Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
1
06:11, 04 февраля 2015

Мордобой в США, пастор и жертва. Реальная история из моей жизни.

В воскресный день я выехал в церковь на четверть часа раньше обычного. Надо было заехать за пожилой еврейской бабушкой и отвезти ее на воскресное собрание. Ей хотелось попасть в церковь в этот день и, как я понял, никто не мог заехать за ней, поэтому ее сын позвонил мне. Нужно было сделать лишь небольшой крюк в 5 миль по 56-ой трассе.

Подъехав к месту встречи, возле продуктового магазина Albertsons, я стал крадучись совершать круг на минивэне по парковке. Я внимательно смотрел по сторонам, ища пожилую еврейскую женщину. Но ее нигде не было видно.

Внезапно мой взгляд привлекли два парня, стоявшие поодаль возле машины, припаркованной между стеной магазина и ограждением стоянки. Худощавого вида молодые люди что-то бурно обсуждали у открытого багажника своей машины. Было нечто странное в их разговоре и поведении. Немного понаблюдав, насколько позволял ход машины, я дальше продолжил поиски своей попутчицы.

Однако, мой взгляд все время продолжал натыкаться на тех парней. Тогда я приостановился и начал внимательно наблюдать, ожидая развязки их бурного разговора. И вдруг один, высокий парень, сжав кулак, со всего маху ударил в челюсть другого. Мои глаза от удивления расширились.

«Что?!» – вырвалось у меня вслух.

Парень упал на асфальт и замер в неподвижной позе. Я в изумлении не мог отвести своего взгляда от них. Мозг мой завелся и стал лихорадочно соображать, выдавая одну за другой различные версии увиденного. За 2 секунды я продумал порядка 10 сценариев объяснения происходящего. Мозг пытается сделать выводы и объяснить.

Blog post image

Одно дело увидеть в кино, как один актер ударом в челюсть нокаутирует другого актера, но видеть похожее, но только в реальности — это совсем по-другому. Сознание туго воспринимало увиденную картину: вот, реальный человек лежит на бетоне... Был реальный удар... И это – не кино...

Blog post image

Мозг продолжал анализировать. Первые мысли и выводы были моментальные:

- Вали отсюда!

- Осторожнее! Только не ввязывайся.

- Зачем тебе это надо?

- Лучше вызвать полицию, а самому постоять в стороне.

- Не забывай, в США у каждого второго есть пистолет!

- Не вздумай лезть в драку. Не походи к ним, тебя могут пристрелить.

- Это не твое дело, они, американцы, разберутся сами.

- Зачем тебе неприятности? Ты здесь в гостях.

- Ты опаздываешь в церковь, уже прославление началось.

- Не стоит звонить в полицию, начнутся ненужные тебе разборки и затаскают по допросам как свидетеля.

Тут я хочу исповедоваться перед вами. У меня есть одна слабость или сильная сторона – судите сами: я практически всегда вступаюсь и пытаюсь защитить тех, кого бьют, травят, унижают или наказывают. Я вступаюсь, даже если они страдают справедливо, за дело. Почему я это делаю? Мне просто жалко отверженных, тех, от кого отвернулись и кого травят люди. Во время учебы моими «друзьями», в основном, были «ИЗГОИ», то есть те, кто не вписывался в общую схему жизни. Мне их было жаль, и у меня всегда срабатывал инстинкт: «Вступись за отверженного». Поэтому я часто получаю «по шапке»: «Максим, ты нормальный и уважаемый, зачем ты вступился за него? Ты должен понимать, что пострадаешь и ты. Тебе достанется тоже...»

Один пастор, мой друг, предупреждал и остерегал меня, чтобы я не вступался за отвергнутого церковной системой служителя. На него, как стая коршунов, напала толпа правдоборцев-палачей. Они терзали его, по делу или нет, не знаю – это только Богу известно. Но я бросился, особо не задумываясь, защищать его не по причине его правоты, нет. Я просто не мог согласиться, что его окружила сговорившаяся группа и пытаются разрушить его жизнь и служение. Хотя фактически, вне официальных отношений, он был моим неприятелем, и в прошлом вредил мне, принеся много зла.

Я – не смелый герой! Я – слабый и уставший, обычный человек, но при виде толпы, избивающей изгоя, бросаюсь защищать жертву, даже осознавая, что бонусов не будет и это мне может только навредить.

В той истории мой друг-пастор предостерегал: «Если ты вступишься за отвергнутого всеми служителя, ты потеряешь своих старых друзей. Тебе, Максим, лучше отстояться в стороне, как это делают остальные, подождать – пусть пыль осядет. Ведь не бывает дыма без огня». Мне было горько слышать такое от своего друга. Мой ответ был прямым: «Ты можешь выкинуть меня из друзей за мой глупый поступок, но если однажды на тебя нападет толпа, то я, старый дурак, пойду спасать тебя от стервятников. Я за тебя вступлюсь, даже если ты не будешь прав и не будешь мне другом. Запомни, если тебе будет нужна помощь, Максим придет».

«Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?» (Притчи 24:11).

Иногда, находясь в центре сражения, с миссией спасения «рядового Райана» и неся большие потери, я поднимаю глаза и вижу отдельно стоящих толерантных молчаливых пасторов.  И задаюсь вопросом: «Другие пасторы и епископы молчат, ожидая, когда все утихнет. Потом они, скорее всего, выступят с осуждением или отмолчатся. А сейчас они выглядят политкорректными, духовными, белыми и пушистыми, пока ты, весь в грязи, спасаешь этого «рядового Райана». Может, не стоит лезть в гущу? Тебе лично зачем это надо? Учись у церковной номенклатуры».

Во время пожара одни, «дураки», лезут в дом и спасают погибающих, а другие, «умные», снимают это на мобильный телефон или камеру. Потом те, кто лез в огонь, возможно, получат медаль за отвагу, а умные получат награду фестиваля короткометражного кино или миллион просмотров на Utube.

…Мысли вернули меня к действительности. Вот парень, что лежал на полу, начал двигаться и подниматься на ноги. Мозг продолжал работать, выдавая версии:

- Ну вот, пожалуй, кризис закончился.

- Парня проучили, и он поумнел.

- Может быть, он, действительно, плохой парень, и его стоило проучить.

- Может, он наркоман? Так ему и надо...

Я перебирал мысли, как четки, и ждал бабушку, не сводя взгляда с двух худощавых парней, и вдруг… тот, что повыше, размахивается и второй раз наносит «коротышу» мощнейший удар по челюсти. И снова – падение на землю.

Во мне начала закипать кровь! Дело плохо. Наверняка, у парня не осталось зубов во рту после двух реально весомых ударов по челюсти.

В голове проносились мысли:

- Скорее всего, это – наркоманы, тем более об этом говорит их худоба.

- Они не могут поделить дозу.

- Не стоит влезать в наркоманские разборки.

- Сейчас он вытащит пистолет и пристрелит коротыша, а ну рули отсюда быстрей.

- Ты хочешь получить пулю в лоб? Зачем? У тебя жена и дети.

Увлекшись происходящим действием, я и не заметил, как вместо бабушки в машину сел ее сын Миша. Оказывается, его мама и не планировала ехать, по состоянию здоровья, а он, будучи без машины, очень захотел, чтобы пастор Максим забрал его и отвез в церковь.

Я, обратившись к попутчикам, находящимся рядом со мной в машине, говорю: «Эй, там реальная драка!»

Миша начал успокаивать меня: «Да все уже нормально. Смотри, они помирились. Поехали в церковь».

В этот момент он нанес третий удар в челюсть своему товарищу, который снова свалился. Тут уже я решился и направил машину прямо на них.

Blog post image

Искренне говорю вам, в тот момент я не знал, что же буду делать, когда окажусь с ними. Перед глазами я вижу третий удар, и дальше перестал понимать, что я делаю. Существует тип людей, как Мохненко Гена, которые, имея огромную силу,  бросаются на амбразуру, борются с наркодилерами. И я, несущийся на этих парней, решительный, но не такой сильный, как Мохненко, который вырос на грязных улицах с бандюганами, он обладает огромной физической силой и дерзновением, он привык к такой мордобойной борьбе, а я в этом плане больше похож на Демидовича, я вскормлен на молочке и сметанке в тепличных религиозных условиях, всегда причесанный и улыбающийся, белый и пушистый, и у меня нет такой физической силы, как у Гены.
Пришла мысль, что я не сильный, но могу воспользоваться мощью машины против дерущегося парня… но потом отрезвление, это уже слишком. Я – не гладиатор и не боец, но внутри меня все сжалось. Машина уверенно направлялась в сторону парней, остается 10 метров. В это время упавший поднимается на ноги. Еще не подъехав, я высовываю голову в открытое окно машины и со властью, грозно, с русским акцентом обращаюсь к парням:

- Hey, guys, what's going on? (Эй, ребята, что происходит?)

Оба парня испуганно и доброжелательно смотрят в мою сторону, я поравнялся с ними, и вдруг они оба протягивают ко мне свои руки ладонями вверх и с жалобным видом пытаются что-то объяснить. Тут мой взор падает на третьего парня, который появляется из машины, держа в руках увесистую штуку. Я снова посмотрел на парней с вытянутыми руками, которые оправдывающимся тоном пытались успокоить меня:

- Dude, everything, is fine! (Чувак, все отлично!)

В этот момент я понял, что в руках парня, вылезшего из машины, находилась направленная в упор на меня… видеокамера.

- You are filmmakers? (Вы кинематографисты?)

Парни заулыбались и начали смеяться при виде того, как моя жажда справедливости испарилась на глазах.

- Yes, we shoot our short film. (Да, мы снимаем наш короткометражный фильм).

Все обошлось, но внутри осталось приятное чувство от осознания того, что я направил свой выбор на спасение человека. Я не скрылся, поджав хвост, умно отмалчиваясь в стороне.

Как хорошо, что Христос, Господь наш, вступился за нас, людей, и избавил от горького рабства, когда мы еще не знали, что в этом нуждаемся.

Blog post image

1
288
0