Осторожно, «многобукав»!! Когда я пишу для широкой аудитории, я обычно адаптирую текст, укорачивая его. Но этот отчет больше рассказ, читается на одном дыхании, если у вас есть свободное время. Так что можете отложить это чтиво на свободный вечер и прочесть не спеша за кружкой чая=)
Предыстория.
Можно было бы с уверенностью назвать этот отчет «Чайник на Хане». Я решился на эту поездку, имея за плечами одно неудачное восхождение на Эльбрус и два восхождения на Килиманджаро и Айленд Пик. Самым весомым можно, наверное, считать только две недели зимних сборов в Туюк-Су. В любом случае, с таким послужным списком меня засмеяли бы на Риске и, наверное, послали ли бы сходить как минимум на пик Ленина, а только после этого еще раз задуматься о Хан-Тенгри.
Моё увлечение альпинизмом началось с неудачной попытки восхождения на Эльбрус в августе 2013 года. А уже в августе 2014 я осмелился оказаться лицом к лицу с Северной стеной Хана.
Алматы. Знакомство с участниками. Перевалочный лагерь Каркара. Задержка вертолета.
Опыта мало, но одно я знал точно: хорошая акклиматизация – половина дела. Мне её обеспечили два улыбчивых человечка – Егор и Алёна. Мы сходили в Туюк-Су на пик Учитель и устроили ночевку на перевале Комсомола на высоте 4000м. Еще и банку мёда вручили в дорогу, её потом с удовольствием поглощали все участники холодными вечерами на леднике.
25-е июля. 6 утра, едем в офис для сборов и выезда в Каркару (280 км от Алматы). Там, в офисе, знакомимся с участниками. Группа интернациональная – Казахстан (Я), Армения (Айк), Испания (Хавьер), Германия (Алекс), Словакия (Петер), Англия (Бен) и Америка (Стивен).
Все очень разные, по роду деятельности были и бизнесмен, и ремонтник копировальных машин, и врач, и профессор, и инженеры. Кто-то не афишировал свою работу, но больше всех докучали, конечно, врачу, Алексу из Германии, с шутками и по делу. Ну и американскому профессору – Стивену, который изучал… сны! Как мы ни допытывались у него, как уснуть, если не спится – никто не услышал ничего четкого, кроме непонятных научных терминов.
Также знакомимся с гидами – Александр Чечулин, Андрей и Никита. Все раньше бывали на вершине Хан-Тенгри, а Саша и вовсе Снежный Барс!
Сначала 4 часа в микроавтобусе, потом на последнем участке нас по частям увозят до Каркары. Вокруг ни души, только лошади и жара.
Перевалочный лагерь Каркара находится на высоте 2200м, считай как Чимбулак, но везде столько зелени, деревьев, что об этом даже не задумываешься. Мы находимся с казахстанской стороны, чуть ниже уже граница и там киргизский лагерь. Осваиваемся в кемпинговых палатках, обедаем в огромной столовой и знакомимся ближе.
К вечеру приезжает еще одна группа людей. И кого мы встречаем? Максут Жумаев собственной персоной с группой австрийцев (у него на счету бескислородное восхождение на все восьмитысячники в двойке с Пивцовым). Кроме нашей группы и группы Жумаева есть и другие: двойка итальянцев (имён не помню, для себя я их называл Красавчик и Бородач) без гидов, Илья из Москвы, а также Мирас из Актау – он решил испытать, как далеко дойдет организм выпивающего и курящего человека с помощью гида и портера.
26-е июля. Большая часть народу улетает утренним вертолетом на ледник, а мы ходим на акклиматизацию к ближайшим холмам. Виды невероятные. Жутко красиво. Цивилизация сюда еще не добралась, даже сотовый теперь – бесполезная игрушка.
Вечером нам говорят, что вылетаем после обеда на следующий день. А пока проверяем с гидами снаряжение, подгоняем узлы в обвязке и мучаем гидов вопросами по восхождению. Спальник намокнет? Какие штаны надеть? Батарейки не замерзнут? Каремат не слишком короткий? И так весь вечер!
27-е июля. Собираемся и пересекаем границу. За колючей проволокой уже Киргизия, там же вертолетная площадка. Пожимаю руку молодому парню – Ринату, который работает в казахстанском лагере.
– Увидимся, – говорю ему.
Потом мы проведем долгие часы ожидания у вертолета, пока «тасуют колоду» прибывших и улетающих.
Прилетел парень из Южного лагеря с разбитой головой. Как потом оказалось, его с напарником накрыло лавиной. Он сам оказался на её краю и успел зарубиться, а второго снесло в трещину. Если не ошибаюсь, тела не нашли.
И вот уже часов 5-6 вечера. Тут мы узнаем, что никуда не летим ни завтра, ни послезавтра.
Как оказалось, вертолет, который был нанят на этот сезон, разбился больше недели назад на Хан-Тенгри, а заменяющий его борт должен был улететь на военные учения до 2-го августа! 5 дней опоздания! Все подавлены.
Ничего не остается, как начать обустраиваться в киргизском лагере и просто ждать.
Ждать, что кто-нибудь что-нибудь исправит. Александр вскользь сказал, что при таких сроках мы не сможем взойти. Среди участников пошли разговоры: кто может поменять билеты, а может сходить на другую вершину, или может вообще лететь домой?
28-е июля. Дабы поддержать боевой дух, было решено сходить на акклиматизацию уже по киргизским холмам. Мое настроение измерялось отметкой «ниже плинтуса». Тем более я, как оказалось, порезал стопу, пока гулял босиком. За завтраком Саша пошутил, что если в армии бывают самострелы, то у нас появился саморез! Лишь бы никуда не ходить. J
Вечером Никита объяснил, что восхождение всё еще возможно. Акклиматизация будет жестче, меньше дней отдыха – в общем, спортивный вариант! Это обнадеживает!
29-е июля. Третий день в киргизском лагере. Потихоньку смирились со своей горькой долей. В этот день случилось кое-что очень хорошее и очень плохое.
Начну с плохого. Стопа зажила, и мы все идем просто по дороге наверх. По дороге приметили склоны и немного скал, на которых можно было потренироваться с жумарами на подъем и восьмерками на спуск. После обеда провесили веревки, и все шло хорошо, пока на меня не упал кусок скалы в половину моего роста. Кусок был на уровне моей груди и держался на скале вертикально. Каким-то образом он оторвался и только по касательной задел меня. Слава Богу, что не задело никого, кто был ниже! Я отделался испугом и кучей глубоких царапин.
А хорошую новость я услышал уже вечером, пока ходил, ковыляя, по округе. Завтра будет вертолет! Все обрадовались, еще ничего не потеряно! Моя «рана» выглядит не очень здорово и все относятся ко мне с жалостью. Такое ощущение, будто я сломал ногу и с ними не полечу!
Ледник Северный Иныльчек.
30-е июля. Я думал, что утром все еще по привычке ждали, что нас развернут, объявив, что вертолета все-таки не будет. В любом случае все в ожидании, ждем борт и – чудо! – слышим звук вертушки! Полетим!!!
Быстрая погрузка и в тесноте мы наконец-то летим на ледник. Кто-то прохлаждается, открыв люк, многие жадно фотографируют пейзажи, которые от зеленых плавно переходят в снежные. Вот уже пролетаем снежные вершины, озеро Мерцбахера, вертолет делает крутой поворот и мы у Базового Лагеря.
Из-за ноги или чего-то другого я был не в духе и пулей вылетел из вертолета. Движок не глушили, и я мерз как собака под его воздушным потоком. В суете с дружественным объятиями подбегает Максут Жумаев, а Айк успевает еще и сфоткаться с ним на фоне Хан-Тенгри.
Борт улетел. Мы знакомимся с Начальником Лагеря – Муханом, для многих просто Дядя Муха. «Большой черный казах» – так его нам описывал Казбек в Каркаре. Описания сходятся. Он разливает коньяк, который зарыл на леднике еще в прошлом году и описывает статус – еще никто не дошел до вершины!
После киргизского лагеря кажется, что мы попали в рай. В столовой на обед дают добавку! Хавьер настоял на нормальной сиесте, и вечерний променад по леднику был назначен на 4 вечера. Гуляли 3 часа. Что-то ботинки натирают, все еще не разносил свои Олимпусы.
Первый акклиматизационный выход.
31-е июля. Первый и суперкороткий акклиматизационный выход. По плану идем с заброской в первый лагерь, там пробуем всю еду и спускаемся.
Если честно, выходил с негативом в голове. Никакого ощущения предвкушения. Только мысли о том, насколько натрут ботинки, насколько будет холодно и насколько будет тяжело. Первые полчаса пересекаем ледник до маршрута, потом вверх до первого лагеря.
Погода неважнецкая: снег, ветер. Идем в связках двумя группами. Никто из нас не привык ходить связанным, порой идешь и думаешь: «Ну что опять? Почему встали? Стооп! Ок! Что там? Мы идем или нет? Идем, ок! Через 5 минут – Стоооп!» И так всю дорогу... Дошли часа за 3 примерно.
Забрасываю свой второй пуховый спальник, надувной мат и другие мелочи. Пробуем всю еду, лучше всего пошла тушенка. Посидели и спускаемся назад.
На следующий день сразу же начинается основной акклиматизационный выход. У всех суета, что с собой брать. После ужина делим провиант, баллоны с газом и т.д. Дядя Муха дал мне свою палочку вместо моей, которая совсем не годится для снега.
1-е августа. Второй акклиматизационный выход.
По плану у нас 4 ночевки: одна в первом лагере (4600м), две – во втором (5500м) и последняя на куполе плеча Чапаева (6100м).
Айк презентует примерную схему акклиматизации:
На этот раз подъем в первый лагерь дался гораздо легче и без ненавистных связок между участниками, хотя груза было гораздо больше. Мы ночуем в верхнем первом лагере, метров на 100 выше основного. Топим воду, обедаем, впереди еще вагон времени. Кто-то решил сходить наверх для лучшего самочувствия, а я решил помочь рубить площадку для палатки Айка. Так даже лучше!
Впереди меня идет Айк и все время просит его обогнать. Но у меня самого язык на плече и я отказываюсь, объясняя, что мне не легче и его темп мне подходит. Прямо за нами следует Никита, все больше и больше отстает Петер, уже за ним идет гид Саша.
Тропа крутая, и через час начинают сначала ныть, а потом уже реально болеть пятки при подъеме стопы – от постоянного давления. На снегу всегда умеренный или крутой склон, можешь и сам поехать вниз или потерять термос/рюкзак на привале.
Пару раз кое-как останавливаемся попить чай.
Прямо перед вторым лагерем крутой взлет, покрытый льдом, и любители еще одной точки опоры рубят лед ледорубом при подъеме, а внизу братия восходителей (особенно те, кто без касок) кроет их благим матом.
– Не пользуйтесь ледорубом! Ай, блять, по руке попал…
– Эй наверху, не рубите, блин!
Мне прилетело в плечо, размерами с теннисный мячик. Вроде не больно, но на всякий случай дождался пока все пролезут и тарился под стенкой.
– Жбан трещит, – объявил Никита почти у второго лагеря. У меня голова не болела, но я уже шестой час лез вверх и уже очень устал. Пролез последний взлет и думал, что помру. Тоже пытался вылезти с ледорубом, но потом заткнул его и прожумарил. Дошел уже на качающихся ногах.
Горняшка не заставила себя долго ждать – начало потихоньку накрывать. Неподалеку лежит потерпевший крушение борт, но никто не осмеливается к нему подойти – рядом под снегом огромная трещина.
Между делом гид Андрей говорит, мол темп отличный – шансы у нас хорошие. Не верю ни единому его слову, я-то знаю, как мне это дается. А на штурмовой выход ведь придется идти без ночевки в первом лагере!
Наконец-то пришел Петер, разбили палатку и разложились. Голова трещит, пью таблетки и гуляю вверх – вроде отпускает. Никита лечит свою головную боль рытьем туалета. Скоро ужин и очень красивые виды на закате.
3-е августа. Третий день на горе. По плану отдых и ничегонеделанье.
Группа Максута пошла на плечо Чапаева и планировала спуск с еще одной ночевкой во втором лагере. Андрей жаловался на головную боль и решил копать пещеру. Чуть позже Айк решил ему помочь, а я с Никитой пошли вверх – гулять до начала скал.
Первые шаги вверх даются очень тяжело – это сразу становится для меня поводом для тревоги, у меня ведь никакого груза, я без рюкзака! Я уже думаю, всё, приехали... пора ехать домой. Тревоги развеялись после получаса подъема. Нет, думаю, все в норме, идется хорошо. Дошли до скал, мы примерно на высоте следующего лагеря (Лагерь 3 на перемычке 5850м), выпиваем чай и спускаемся.
На пути назад, встречаем Стивена, которому тоже надоело сидеть в лагере. Я все время поражаюсь легкости его движений вверх и вниз, как-никак 25 лет в альпинизме... Он часто дает мне мелкие советы во время спуска и фотографирует меня на снежном ноже.
Спустились в Лагерь, а там нам уже улыбается англичанин – Бен. Ему гораздо лучше, и за 3,5 часа он дошел из первого во второй лагерь! Все в шоке, вдвое быстрее, чем мы вчера! Кроме этого, сразу по приходу, вместо того, чтобы отдыхать или пить, он прямиком направился к упавшему вертолету за сувенирами! Мы еще очень долго смеялись, вспоминая Бена и этот случай, потому что скоро Бен выбудет из гонки за вершиной.
Скоро ужин, Максут с группой только вернулись с плеча, как сразу повалил густой снег, видимость нулевая. Вовремя успели.
4-е августа. Четвертый день акклиматизации. Дезертирство в БЛ.
По плану мы идем на купол плеча Чапаева и спим там. Три ночевки уже сказались на мне, ночью я выпил всю воду, пытаясь избавиться от чувства сухости во рту. К утру мне казалось, что мой язык прилип к нёбу и чуть ли не треснул от сухости – больно и неприятно. Новые ощущения в горах, всему виной очень сухой воздух, даже при дыхании теряешь много влаги.
Во втором лагере остаются Бен, Петер и Никита, остальные идут вверх. Я решил идти в базовый лагерь, так как чувствовал себя хорошо и не видел смысла мучить себя подъемом с грузом до плеча на высоте 6100 метров с ночевкой там. Была уверенность, что я хорошо адаптируюсь к третьему лагерю (5850м), тем более, что по прогнозу погода обещала быть очень плохой. Вчерашний снегопад и ветер были тому примером.
Андрей отправил меня спускаться с группой Жумаева до базового лагеря – они уже закончили свою акклиматизацию и собирали вещи. Наши соседи – два итальянца, которых я видел в Каркаре – спускаются и прекращают свои попытки – у Красавчика обострилась грыжа. В этот же день видел двоих спускающихся, которые сказали, что поморозили ноги в штурмовой день. Один негатив вокруг.
К моему дезертирству присоединился Алекс из Германии. Сказал, что плохо себя чувствует. Мы долго ждем Максута и отправляемся потихоньку первые вниз. Свежий снег. Зачастую на крутом склоне наступаешь куда-то, и нога соскальзывает. Алекс идет первым и несколько раз падает, но задерживается (в любом случае, везде был пристегнут к перильной веревке), но эти условия и отсутствие гидов видимо сильно его взволновало – он очень долго и скрупулезно спускается, и я решаю его обогнать.
И тут настала моя очередь натерпеться страху – на одном из крутых склонов слетела левая кошка! Беру её в руку в надежде дойти так до станции и надеть её там. Нифига подобного, левая нога просто скользит, и я умудряюсь упасть при каждом шаге вниз. Так... Спокойно. Тихо. Снял перчатки и пробую зафиксировать, балансируя правой кошкой и веревкой. Думаю: что хуже – если я упаду или кошка? Я-то еще выберусь назад по веревке, а кошка улетит и как потом ковылять по снегу и льду назад? Починил… Фуф... Идем дальше.
Пришли чуть позже обеда. Видимо, натерпевшись страха, Алекс решает, что больше не хочет продолжать восхождение. Аргументирует отравлением, но я был с ним там, на спуске и понимал, что тут другое – страх. Страх закрался в его голову, когда он пару раз серьезно упал, а вокруг не было гидов, да и погода была не солнечная и веселая, а мрачная и пасмурная…
5-е августа. Первый день отдыха. Возврат группы с акклиматизации.
Так приятно проснуться в большом тенте Базового Лагеря! Не спеша пойти на завтрак, попить вдоволь чая, и не надо по полчаса топить снег над горелкой!! До обеда грелись на солнце и все время болтали с Максутом. Народу в лагере почти нет. Только три москвича, тихо медитирующие на гору.
После обеда первыми пришли Бен и Петер, которые ночевали во втором Лагере. Бен сказал, что часть палатки порвало ночью из-за сильного ветра, и убежал принимать душ.
Из группы, ночевавшей на плече Чапаева, первым приходит Стивен, что не удивительно – он самый шустрый из нас всех. Вид неважный, жадно принимается за суп в столовой. Я выждал пару минут и спросил как у него дела. Говорит, что ночь провели ужасно, спали вдвоем с Хавьером в маленькой палатке с жутким ветром всю ночь. Рано утром без завтрака сбежали вниз, надеясь на питье во втором лагере, но там ничего не было. Выпили немного чая в первом лагере после долгого спуска, и это было их единственное питье за весь день!
Рассказав это, он опять сосредоточенно продолжил поглощать свой суп.
Следом пришли все остальные. Мой сосед Айк выглядел очень плохо. Изнуренный и весь обгоревший, голос осип. Раз пять отправлял его пообедать, но он наотрез отказывался и выпивал одну за другой банки припасенной кока-колы... Напившись, повторил историю Стивена, только в его случае он спал с гидами Сашей и Андреем, и им всю ночь пришлось держать палатку. Говорит, всю ночь думал: раздеться или спать одетым, чтобы быть готовым к моменту, когда палатку разорвет от ветра.
Наслушался всех этих и рассказов и лишний раз убедился в правильности своего решения спускаться вниз.
6-е августа. Второй день отдыха.
Утро. Вышел из тента. Везде свежий снег. Штиль. Вспомнилось ощущение из детства от первого снега. Такая необъяснимая радость!.. Все идут на завтрак с полусонными улыбками.
Короткий разговор с Андреем, все расспросы теперь сужаются до деталей штурмового дня. Остальное уже все видели и топали. Он почему-то считает, что у меня очень высокие шансы на вершину. Хорошее настроение улучшилось еще больше, хотя я ему не поверил. Дело в том, что я почти никогда не ходил рядом с Андреем, он всегда шел далеко впереди с другими, соответственно не может знать, насколько я хорошо или плохо хожу.
На обед дядя Муха устроил нам пир желудка. На открытом огне готовил куырдак – национальное блюдо, которое состоит только из мяса! Мы с час просто наблюдали за процессом приготовления, как в модных ресторанах.
Вечером состоялась «консультация» в тенте у Максута. Мы с Айком докучали ему вопросами комбинации перчаток и варежек, закручивать или не закручивать карабины самостраховки? Пуховые штаны поверх Гортекса или наоборот? И тому подобное.
Все время пытался поговорить наедине с Алексом о его решении не ходить на гору, и вот выдался случай. Я высказал мнение, что скорей всего он испугался. Так же как и я на том спуске, что это просто неуверенность в себе и я его понимаю, но все же стоит дойти с нами хотя бы до второго лагеря! Ведь он знает путь спуска, всегда может отказаться, зачем уходить, не попытавшись? Он сказал, что не знает, как объяснить свой отказ окружающим... что его с желудком что-то реально не так. Кто-то подошел, и наш разговор оборвался.
7-е августа. Третий день отдыха. Первые взошедшие на гору.
После завтрака группа Максута выходит на финальный выход. Они будут ночевать в первом лагере, а мы сразу во втором на следующий день, так что там увидимся, и дальше будем идти вместе. Перед выходом Максут отдает мне свои Гортексовые штаны, чтобы у меня было две пары на восхождение, чтобы не замерз.
В обед мы узнаем о первых взошедших на гору! Ими оказались два гида Мираса, без самого Мираса. Как я понял, они оба до этого имели большой опыт восхождений на Кавказе и впервые работали на Хане, и на вершине были впервые. Сам Мирас, как все и предсказывали, на восхождение не пошел. Накануне в день своего рождения он просил в качестве подарка принести ему в третий лагерь сигарет!
Дядю Муху эта новость не обрадовала. Денис (повар в лагере) пояснил, что прошло уже больше месяца, и все еще никто из клиентов не взошел на вершину. Наши гиды за обедом в шутку обещают исправить статистику в лучшую сторону!
После обеда угадайте кто подходит к Андрею и говорит, что меняет свое решение и идет на гору? Ага, Алекс. Говорит, после водки вчера его желудок чудесным образом излечился! J
8-е августа. Финальный выход. Из БЛ сразу во второй лагерь. Бен возвращается назад.
Дядя Муха провожает и напутствует нас. Вчера вечером, он, услышав обещания гидов улучшить статистику, ответил полушутя-полусерьезно:
– Главное, все живыми вернитесь. Гора еще тысячу лет стоять будет.
Я в предвкушении, не терпится уже выйти, а нас все фоткают и провожают. Жму руку дяде Мухе с искренними словами на прощанье:
– Увидимся!
Вышли в 8 утра из БЛ и до первого лагеря дошли часа за два с половиной. У начала маршрута я уже во второй раз иду след в след за Стивеном, мне нравится его темп, и я просто не замечаю, как проходит время. Никогда не спрашивал его, докучает ли ему это «преследование», но ходить за ним до первого лагеря вошло в железную привычку.
Краем глаза заметил, что Бен идет медленно. Как оказалось, как только он пошел вверх, начал сильно сдавать, даже после разгрузки не стало лучше. Его отправили назад, больше я его не увижу – дядя Муха не пустит его на следующий день догонять нас, и он улетит 11-го числа.
Немного разминулись с Максутом в первом лагере. Я видел, как он уже уходит во второй. Обменялись с ним парой фраз на расстоянии, и мы со Стивеном присели попить чай и перекусить. Просидели час, все уже дошли, и мы вышли около полудня во второй лагерь. Перед нами никого, и идётся просто отлично! Мне весело, впервые за долгое время получаю удовольствие от всего процесса. Прямо за мной идут Стивен и Андрей. Часто останавливаюсь фотографировать. Моё хорошее настроение удручается легкой, но непрекращающейся головной болью.
На скалах присел, пофоткал Стивена, между делом выпил немного таблеток и иду дальше. Ноль эффекта. Перед последним взлетом в ход идёт последнее неиспробованное средство – чуть-чуть чая и большая доза настойки женьшеня. Ощущения будто кто-то сменил батарейки. Шустро прожумарил до стенки и, дождавшись пока все пройдут, забрался вверх. Прошлый раз думал, что помираю, на этом же месте, а сейчас поднялся живчиком, да и голова отпустила.
Мы во втором лагере. Андрей раскапывает вход у пещеры. Мы будем ночевать в ней с Алексом и Петером. Мне поначалу идея не понравилась, я никогда не спал в пещере, но все когда-то всё надо делать в первый раз. Тем более, на улице идет снег и сильный ветер – в таком случае пещера самое то!
Очень долго укладываемся. Неправильное движение в пещере, и за шиворот и даже в штаны набирается куча снега. Один плюс – живем как в шоколадном домике – не надо ходить за снегом, чтобы накипятить воды, зачерпываешь снег прямо со стен. Долго не могу уснуть, мерзну.
9-е августа. Подъем на плечо Чапаева и спуск в третий лагерь. Жумаев возвращается в БЛ. Петер прекращает свои попытки.
Как бы ни было неудобно в пещере, спалось просто отлично. Выспавшись, проснулся часов в 6 утра. Было ощущение, будто я спал в уютной комнате. И как это обычно бывает в утро выходного дня, повернулся поудобней, чтобы поспать еще немного. По плану мы должны выходить поздно, может в 11 или 12, отличная возможность выспаться вдоволь.
В 9 утра, как ураган, к нам в пещеру залетел Андрей и начал торопить с подъемом, завтраком и сборами. Мы лежим на тенте группы Мираса, сейчас вот-вот должны подойти. Все уже собираются, а в пещере лежит весь провиант и снаряга группы – все сейчас придут и им нужна пещера.
Спешные сборы закончились, успел позавтракать, но с питьем беда. Мои соседи Алекс с Петером оккупировали горелки, желая первыми натопить по полтора литра в дорогу на каждого. Со вчерашнего ужина включительно я выпил только пол-литра воды (на ужин моим соседям тоже нужно было полтора литра на нос, и я просто лег спать, не желая ждать, пока освободится горелка), на завтрак был один глоток, и вместо термоса я набрал пол-литра холодной воды в дорогу. Не хотелось пререкаться и объясняться с соседями, мол, давайте думать не только о себе – выполз из пещеры и пошел к палатке Жумаева.
Из четырех его клиентов осталась одна девушка, погода обещает быть хреновой всю следующую неделю. Австрийская клиентка Максута согласилась спускаться, мы коротко попрощались и я ушел собираться на выход. Максут напутствовал не делать глупостей на штурмовом выходе. С учетом прогноза погоды я уже готовил себя к отказу от вершины. Хотя бы до третьего лагеря дойти – промелькнуло в мыслях.
Новость о прогнозе облетела всех. Опытный Стивен, взглянув на облака, подтвердил, что, судя по облакам, очень скоро будет непогода. Ничего не поделаешь. Я лишь думал, раз мы уже здесь, то нужно хоть попытаться. Но психологически так тяжело было себя настроить на тяжелую работу, зная, что вершина уплывает из рук.
Идем вверх по крутому снежнику, потом по скалам до плеча Чапаева. Так плохо мне еще ни разу не было за все время. Нет, голова не болела, но жуткая отдышка... Каждый шаг дается с трудом, и это в самом начале! Предполагаю, что это из-за лишней еды, которую я прихватил – консервы, пачка сахара, лимоны. Андрей слышит мои предсмертные вдохи и резюмирует:
– Не дойдешь! Оставляй вещи на следующей станции.
Последовал его совету и начал оставлять все тяжелое на перестежке. Все уже ушли вперед и только Петер, догнав меня, мнется и мнется. Прошло уже полчаса и голубое небо пропало – чувствовалось, что вот-вот и погода испортится совсем. Он еще прошел снежный нож и решил сдаться и идти в БЛ.
– С самого начала все было так тяжело, – вздыхает Петер и разворачивается
Рюкзак стал легче, но идти все еще было трудно. По пути я понял, что после Петера самым медленным у нас был испанец Хавьер – долго останавливается, чтобы отдышаться, и далеко от основной группы. Так вот, я шел раза в два медленней его! Несколько шагов и отдышка, на скалах тоже очень тяжело. У меня в голове без конца звучат слова Андрея «Не дойдешь!» и злость даёт мне силы делать новый шаг, а потом еще, еще и еще.
Скалы закончились, я из последних сил пытаюсь совсем не отстать от Хавьера на последнем участке до плеча Чапаева. Но я все равно отстал и потерял всех из виду. Когда я уже поднялся на купол, так рад был увидеть, что меня ждут! Андрей, Стивен и Хавьер уже накинули пуховки, я впервые одел свою и понял, что не зря её таскал все это время. Всё... больше не надо идти наверх... я почти дошел. Впереди только спуск на перемычку.
Айк, Стивен, Хавьер и Алекс устроились в пещере. Я уже без настроения предвкушал, каково мне будет жить пятым в этой берлоге. Места было только на то, чтобы сидеть, согнувшись, вчетвером или лежать. Никита обрадовал новостью, что я могу спать с ним в палатке! Андрей и Саша ночуют в другой пещере, в которой ребята из Уфы отдыхают после восхождения. Это уже вторая группа, которая взошла на вершину из нашего лагеря.
Никита уже разбил палатку. Устраиваемся на ужин и сон. Он всем рассказывает, как чуть не провалился на Северную сторону, когда нечаянно наступил на карниз и по грудь провалился вниз! Получил немного адреналина на сон грядущий. Из палатки просто непередаваемый вид, прямо перед нами Победа, справа пик Чапаева, а слева вершина Хана!
10-е августа. День отдыха в третьем лагере. Никита уходит вниз. Прогулка до маршрута.
Я спал отлично, но просыпался и видел, как Никита сидит со включенным фонарем. Уснул опять, через пару часов проснулся – такая же картина. У него сильно болела голова, давал все возможные таблетки и настойки. К утру ему все еще было плохо, и он решил спускаться вниз. Теперь у нас осталось два гида на 5 участников.
Прогноз не оправдался, после вчерашней непогоды еще с вечера всё начало проясняться. Лучшего дня на восхождение не придумаешь, но у нас отдых.
Мне пришлось переехать из палатки в пещеру к гидам Саше и Андрею. Потом один сходил вверх до начала веревок, как советовал накануне Никита. Ночью тропу может замести, так что лучше знать дорогу заранее.
Предполагаю, что причиной моего плохого самочувствия за день до этого было недостаточное питье. Айк гостеприимно кормит меня своими запасами, и мы выпиваем несколько термосов чая. Пока еще светло, все сидят у пещер и смотрят на вершину и завтрашний путь подъема. Ощущение, что каждый замкнулся в себе. У каждого свои мысли, многие сидят и просто смотрят в никуда, отвечая односложно, если кто-то решит что-то спросить.
Отбой в 7 вечера. Подъем в 2 утра, выход в 4. С вечера начались проблемы с желудком у Алекса. Бегал в туалет каждые 5 минут. Что-то наподобие обнаружилось и у меня, но я не придал этому значения и готовился ко сну.
11-е августа. Штурм вершины!
Уснул быстро, проснулись в 2 утра.
Сборы медленные. Пока все собрали, позавтракали и натопили воду в термосы, прошло уже полтора часа. Я беру литровый термос в рюкзак и поллитровую бутылку в карман пуховки. К удивлению гидов я презентую свой второй рюкзак, который я таскал в основном – весит 400 грамм против трех килограмм моего основного, покупался специально для штурмового дня. На себе термуха, гортекс куртка и пуховка, на ногах две пары штанов, все остальное в рюкзак (флиска, тонкий пуховый свитер, запасные варежки и камера). На всякий случай скушал таблетку Иммодиума, чтобы не приспичило по дороге.
Выполз из пещеры, а там темень и холод. На часах 4 утра. Андрей отправляет меня первым. Замечаю собирающегося Айка у соседней пещеры. Никита был прав! Тропу в начале замело, но я знал, где она и медленно шел вверх. Проходят первые полчаса, а я все время то открываю, то закрываю пуховик – то жарко, то холодно. Какой-то дискомфорт, не могу привыкнуть. Около начала веревок меня обогнал Андрей и начал догонять Айк. У меня в мыслях, что иду очень медленно, так как фонари других участников тоже очень близко, то есть, не смотря на фору, все меня догоняют.
Через 20 минут после выхода Алекс разворачивается из-за проблем с животом.
Вот начались скалы, Андрей впереди, делает фотографии. Мы выходим на гребень, и открывается предрассветный пейзаж на Севере… у меня нет слов.
– Космос, – комментирует Андрей. У меня по необъяснимой причине ликует душа, очень хорошее настроение, улыбаюсь и иду дальше.
Через пару минут Андрей говорит, что мы уже на 6000 и чтобы я шел дальше сам, а он, судя по всему, решил помочь Айку. Айк отличный ходок вверх, но жумарить по скалам или пролезать стенки ему сложно.
С этого момента я будто вошел в транс. Меня не волновало, что мне жарко или холодно. 90% времени мозг сосредоточился только на простых телодвижениях и мыслях. Помню только, что на станциях в голове звучала песня Пугачевой «Миллион миллион алых роз», а на веревке и скалах одна очень простая мысль: «Вверх, вверх, вверх!»
Уже светло, я дошел до 6400, тут мемориальные плиты и редко используемый четвертый лагерь. Достаю термос и сникерс – короткий отдых. Почему-то очень сильно суечусь. Задул сильный ветер. Уже закончил, как из-за перегиба появился Андрей. Он знаками спрашивает, отдохнул ли я. Знаками показываю, что все ок. И тут случился каламбур: я дернулся влево, потом направо и не нашел веревку дальше! Куда идти?! Андрей улыбается и показывает пальцем наверх.
Продолжаю свое восхождение в трансе. Погода сильно и резко меняется. То все в молоке и идет снег, то сильный ветер. На всякий случай тру перчаткой нос и щеки. В какой-то момент начали мерзнуть пальцы на правой руке, надел на нее варежку, на левой оставил перчатку.
Если честно, я впервые за все восхождение получал жуткое удовольствие от всего происходящего, особенно потому, что везде были камни и скалы. Никого нет передо мной, остальные очень далеко внизу. Я ощущал себя наедине с горой. Возможно, из-за недостатка кислорода или осознанно я начал разговаривать с горой. Каждый упор, зацепка рукой на скалах и будто прикасаюсь к чему-то живому. Пытаюсь пролезть сам стенки, страхуясь жумаром, и с каждым камнем короткий незамысловатый разговор: «Ну держи меня, родная». И так час за часом.
У кулуара меня начал догонять Андрей. Впереди траверс, стенка и снежник кулуара.
– Мы с тобой уже почти в Домике, – радостно объявил Андрей. Он идет прямо за мной и часто спрашивает, можно ли нагружать веревку, и кричит мне сзади, чтобы я сам нормально пользовался жумаром. А я не хочу и не могу! Вокруг ведь камни и скалы, я опираюсь на них везде, где можно.
Прошли кулуар, за ним снежный нож. Несколько веревок по скалам и все, скалы заканчиваются, впереди финишная прямая – длинный снежный подъем. По нему, мне говорили, идти примерно час. Мы близко! Вытащил палочку – толку от нее ноль, решил идти с ледорубом.
Тут мое восхождение в приятном трансе закончилось. Нигде нет скал или камней, чтобы лезть вверх и опираться, нужно жумарить и шагать вверх. На полпути я уже еле плетусь, жуткая усталость. Выпиваю все остатки воды, в надежде улучшить состояние – тщетно. Силы просто тают на глазах.
– Уже близко! Вон наверх, потом направо! 10 минут! – кричит сзади Андрей.
Ледоруб вперед левой рукой, шаг левой, шаг правой с движением жумара вверх. Сгибаюсь пополам, тяжело дыша. Заново те же движения. Еще раз. Еще раз. Еще. В какие-то моменты, в момент отдышки у меня вырывается надрывный стон, и я опять повторяю этот цикл – ледоруб, шаг, шаг, жумар…
Внутренний диалог во время всех этих мучений:
– Не могу. Устал. Плохо. Не могу…
– Иди, дорогой. Еще шаг. Еще немного. Совсем близко же. Еще чуть-чуть.
Берет злость на Андрея. Какие 10 минут? Прошла уже вечность! Временами от чувства беспомощности накатывают слезы, сгибаюсь над ледорубом, берет злость и открывается второе дыхание, и две минуты я резко шагаю вверх, пока опять не теряю силы.
И вот поворот направо, перила закончились. Чувствую – вершина рядом. Дыхание сбивается от волнения. Рядом! Где-то тут! Налево или направо за камнями? Откуда-то взялись силы взбежать наверх чуть выше.
Видимо, испугавшись, что я на радостях убегу на карнизы, Андрей кричит сзади:
– Куда побежал? Стой. Успокойся. Мы дошли. Спокойно. Успокойся. Вон она! – показывает на веревку к треноге.
Я отдышался. Спокойно встегнул жумар в веревку и, опустив голову, медленно шагаю вверх к треноге, остается метров 5-6. Остался метр или два, сердце сейчас выскочит из груди, аж болит! Дошел, упал на колени и плачу, упираясь на ледоруб. Я дошел... я дошел, дошел.
Через минуту я отошел и успокоился. Андрей жмет руку и поздравляет. Смотрю на часы. 12:07, дошел за 8 часов. Чистое небо, видно все вокруг!
Андрей: «Север – Объединенке! Север – Объединенке!»
База: «На приеме!»
Андрей: «Мы на вершине!»
СПУСК на Перемычку в Лагерь.
Встречаю на снежнике Айка, потом Стивена. Айк придет на вершину через полтора часа после меня и с видами ему повезет меньше – все будет в молоке. Стивен из-за проблем с животом дойдет до отметки 6950 и развернется назад.
У ножа встретил Хавьера и гида Сашу.
– У тебя получится, – напутствую его. Идёт очень плохо, сильная отдышка. Они дойдут до вершины в 4 часа и вернутся только в 10 вечера в третий лагерь.
Чуть ниже кулуара встретил москвича Илью. Завязался незамысловатый разговор:
– Сколько до вершины?
– Часа два если идти очень хорошо, но там много людей, скорей всего попадешь в ночь на спуске. Илья, подумай и прими решение по себе. Я тебе предупредил.
Позже Саша и Хавьер на спуске встретят Илью у начала снежника и развернут его назад. Илья потом скажет, что все время помнил о мемориальных табличках на 6400, где на многих написано «Погиб при спуске».
Спускался я очень медленно. Всегда тяжело давались спуски. Теряется концентрация, не заметил, как уронил правую перчатку... Спустился почти одновременно со Стивеном, все время топил воду в термосы и без конца пил. Чай, суп, кофе, просто воду. Кушать не хотелось вообще.
В 8 вечера пришли Андрей с Айком. Уже темно. Долго ждем Хавьера с Сашей, они возвращаются только в 10. Если я потерял перчатку, то Хавьер умудрился потерять весь рюкзак на спуске! У меня сильно болит горло. На минуту представляю, как долго завтра спускаться, и незаметно засыпаю…
12-е августа. Спуск до Базового Лагеря.
Долго собираемся. Только в 12 выхожу на спуск. Погода звенит. Почти все участники вышли раньше, я иду вдогонку на плечо Чапаева.
Утро после восхождения.
Короткий отдых на куполе и пара фотографий.
Жутко устал, пока дошел до второго лагеря. Серьёзно задумываюсь насчет ночевки во втором лагере. Нас там ждет Никита, ему гораздо лучше, он кормит и поит нас киселем, чаем, водой.
Вроде силы вернулись, иду дальше вниз. Внизу крутого взлета на меня падает кусок льда со страусиное яйцо. Прямо по пальцам, когда я перестёгивался. Закричал от боли, потом двигаю пальцами – вроде ничего не сломано. Начинаю опасаться, что со мной что-то случится на спуске. «Какая-нибудь нелепая ошибка и всё», – думаю я. Каску я, дурак, не одел, и тот кусок льда мог спокойно меня вырубить.
Почти всю дорогу спускаюсь один. Никак не могу догнать остальных.
В 7 вечера я наконец пришел. Конец моим спусковым мытарствам. Жив-здоров, не сорвался – все хорошо! Теперь осталось пересечь ледник и дойти до Базового Лагеря. Идем назад вместе с Андреем и Айком.
Дядя Муха выходит встречать и поздравляет нас.
13-го числа мы будем отдыхать, делиться впечатлениями и отмечать окончание экспедиции. Ребята предполагают, что в ночь штурма гиды мне дали какой-то допинг! Все отлично помнили, как я медленно шел до третьего лагеря, и спрашивали, что я ел на завтрак в день штурма. J
14-го числа долго ждем наш вертолет и наконец-то долетаем до Каркары. Впереди долгая дорога домой.
Заключение.
Примерная статистика успешных восхождений на Хан-Тенгри – 30%. Почему-то в этом сезоне в нашем БЛ она оказалась ниже. Всего на гору из нашего лагеря ходило 50 человек, из них взошли 12 (включая гидов).
Мне говорили, что Хан-Тенгри – одна из немногих гор, которая разговаривает с тобой. Никогда не понимал, что чудаки имеют ввиду под этим. Но в этот раз я ощутил, что связь с горой существует – она буквально позвала меня, и я пришел, приполз на вершину. Куда ушла усталость, мой вечный дискомфорт из-за чересчур теплой одежды? Ничего не помню, просто исступленно шел вперед и вверх, будто боясь опоздать, будто кто-то ждал меня там на вершине.
Наверное, каждому из нас полезно время от времени доказывать самому себе, что мы живые. На диване и в удобном кресле офиса этого не ощущается. А на горе, идя на опасном участке без перил, думаешь: «Если ошибка, то справа падать 5 секунд до трещины, слева – 10 секунд до километровой пропасти» И слева, и справа одно и то же – смерть, а вот тут, между, на тропе шириной 20 сантиметров – жизнь! И многие вещи в мире кажутся проще, а сама жизнь – бесценным даром, наслаждение от которого искать нужно в самых простых вещах.
