Перепост моей статьи для журнала "Центр Азии" за февраль-март.
О низком качестве высшего образования в Казахстане не говорит, кажется, только ленивый. Вопрос этот обсуждается в стране очень часто и в самых разных кругах. Общепринято считать, что все дети из состоятельных семей учатся в Европе, Китае или Юго-Восточной Азии, что борьба с коррупцией в отечественных вузах, повышение квалификации преподавателей и внедрение западных методик дают меньший эффект, чем задумывалось, что с местным дипломом устроиться на престижную работу практически невозможно. Поэтому пройти обучение по программе «Болашак» или выиграть зарубежный образовательный грант – это вроде как самая важная и правильная цель, к которой следует стремиться молодому человеку в Казахстане. Именно из-за того, что разговоры о качестве нашего образования носят в общественном дискурсе такой обобщенный характер, мы часто не замечаем за этими громкими фразами более узких, но важных вещей.
Меня лично гораздо больше беспокоит состояние конкретно гуманитарного сектора в нашем образовании. Почему именно его? Потому что именно этот сектор при всей своей важности может оказаться под угрозой.
Переход от плановой экономики к рынку, который начался в Казахстане после распада Советского Союза, оказал разное влияние на сектор гуманитарного и технического образования.
В советское время гуманитарное знание обладало гораздо большим престижем, чем мы это наблюдаем сегодня. В СССР гуманитарные профессии, такие как история и философия, литературоведение, традиционно ценились высоко. Да и страна в целом оказалась родиной для многих крупных представителей в своих областях. Литературоведы и филологи всего мира по сей день ссылаются на труды Юрия Лотмана, историки – Михаила Бахтина, психологи и психиатры – Александра Лурия. Пожалуй, во многом это является продолжением достижений царской России, но в целом стоит признать, что в Советском Союзе были возможности для научных прорывов в гуманитарных сферах.
Рынок заставляет людей мыслить прагматично, конкуренция, усилившаяся на рынке труда, мотивировала абитуриентов выбирать специальности, которые будут гарантированно востребованы в будущем. Из гуманитарных специализаций в рейтинге самых популярных факультетов долгое время лидировала разве что юриспруденция. Даже если учесть, что качество обучения было примерно одинаковым там и там, то после того как спрос на технические факультеты увеличился, уровень приема на гуманитарные факультеты упал, соответственно поступить туда было легче, а значит, студенты там были менее эрудированными и недостаточно мотивированными.
К тому же свобода коммерческих связей и открытость к внешним инвестициям позволила сократить в техническом секторе пресловутую разницу между учебной скамьей и реальным миром труда. Особенно это заметно сейчас на примере университета КБТУ, который спонсируется такими компаниями, как «Бритиш Газ Казахстан», «Тенгиз Шевройл» и так далее. Эти же компании предоставляют большое количество грантов для студентов на нефтегазовых, управленческих специальностях, чтобы обеспечить себя хорошо подготовленными кадрами на будущее. Это говорит о том, что выпускникам обеспечена работа по специальности, они не удивятся когда окунутся в реальный мир своей профессии.
С выпускниками гуманитарных факультетов чаще всего происходит наоборот. Мир за пределами университета выглядит совсем не так, как то, что они изучали на лекциях и семинарах. Но это для тех, кто не работал по специальности во время учебы. Причем это касается не только выпускников местных гуманитарных факультетов, но в особенности выпускников «Болашак» и всех остальных, получивших образование за рубежом. Привезенные из-за моря «европейские ценности» и тот самый некий либеральный «заряд», ради чего в числе прочего программа и была создана, зачастую оказывается неуместным, а то и ненужным по возвращении на родину, особенно на рабочем месте, где все еще бытует старый уклад. В технических сферах это тоже присутствует, но, возможно, проявляется не столь сильно, как там, где сама суть работы связана с людьми, их поведенческими паттернами.
Впрочем, что плохого в том, что студенты хотят обучаться профессиям, которые востребованы обществом? Ничего плохого в этом нет. Однако то, что такие специальности, как история, литература, филология, не востребованы экономически, еще не значит, что общество в них не нуждается. Как раз наоборот.
Во-первых, очевидно, что сейчас в государстве есть запрос на решение проблем, которые можно решить только с помощью гуманитарного знания. Программа «Народ в потоке истории» 2013 года разработана, чтобы влить новую энергию в отечественные исторические исследования. Нестабильная политическая ситуация в ближнем зарубежье требует более продуманных решений во внешней политике. Да и ситуация внутри страны – разговоры о национальной идее, поиске национальной идентичности, все это не что иное, как недостаток гуманитарных исследований во всех этих областях.
Во-вторых, это только кажется, что гуманитарное знание не производит реального «продукта». На самом деле конвенция о правах человека, судебные системы, педагогические методики – все это продукты гуманитарного дискурса.
В-третьих, именно гуманитарные науки развивают навыки, которые высоко ценятся работодателями и которых, возможно, не хватает на рынке – аналитическое мышление, высокие коммуникативные способности, красивая речь.
В-четвертых, следует понимать, что развитый гуманитарный и культурный дискурс – это также и инструмент власти. Как утверждал Эдвард Саид в книге «Культура и империализм», колонизация – это, по сути, акт культурного доминирования, а не политического. Даже получив независимость, многие бывшие колонии все еще находятся под глубоким влиянием своих бывших метрополий.
Как одно из постколониальных государств мы должны, а может, вовсе обязаны, пытаться создавать свой взгляд на происходящее, а не находиться в плену евроцентричных концепций или (ещё хуже) каких-то мутировавших советских.
Одним словом, нельзя закрывать глаза на столь важную составляющую, как хорошее гуманитарное образование в стране. Последствия этого упущения могут быть хоть и не скорыми, но неприятными.
Создается впечатление, что проблемы с гуманитарным образованием – вообще удел либеральных экономик. Особенно когда эти экономики находятся не в самом лучшем своем положении, как это сейчас происходит в Европе. За последнее время большинство крупных англоязычных изданий разразилось обеспокоенными статьями ученых о том, как мало студентов выбирают для изучения социальные и гуманитарные факультеты и как мало внимания государство уделяет этим же факультетам. Знаменитый литературный критик Терри Иглтон, известный, что интересно, своими социалистическими взглядами, написал популярную колонку «Смерть университетов», которую до сих пор часто цитируют, о том, что университет без гуманитарных специальностей не может называться университетом вообще, так как эти учреждения по-своему определению должны сохранять традицию и продолжать быть центрами свободной мысли. Должны не только механически обучать студентов тем или иным технологиям, но и постоянно ставить вопросы.
А это, видимо, реальная опасность, причем не только в Европе, но и в США, потому что Wall Street Journal тоже с тревогой передает, что количество студентов на гуманитарных факультетах Гарварда в последний год снизилось до рекордных восьми процентов.
Хотя тут, конечно, нужно отметить, что то состояние, которое называется в Европе кризисом гуманитарного знания, у нас называлось бы его расцветом.
Так что же делать нам, какие есть механизмы поднятия интереса к гуманитарнымнаукам? Я думаю, секрет заключается в том, чтобы понять глубже, как изменились общественные ценности после 1990-х годов. В советское время понятие успеха и престижа чаще всего ассоциировалось с административной карьерой, работой на государство. Соответственно творческой и научной элитой были люди, которые при этом еще и, что называется, продвигались по партийной линии (Сакен Сейфуллин, Ануар Алимжанов). Сейчас, чтобы вернуть академическим и творческим карьерам их былой престиж, нужно создать финансовые стимулы. Настоящая проблема ведь не в том, что либеральная экономика и свободный рынок не уживаются с гуманитарным образованием сами по себе, проблема в том, что людям с гуманитарным образованием тяжелее быть финансово успешными. Особенно у нас, где таких возможностей действительно очень мало, потому что издательства, университеты, театры не являются местами, где крутятся очень большие деньги. Поэтому часто оказывается, что талантливые люди находят свое применение в смежных областях, близких к бизнесу, – маркетинге, рекламе, пиар.
На мой взгляд, секрет заключается в том, чтобы избавить людей от мнения, что наука или искусство и деньги не совместимы между собой, привить идею о том, что бывают успешные коммерческие структуры, производящие продукт творческого или «гуманитарного» характера. И этому даже есть успешные примеры: театр «АRT и ШОК», образовательный центр «Пространство L.E.S.» в Алматы. Теперь очередь за издательствами, галереями и другими развлекательно-образовательными центрами. Правда, есть одно условие, которое облегчит жизнь таким организациям и позволит им добиваться большего коммерческого успеха. Чтобы у них было достаточно аудитории, общий уровень образования населения должен повыситься. Вот такой замкнутый круг. Его нам предстоит пытаться разорвать в ближайшие годы.
Алия Кадырова
16.06.2014