Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
1
13:32, 24 сентября 2014

Анкетный фетишизм

Опишите себя. Это что сложно? Невыносиполнимо. Такая реакция у меня на эту странную просьбу. Школьный библиотекарь спрашивает семилетнюю девочку: «Национальность?» Ребенок не озадачен. Скорее в оцепенении. Вроде бы недавно был экзамен, который отправил ее сразу во второй класс. Но это не вопрос про то, что меняется весной и не просьба прочитать параграф на скорость. Я знаю или не знаю. В голове проскакивает «правильный» ответ, но правильность его под сомнением. Молчание. Великодушный библиотекарь берет инициативу в свои руки: «Ты скорее всего казашка, верно». Девочка мурлычет что-то похожее на согласие. Ситуация становится для моей тети (которая присутствовала при диалоге-тупике) пищей для оживленной дискуссии на кухне со своей сестрой. «Наш ребенок не знает своей национальности, представляешь?» «Дин, ты казашка, мы этого не обсуждали никогда, но это так, хорошо?». «Хорошо». Думаете, мне есть дело до этого в семь? Нет. Просто странный вопрос продолжает крутиться в голове. Я пришла в библиотеку за книгой, а у меня спросили национальность. Ну да ладно.

Библиотека оказалась началом. В классе нас просят описать одноклассников. Кто-то написал про моего друга: «Он довольно упитанный». Снова оцепенение. Как я не заметила довольную упитанность Сережи? На следующий день написать нужно было уже про домашнего питомца. Пишу про своего неродного брата Тобика. Люблю его безумно, но опять не знаю, что делать. Прошу помощи у мамы. В результате, строчки напоминают советскую энциклопедию. Окрас у него коричневатый. Окрас? Для меня это пустые слова. Пес Тобик – большой пушистый комок тактильного счастья. Мы с ним оба кинестетики. Как-то у меня потерялась зимняя шапка, кусок меха с резинкой. Жила я тогда у бабушки с дедушкой в живописном месте под названием Белая Гора. Так вот, шапку мою по всему дому обыскались и уже потеряли надежду. Пока однажды моя бабуля случайно не заглянула в конуру Тобика и не обнаружила ее на самом почетном месте (төрде, чтобы быть исконной казашкой). Не одни люди любят мягкую постельку. Но и на питомце дело не закончилось. «Сегодня рисуем наших дорогих мам», - торжественно объявила Татьяна Ивановна. «Разве портрет своими руками не лучший подарок в День Матери?» Не всегда. Я старательно стараюсь, но лицо растекается по всему листу; кажется, я начинаю понимать значение слова упитанный. Попытка изобразить тонкие черты на розовой лепешке проваливается, это не моя мама, это упитанная тетя. Ах, это слово упитанность, то и дело всплывающее в сознании. Похоже, все дело в Танцующей в Темноте, просмотренной когда-то. Бьорк все время называет героиню Катрин Денев Квальдой, что на чешском упитанная. Такие вот бредовые обрывки прилипают к извилинам нашего мозгового лабиринта. Взять ершик и почистить его решаются немногие. Да я и не претендую на логичность и стройность мыслей. Скорее позволяю им свободно течь. А когда их абсурдность достигает пика, мучаю производную дерева.

Что следующее? Эссе на тему «Смешной эпизод из моего детства». Учителя и вправду думают, что восемь – это уже не детство? Так как детство мое неразрывно связано с Белой Горой, пишу глупую историю о помидорах. Моя бабушка любила оставлять самые спелые и сочные помидоры на кустах для семян. Тогда мы еще не имели дело с голландскими терминаторами, генами-терминаторами, если вы подумали о чем-то своем. Плодовитые помидоры, счастливое время. Именно поэтому бабушка предупредила меня несколько раз не срывать определенные ягоды с кустов, так как им была уготована особая честь: быть расчлененными, дабы пожертвовать семя свое на благо будущих поколений. В один прекрасный день томатная евгеника оказалась под угрозой. Тетя и бабушка стояли возле куста в недоумении и обвиняли в чем-то воробьев. Когда я подошла поближе, они спросили: «Дина, не знаешь, что случилось с помидором, оставленным на семена? Он откушен. Мы тут на воробьев грешим». Я как ни в чем не бывало пролепетала: «Это я откусила». «Но почему? Мы же сказали тебе не трогать именно этот помидор?!» - восклицала тетя. «Но ведь вы сказали не срывать его?!» - я была удивлена не меньше.

Такая вот глупая история. Глупая она не потому, что та маленькая девочка, сотворившая ее, была глупа. Нет. Скорее, взрослая девочка, пишущая о ней, глупо думает, что эта история – великолепный пример мышления вне коробки. И эта идея заносит ее до глупости. Глупо заносчивая, заносчиво глупая. Два этих понятия нераздельны в жизни моей. Каждый раз когда я бреду с глупым выражением на лице, люди думают, что я заносчива до степени высокомерия, так что даже приближаться не спешат. Уже лейтмотивом стала исповедь моих друзей, на той стадии дружбы, которая порождает всякого рода откровения. «Ты выглядела так высокомерно. Мне казалось, что если я подойду и заговорю с тобой об обыденных вещах, ты посмотришь на меня так уничижительно, что я провалюсь сквозь землю, даже если под ногами будет асфальт». Забавнее не придумаешь. Слышать такое, когда сам иной раз хочешь раствориться, лишь бы остаться незамеченным для других. Так вот, глупость, как выясняется, жизни не мыслит без гордости. Докажем обратное. Каждый раз, когда мне полагается гордиться собой, я выгляжу так глупо. Профессор спрашивает (действие уже наших дней) меня: «Почему у тебя такой потерянный и виноватый вид, ведь ты получила самый высокий балл за экзамен? А я и правда чувствую себя потеряно, настолько, что хочется сползти под парту. Самый низкий бал так бы не подействовал. Чувствую себя виноватой до такой крайности, что даже не говорю учителю, что он ошибся в подсчете моей оценки. На самом деле, мой балл на шесть процентов выше». Разве это все не глупо?

Кульминацией рассказов о питомцах и рисунков мам становится феномен под названием анкеты, привелегия девочек-школьниц. Этакие компактные блокнотики в ванильно-пастельных тонах, содержащие в своих недрах целый набор (кажется, лимит слова глупый исчерпан с лихвой) вопросов. Не знаю, типичны ли эти коммунальные дневники для других стран, но на постсоветском (не путать с постапокалиптическим или все таки путать?) пространстве они обрели популярность. Каждый хозяин сборника откровений старался получить ответов от как можно большего числа людей. Первый вопрос был самым легким. Как тебя зовут? Сегодня, пожалуй, я бы написала что-нибудь даосистское вроде «Имя, которое можно назвать, не имя истинное», но в детстве все проще. На вопросы «Как зовут твоего папу?» и «Как зовут твою маму?» ответить могли уже не все, хотя бы потому, что не у всех детей они есть. Так уж сложилось в нашем мире. «Какой ты национальности?» Серьезно? Опять? Правда, к 11-12 годам я уже знала, что отвечать, так что это было элементарно. «Какой модели твой теливизор?» О боже, как же меня перебирал этот вопрос, мурашки по коже, кинестетик как никак, дрожь в руке, сомневающейся, писать ли сказку али быль. Рука не поворачивалась ответить советский Рубин, покуда глаза видели LG на другой странице. Если ускорить кадр очень-очень, предметы на нем исчезают, оставляя пустое пространство. Может быть, рука, быстро нацарапавшая LG Golden Eye, надеялась, что скорость написания деперсонализирует ложь. Как бы то ни было, мама случайно застала нужный кадр и решила провести воспитательно-ободряющую беседу. «Почему бы не написать правду? Заграничные элджи нашим вековым советским приборам не ровня». Я решила все равно ничего не исправлять, полагаясь на законы скорости. Сработали, однако, законы материи и мысли. В те дни я ничего не знала о Секрете, но меньше, чем через год у нас в зале стоял он самый золотой глаз. Хотя законы безмерной заботы родителей о детках тоже никто еще не отменял. Не проще были и остальные вопросы: про любимые мультики, передачи, актрис и актеров, певиц и певцов, кумиров и всех, кто помещался на страницу вопросника. Я чувствовала себя Тарзаном в городских джунглях. Вместо стандартного набора из Никилодеона и со страниц подростковых журналов, я могла ляпнуть что-то вроде Ну Погоди или Джо Дассена. Ну и всегда можно было выдать чей-нибудь ответ за свой. В общем, решить контрольную себе и соседям вокруг было задачей гораздо более посильной, нежели этот душераздирающий тест на самоопределение.

К чему это все? Просто заполняя очередную графу в очередной анкете уже взрослой жизни, мне интересно, кому-то правда интересно мое семейное положение и номер дома или мы превратились в анкетных фетишистов. Мне интересно, что бы написал медведь из Медвежьего Бога Хироми Каваками в своей анкете. Занятие: ловля радиоактивной рыбы, интеллект: выше человеческого, проживание: планета Земля, соседи: обнаглевшие земляне с интеллектом ниже медвежьего? Или Супер лягушка (Дружище Квак в русском переводе, смеяться или плакать) Харуки Мураками. Статус: проекция человеческого сознания?

1
285
0