В это сложно поверить, но со дня премьеры «Назад в будущее» Роберта Земекиса минуло ровно 30 лет. И юбилей фильма, которому было суждено стать классикой жанра и заметным феноменом массовой культуры конца прошлого века, можно считать более чем уважительным поводом для трибьюта
После фантазий Герберта Уэллса, Рэя Брэдбери и других писателей-визионеров любому сюжету о путешествиях во времени полагается обязательно содержать какой-нибудь парадокс, вызываемый намеренным или ненамеренным – неважно – изменением хода истории. Согласно этой аксиоме, Роберт Земекис и Боб Гейл дали своему сценарию красноречивое название «Назад в будущее» и обставили его деталями, от которых при попытке задуматься прямо-таки сносит крышу.
Обыкновенный американский тинейджер волей обстоятельств переносится из 1985 года в 1955-й (те же, кстати, 30 лет разницы, что разделяют нас и фильм сейчас), где встречает своих родителей, попутно ставя на грань коллапса пространственно-временные связи. Невольно вторгнувшись во взаимоотношения будущих отца и матери на самой ранней их стадии, он оказывается перед лицом той же угрозы, что и Джон Коннор в снятом двумя годами ранее эпохальном «Терминаторе», и вынужден восстанавливать цепь событий, приводящую в конечном счете к его рождению. Для этого необходимо убедить свою в тот момент еще несостоявшуюся мамашу, которая внезапно оказывается страстно им увлечена (весьма рискованные эдиповы и инцестуально окрашенные мотивы), обратить внимание на парня-раздолбая, которому было предписано стать его отцом. Параллельно главному герою приходится решать технически сложнейшую задачу возвращения обратно в 1985-й на задействованной машине времени. Драматизм ситуации – умопомрачителен, напряжение – зашкаливающее, но перед зрителем был не мрачный психоделический триллер, хотя саспенса в нем было хоть отбавляй. Удивительно, но эта история предстала как веселая, динамичная, поучительная семейная кинокартина с кучей превосходных находок и простой мыслью, что судьба человека находится в его руках.
Изобретательность и отточенность, с которыми фильм был сделан, превратили его в одну из ключевых лент 80-х. Именно в «Назад в будущее», как мне кажется, наиболее ярко сконцентрирована суть «эмблиновской» формулы Голливуда, господствовавшей в американском кино на рубеже столетий. Эта формула применялась в создании продукта для самой широкой аудитории – зрелищного (с непременными спецэффектами от лукасовской Industrial Light & Magic), профессионально скомпонованного, в меру дидактичного и продвигающего традиционные ценности. Главным творцом этой модели, зародившейся в 70-е годы в ходе поиска новых форм на стыке переосмысленных достижений европейского авторского кино и новых визуальных технологий, был собственно основатель Amblin Entertainment Стивен Спилберг. И хотя многие важные ниточки от того уже старомодного, по сегодняшним меркам, постмодернистского голливудского кино к нынешней технократичной фабрике грез тянутся прежде всего от его «Челюстей», «Инопланетянина» и «Индианы Джонса», ярче, концентрированнее и изящнее эмблиновская идеология проявилась именно в фильме Земекиса, одного из сподвижников и друзей Спилберга.
Спродюсированный Спилбергом в содружестве с его постоянными партнерами той поры Фрэнком Маршаллом и Кэтлин Кеннеди «Назад в будущее» содержит все, заключенное в данной матрице: гармоничная жанровая комбинация внутри сюжета (фантастика, приключения, драма, романтическая комедия, подростковое кино перемешаны здесь в точных дозах), энергичное и увлекательное повествование, изображение фантастического как реального, судьбоносная активность героев, позитивная семейная направленность (одной из главных тем такого кино всегда была коллизия «семья в опасности» – как раз она в «Назад в будущее» и затмевает научные страсти по путешествиям во времени), изобретательность гэгов и диалогов, полных остроумных фишек и отсылок.
Для меня такие фильмы всегда существуют, прежде всего, в контексте их первоначального восприятия, являясь волнующими флэшбэками из детства-юности. Находчивый школьник Марти Макфлай и обладатель безумного взгляда фанатика от науки доктор Эммет Браун (это были, безусловно, роли всей жизни для Майкла Джей Фокса и Кристофера Ллойда, главная удача в их актерских карьерах), за похождениями которых следишь, затаив, где надо, дыхание, и смеясь тоже где надо (сценарий работал как часы), естественным образом попадали в число любимых персонажей. Стильный DeLorean становился, несомненно, самым крутым авто, потому что где еще вы найдете машину, способную после разгона до 88 миль в час мчать вас не только в пространстве, но и во времени? А предварявший фильм таинственный музыкальный перелив (звуковая дорожка Алана Сильвестри тоже попадала в точку) с магическим титром на темном фоне «Стивен Спилберг представляет» был равнозначен соблазнительному приглашению в романтический, полный удивительных приключений мир. Не полюбить «Назад в будущее» было попросту невозможно – раз и навсегда.
Горячо поддержанный аудиторией, Земекис выпустил до конца десятилетия не менее классные вторую и третью части, которые имели почти столь же оглушительный успех и тоже заслужили всяческих реверансов. Но это уже немного другая история. Вместо заключения же просто приведу несколько цитат из диалогов фильма (в том числе как они запомнились в каноническом переводе Андрея Гаврилова).
Марти Макфлай. Боже мой, док! Вы дезинтегрировали Эйнштейна!
Эммет Браун. Не волнуйся, ничего я не дезинтегрировал. Молекулярная структура Эйнштейна и машины в полной сохранности.
Марти Макфлай. Но где же, черт возьми, они?
Эммет Браун. Вернее было бы спросить: «Когда, черт возьми, они?» Эйнштейн стал первым путешественником во времени! Я отправил его в будущее!
Эммет Браун. Который из них твой отец?
Марти Макфлай (показывает на Джорджа Макфлая, над которым издеваются приятели). Вон тот.
Эммет Браун. Слушай, а может быть, тебя усыновили?
Голди Уилсон. Я буду мэром! Я стану самым влиятельным человеком в Хилл-Вэлли! И я очищу этот город.
Лу (бросая Голди швабру). Хорошо. Можешь пока начать с этого пола.
Эммет Браун (скептически реагируя на объяснения Марти). Тогда скажи мне, мальчик из будущего, кто президент Соединенных Штатов в 1985 году?
Марти Макфлай. Рональд Рейган.
Эммет Браун. Рональд Рейган? Актер?! А кто тогда вице-президент? Джерри Льюис?(Выбегает из помещения).
Эммет Браун. Полагаю, Джейн Уаймен – первая леди!
Марти Макфлай. Эй! Подождите, док!
Эммет Браун. А Джек Бенни – Секретарь Казначейства!
Марвин Берри (кричит в телефон за кулисами, когда Марти исполняет на сцене Johnny B. Good). Чак! Чак! Это Марвин, твой кузен Марвин Берри. Ты искал новое звучание? Послушай это! (Протягивает трубку в сторону сцены).
Марти Макфлай. Минутку, док, вы хотите сказать, что моя мать втюрилась в меня?
Эммет Браун. Именно.
Марти Макфлай (в ужасе). Ох, ну вот это клево!..
Эммет Браун. Опять это слово – «клево». У вас там что, в будущем, все рыболовы, что ли?
(Вариант Андрея Гаврилова; в оригинале: "Whoa, this is heavy" – "There's that word again, "heavy". Why are things so heavy in the future? Is there a problem with the Earth's gravitational pull?")
Марти Макфлай. Почему ты меня все время называешь Келвином?
Лорейн Бейтс. Ну, это же твое имя – Келвин Клайн? Оно у тебя везде на нижнем белье написано.
Марти Макфлай. Нам нужно немного плутония.
Эммет Браун. Наверняка в 1985 году плутоний можно купить в любом магазине за углом, но в 1955 его достать несколько трудно.