригинальной» – упомянутая фантасмагория Мамуляна. Лучшим режиссером был признан советский мастер Николай Экк, чей фильм «Путевка в жизнь» был по достоинству оценен венецианской публикой.
Между тем, Европу уже вовсю разъедал вирус фашизма. Зная, каким мощным инструментом воздействия на массы может быть искусство, политическое руководство Италии во главе с печально известным Бенито Муссолини взяло новое мероприятие под свою опеку. В качестве наград были утверждены премии имени Муссолини и золотые медали Фашистской ассоциации культуры. В результате к концу 30-х годов фестиваль превратился в один из рупоров нацистской идеологии и постепенно стал вызывать раздражение всего свободного мира.
В условиях господства стратегии продвижения этики и эстетики fascista perfetto фестивалем закономерно были подняты на щит документальные арийские опусы главной гитлеровской кинопропагандистки Лени Рифеншталь «Триумф воли» и «Олимпия» (которые, кстати говоря, впечатляют и сейчас), а также итальянские игровые картины аналогичного идейного содержания.
Гала-вечер в «Эксельсиоре», август 1932 года
Тем не менее, молодые годы Мостры ни в коем случае нельзя считать пропавшими впустую. Фестиваль довоенной поры притягивал фильмы таких патриархов, как Рауль Уолш и Эрнст Любич, Ховард Хоукс и Александр Корда, Кинг Видор и Жюльен Дювивье, Морис Турнёр и Марсель Карне. На экранах и в венецианских салонах блистали звезды первой величины: Грета Гарбо и Кларк Гейбл, Фредрик Марч и Кетрин Хепберн, Джоан Кроуфорд и Джеймс Кэгни, Бетт Дэвис и Джон Бэрримор. Уже тогда Венеция заложила традиции фестивального движения и стала оказывать заметное влияние на развитие всего мирового кинематографа.
Вспыхнувшая Вторая мировая поначалу не помешала проведению фестиваля, тогда уже насквозь нацистского. Лишь в 1943–1945 годах Венеции стало не до киноискусства. Однако уже в 1946 году, после разгрома фашистского режима, Мостра возродилась. И сразу принялась творить праздник кино с человеческим лицом.
Три года спустя был введен Главный приз – «Золотой лев» имени Св. Марка, который вручался по решению авторитетного жюри. Крылатая позолоченная статуэтка быстро стала символом венецианской биеннале и – наряду с каннской «Пальмовой ветвью», берлинским «Медведем» и американским «Оскаром» – одним из самых желанных трофеев в мире кино. Быть награжденным в Венеции и вчера, и сегодня сочтет за честь любой режиссер или актер.
Окончание следует