Президент Федерации ММА Казахстана и Азиатского дивизиона Всемирной Ассоциации ММА Анатолий Ким за последние 2 года стал одним из популярнейших персон в Астане, желанным гостем всех культурных событий в столице, одним из самых читаемых людей в социальной сети Facebook. Айгерим Кали и Альбина Рафхад решили познакомиться с ним поближе.
Айгерим Кали (А.К.): Анатолий, в вашем профайле в Facebook под именем написан никнейм «Толик Бакинский». От этого веет девяностыми. Расскажите о своих корнях?
Толик Бакинский (Т.Б.): Я родом из 90-х. Это было не самое спокойное время, в этот период я уехал из Баку. Несмотря на то, что я был юн, видел боль и страдания и вообще все то, что несет в себе война. Особенно гражданская война. Развал Советского союза происходил на моих глазах, потому что он начался так масштабно именно с Баку, с Азербайджана, с Нагорного Карабаха. Конфликт Карабаха перекинулся к нам в столицу. Мы уехали из-за того, что там стало невозможно жить. Мы прятали армян в нашем доме. Помню, папин друг скрывался у нас ночью. Его пришли убивать, а он успел выпрыгнуть в окно. Он был мастером спорта по боксу и благо хорошо бегал. Наутро окольными путями он пробрался на паром и сумел покинуть свой родной город. Позже друг отца вспоминал, что бежал сквозь конвой оцепления в Армении и кричал: «Я армянин, не стреляйте!». Конвой стоял на пароме, чтобы отправлять беженцев и не допустить их присоединения к народному ополчению. Охраняли подходы к парому жестко и, если кто-то прорывался из толпы, могли открыть огонь. Наш дом был единственным в окрестности, куда не пришли, хотя моя бабушка была армянкой. Я думаю, в этом была заслуга моего отца. Но все равно нам пришлось покинуть Баку и переехать в Караганду. Поэтому я Толик Бакинский.
Альбина Рафхад (А.Р.): Члены Вашей семьи имели армянские корни, но избежали гонений и преследования в годы Карабахского конфликта, более того им позволили спокойно покинуть страну. Расскажите, кто ваши родители?
Т.Б.: Простые люди. Мама по национальности кореянка, инженер, работала на заводе. Она из Караганды. Отец – армянин по матери, кореец по отцу, коренной бакинец. Уникальный союз, потому что на Кавказе брак, когда кореец женился на армянке, был нонсенсом.
Для отца было огромной трагедией уехать оттуда. Он бросил работу, оставил своих друзей. Да, многие друзья сами эмигрировали из Азербайджана. Их так раскидала судьба, что 20 лет он не мог никого найти, пока не обратились в программу «Жди меня». Он очень долго не мог адаптироваться в Казахстане, это трагедия не только двух народов, но и каждой отдельной семьи.
А.К.: А Вы первый спортсмен в семье? Судя по вам, я представляла целую династию спортсменов.
Т.Б.: Мне было категорически запрещено заниматься спортом. Все свое детство я проходил с мамой по поликлиникам. Я мучился приступами бронхиальной астмы. Когда наступил переходный возраст, я должен был принять важное решение: либо жить с болезнью до конца своих дней, либо бороться. В тот момент меня очень сильно поддержал отец, и я впервые пришел на секцию баскетбола. Болезнь отступила именно тогда, когда я пришел в спорт. Мой отец не был профессиональным спортсменом, но занимался дзюдо, боксом и пытался учить меня. Когда я перебрался в Казахстан в 1989 году, в Караганде случился бум восточных единоборств. Меня и затянуло - карате, ушу, подпольные секции.
А.Р.: Анатолий, ММА всего пару лет зарегистрирован в Казахстане как вид спорта. Ни одному единоборству не удавалось так быстро раскрутиться и набрать обороты. Как это получилось, связи, мешок денег?
Т.Б.: Этот вопрос всех мучает.
А.Р.: У вас же должен быть хороший фундамент, бэкграунд в виде людей, связей, денег, чтобы так заявить о себе…
Т.Б.: Обороты мы набрали очень быстро, вы правильно говорите.
А.Р.: Неужели никто не «подогревал» Ваши начинания? Не лукавьте, кто эти «кочегары», если хотите «ангелы»?
Вы сами ответили на свой вопрос – это люди. У меня целая армия ангелов. Это мои друзья. Финансовую, огромную моральную поддержку оказывают именно они. Есть даже школьные друзья, которые помогают мне. Вы их всех видите в моем профайле в Facebook. Кто-то из них в бизнесе, кто-то в спорте, кто-то в госорганах, но что их объединяет – это спорт. Нам приходится искать спонсоров под каждое мероприятие и проект. С нами работают компании, но скорее за свой личный имиджевый или экономический интерес. Политического спонсора у нас нет.
А.Р.: Связи с Айдаром Махметовым не помогают вам выбить деньги у Самрука под ММА?
Т.Б.: Конечно, мы с ним дружим, общаемся. Айдар тоже помогает федерации. Да, он работает в той организации, которая распределяет финансовые потоки в спорте, но нас они не спонсируют. Мы писали заявку о поддержке в Самрук-Казына, и ни один раз, но пока тишина. Я это говорю не жалуясь, это объективный процесс.
А.Р.: Какие гонорары получают ребята, которые участвуют в серьезных турнирах, например, как Битва номадов?
Т.Б.: За «Битву номадов» получали солидные гонорары. Участие от 500 до 1,5 тыс. долларов. Сумма увеличивается от боя к бою. Честно говоря, крутой промоушн - это еще не гарантия заработка. К примеру, в России в боях М-1 Global просто принять участие уже престижно. Они дают площадку и многомиллионную аудиторию. Сейчас спортсмены тоже заточены на деньги, сразу спрашивают, сколько им заплатят. Мы проводим не плохие мероприятия, и у многих складывается ощущение, что у нас все хорошо. Парадокс этой жизни в том, что у людей все плохо, и поэтому все выглядит так хорошо. Больших денег на начальном этапе никто не платит. Когда ты становишься востребованным бойцом, и за тобой уже охотится промоушн, тогда - да. Гонорары зависят от того, сколько денег мы привлечем. Любителям мы не платим вообще, так как у нас нет постоянного финансирования. То есть ребята, которые сейчас выступают в любительском спорте - не получают деньги.
ММА, слава богу, еще не зажрался. Мы не сидим на баснословных бюджетах, не думаем как бы что распилить, как в некоторых видах спорта. Почему мы сейчас видим печальные чемпионаты и турниры, на которых неинтересно находиться и за которыми скучно наблюдать, если, конечно, в турнире не участвует ваш родственник.
А.К.: Вы думаете, сможете повторить успех Армана Шураева? Всё-таки, Қазақша күрес прочно занял нишу в сегменте спортивных единоборств с точки зрения шоу и чувств народа. Вам не кажется, что будет достаточно сложно подвинуть этот проект и отобрать аудиторию?
Т.Б.: Аудитории у нас сейчас пересекаются. Это все единоборства.
А.К.: Он работает с Бадюком, с тем же Емельяненко, с телеканалами. Практически в каждом направлении ваши интересы пересекаются.
Т.Б.: Ну, с Бадюком и Емельяненко мы первые начали работать. Я познакомил Армана с Сергеем Бадюком, мы были у Армана в гостях, обсуждали фильм. Как раз он снимал «Казахстан - страна героев». Так что, у нас вполне приятельские отношения.
А.К.: А нет обиды на Армана Шураева, что он перехватил у вас друга?
Т.Б.: А как он перехватил?
А.К.: Ну вы же говорите, что познакомили их.
Т.Б.: А в чем перехватил-то? Они неплохо вместе поработали. Сергей приезжал сюда еще раз в этом году на фестиваль единоборств. Многие «недалекие» люди, говорят, зачем мы зовем Бадюка, ну вот сами что ли не можем снимать кино? Мы можем снять сами, потом сидеть радоваться. Бадюк снял фильм и отдал его в прокат у себя, а у него многомиллионная аудитория. У одного телеканала «Боец» 100 миллионов зрителей. Мы едем к Федору Емельяненко на чемпионаты мира, потому что это аудитория и престиж. Мы не делаем местечковые домашние турниры, чтобы потешить самолюбие. «Битву номадов», которую мы проводим, тоже знают. Это то, к чему мы все стремились, и с Арманом Шураевым, в этом смысле, конкуренции у нас нет.
А.К.: Анатолий, вы сильно обиделись, когда вас не пригласили на Президентские тесты? Вы пришли туда, а вас не было в списках. Просто, судя по вашему посту в ФБ - сильно.
Т.Б.: Меня вообще очень сильно расстраивают наши госорганы. Тесты очень завышены, и у меня вопрос: спортсмен ли их готовил? Все чиновники от Министерства спорта находились там. Но они не должны просто присутствовать, а сдавать! Президентские тесты - это массовое мероприятие, но кто там был? Согнали госорганы, «отмазался» - молодец, «не отмазался» - пошел. У меня есть слабые стороны, в беге я отстал, но не каждый молодой пробежит их нормативы. К примеру, возрастная категория идет 24-40 лет. Есть разница между 24-летним парнем и 40-летним мужчиной? Подход формальный. В советское время было ГТО и о нем все знали. Устроиться на работу со значком ГТО было проще. Когда пошел развал, физкультурой стало заниматься не модно. Спортсменов всех уронили ниже плинтуса, естесственно они все пошли в бандиты.
А.К.: А сами в то время с криминалом не пересекались?
Т.Б.: Невозможно было не пересечься. Половина друзей пошло по этому пути. Кто-то из них уже в могиле лежит. Благодаря Богу, молитвам своей мамы я не пошел по этой стезе, хотя имел все шансы. Мы создаем условия для спортсменов, чтобы у ребят не возникало желания идти и чем попало заниматься. Наши ребята худо бедно, но начали зарабатывать деньги. В наше время такого не было. Мы дрались неизвестно где, неизвестно как, на каких-то подпольных турнирах, никто нам ничего не платил и не присваивал, а сейчас ребята официально получают квалификацию, спортивную категорию, разряды, мастеров спорта.
А.Р.: Насколько нам известно, в ММА много ребят с улицы, трудных подростков и даже есть отбывавшие сроки?
Т.Б.: Полно таких историй. Сказать, что они стали чемпионами пока рано. Я часто хожу в зал, где занимаются ребята из социально уязвимых слоев населения, неблагополучных, малоимущих семей и они просто счастливы. Мы детдом тренируем в Астане, куда дети сданы при живых родителях. Вот среди этих пацанов уже есть чемпионы. Они выезжали на международные юношеские турниры по джиу-джитсу, в Казахстане выступали. Вот ты с детского дома вышел, что тебе делать? Ты остался один на один с собой. А здесь есть социальный лифт. Большое дело делают наши тренеры. Залы переполнены. Приходят ребята из криминала, и те, кто уже побывал в местах лишения свободы. Тот же Шавкат Рахмонов, обычный парень из Узбекистана, возил тачки на рынке, а сейчас он чемпион мира по ММА. За ним уже охотится промоушн. С нами у ребят происходит переоценка ценностей. Таких ребят, кто на улице рос, их не обманешь, они чувствуют фальшь за версту. Если они увидят, что ты хочешь на них навариться, они не будут уважать тебя никогда.
А.К.: Анатолий, чего вы конкретно добиваетесь? Может, таким образом, вы хотите занять какое-то кресло или должность, на бюджет? Многие ярые общественники, со временем раскручиваются, занимают нормальные места и благополучно обо всем забывают…
Т.Б.: Я живу больше сердцем, нежели умом. Я работал на госслужбе 14 лет в органах прокуратуры, полиции, финансовой полиции, юстиции и ушел с руководящего поста. У меня была хорошая карьера. По молодости были мечты стать генералом, но потом, меня вообще перестали «возбуждать» погоны. На звании майора я остановился.
А.К.: Такие должности накладывают отпечаток на людей…
Т.Б.: Накладывают, и поэтому я ушел. Может я не формат. Я человек, который всегда высказывает свое мнение, говорит прямо, что у нас очень не приветствуется.
А.Р.: Не все оценивают подобные качества по достоинству. Слушаешь Вас, вот вы весь такой хороший, что ни день, то борьба. Недостатки свои назовите?
(Очень долгая пауза)… Есть. Я каждый день борюсь со своими страхами, которые присутствуют и сопровождают меня с детства, борюсь со своей ленью, какими-то низменными качествами, со своим гневом.
А.Р.: Что для Вас мечта?
Сейчас мечты… больше цели какие-то. В детстве у меня была мечта стать десантником. Но я им не стал. Когда я вырос, ходить в армию стало западло. Армия стала непрестижной. У меня старший брат был десантником. Я смотрел на голубой берет брата и представлял себе, как буду служить в ВДВ. Мы выросли на таких фильмах как «В зоне особого внимания», «Ответный удар». По ним мы впервые увидели самбо, карате, рукопашные бои.
А.Р.: С пристрастиями в кино все понятно, а какие книги вы сейчас читаете?
Сейчас я читаю школьную программу - «Путь Абая», «Кочевники», «Жестокий век» и другие. Все потому что в школе я ничего из этого не читал. Я дорос до этого, я воспринимаю написанное и мне это интересно. В школе мне было не до чтения.
А.Р. Есть хорошая расхожая фраза, что мужчины, те же дети, только с годами игрушки у них дороже. Скажите, на что вы тратите деньги, как вы себя балуете?
Я предпочитаю качество, но необязательно за большие деньги. Предпочитаю настоящее, как в вещах, так и в людях.
А.К.: Хотя бы часы на Вашей руке, сколько они стоят?
Это швейцарские часы Certino, они не дорогие - 500 долларов. Им уже много лет и мне они очень нравятся. Я не гонюсь за дорогими машинами, мне такая болезнь не свойственна. Вещизмом не страдаю, главное – качество. В последнее время одеваюсь в отечественный бренд. Покупаю одежду в бутике Glassman. Я много чего подобрал себе из одежды, хотя мне тяжело подобрать одежду.
Люблю тратить деньги на хороший отдых, но я не так часто это делаю. У меня нет пристрастия ни к клубам, ни к любым другим увеселительным заведениям, хотя потанцевать я люблю. Мне достаточно мероприятий друзей и близких – свадеб, юбилеев. Там можно отдохнуть вдоволь.
Выпить могу иногда, в охотку. Я как спортсмен никогда не пил толком. Очень редко могу позволить себе вина. Попробовать алкогольный напиток, просто ради интереса, пригубить, например, грузинскую чачу.
А.К.: Расскажите о женском внимании к себе? Вы наверняка женский любимец?
Почему-то я думал, что будет больше внимания (смеется). Если говорить честно, я не люблю выставлять свою жизнь на публичное обозрение. Это личное. Я далеко не идеальный семьянин, не идеальный отец. У меня много недостатков, но я занимаюсь тем, чем могу быть полезен людям.
А.К.: Где вы себя видите в будущем?
Я вижу себя только в спорте, я в этом нашел себя. Хочу поставить ММА на рельсы.
Я не готовлю себе ничего на будущее, никаких депутатских, чиновничьих кресел, хотя может и такое случится. Это не самоцель, не венец счастья. В «систему» не хочу, я здесь в спорте принесу больше пользы. Я 14 лет проработал на госслужбе. Не скажу, что протирал штаны, я пахал, работал, приносил пользу, но до поры до времени, пока мне это нравилось. Сейчас проработав несколько лет, я считаю, что я сделал больше, чем за всю свою жизнь.
А.К.: Можно сказать, что у Вас есть какой-то финансовый буфер, чтобы заниматься любимым делом?
Нет у меня никакого буфера. Когда мы только стали развивать единоборства, у меня спросили: «У тебя есть мешок денег? Если нет, то куда ты лезешь? Мы тут с мешками не можем раскачать». Абсолютно все говорили, что это нереально. Тогда об ММА даже не шла речь, мы только начали развивать традиционное джиу-джитсу. На сегодняшний день джиу-джитсу, ММА - самостоятельные виды спорта. Обе федерации успешно живут и работают. Это буквально за 3-4 года. Это и есть мой буфер. Меня раздражает, когда мне говорят, что у меня ничего не получится. И я делаю, чтобы все получилось.
А.К.: Не думали уйти туда, где стабильно? В тот же бизнес?
Я не раз слышал подобное. Жить, работать для себя, не растрачиваться. Но я устроен по-другому. Я всегда живу ради идеи. Мне нужно ее иметь, наверное, это мое предназначение. Делать что-то масштабное, бороться за идею, мой характер.
А.Р.: Это заметно, хотя бы потому, что Вы в 35 лет ушли с госслужбы, кардинально поменяли свою жизнь. Хотя, принято считать, что возраст не самый поворотливый. Этому постоянно что-то сопутствует – надлом, деньги, поиск себя…Что это было?
Т.Б.: Было. Все было – любовь, предательство, деньги, надлом. Я потерял интерес к тому, чем занимался. Были надломы и в личной жизни и в дружбе. Надо было жить дальше, принимать решение, выбирать. И я выбрал.
Фото Азамата Турешева