Преследуемый облаком вулканического пепла Джереми добирается домой через несколько стран.
В четверг утром я проснулся в замке Колдиц, доехал до Польши и обнаружил, что не могу улететь обратно в Англию, как планировал до этого, потому что над всей северной Европой расплылось облако пепла, достаточно густое, чтобы уронить реактивный лайнер. И при этом таинственным образом не такое густое, чтобы можно было его увидеть.
Что ж, тогда Брюссель. Это могло бы стать решением. Мы бы поехали 300 км/ч по автобанам без ограничений скорости до Берлина, долетели бы до Бельгии и сели бы на Eurostar до Лондона.
Как бы то ни было, этот план оказался слишком амбициозным, так как единственным транспортом в нашем распоряжении был измотанный жизнью минивэн Volkswagen, чья максимальная скорость равнялась 6 км/ч. Значит, Прага. Она же ближе. Да, можно начать оттуда.
К сожалению, наша карта была разбита на страны. А мы просто не знали, в какой стране сейчас находимся. Когда мы увидели указатель на Люкендорф, я заглянул в карту. Но где его искать – в Германии, Польше или Чешской Республике? И как будет написано его название? Немцы могут называть его Люкендорф, но поляки, возможно, зовут этот город как-нибудь абсолютно по-другому. Так же как люди в Индии называют Бомбей «Бомбеем», а BBC настаивает на том, чтобы называть его «Мумбаи».
К тому времени как я решил, что на самом деле Люкендорф не существует, мы нашли указатель на Богатыню, но и это место, видимо, не существует тоже. Из-за этой неразберихи очень скоро мы оказались на фермерской дороге, заблокированной трактором, который, казалось, был занят тем, что загребает грязь с поля и перетаскивает её на дорогу. Это нас воодушевило, потому что казалось очень ненемецким заданием, а все поляки в данный момент в моей ванной комнате. Следовательно, мы были неподалёку от Праги, как её не называет BBC. Хотя должны.
Да, мы были именно там, и, как мы думали, наши проблемы остались позади. Но они не остались. К этому времени невидимое облако пепла распростёрлось над Бельгией, и брюссельский аэропорт был закрыт. Ну и ладно, решили мы. Отправимся в Париж и поймаем поезд до дома там.
Но нет, этого сделать было тоже нельзя. Нам удалось узнать, что все поезда Eurostar забиты до отказа, но тогда мы уже решили, что это неважно. Мы долетим до Парижа, возьмём напрокат машину и поедем домой на ней. Миссия выполнена.
Чтобы это отпраздновать, мы отправились за пивом. Если говорить честно, выпил я немало, так как хотел быть слишком пьяным, чтобы вести машину последнюю часть пути. В итоге набрался я так, что спустя какое-то время Баркликард решил, что будет забавно заблокировать мою кредитную карточку. И я даже не мог позвонить, чтобы объяснить, что если они это не исправят, я приду к ним в офис с тесаком. Потому что к тому времени мой телефон уже сел. А потом мы обнаружили, что наш самолёт должен был приземлиться в аэропорту Шарля де Голля всего за пять минут до того, как он тоже закроется. Любая задержка могла иметь катастрофические последствия.
Обычно люди, садящиеся на самолёт, ведут себя очень вежливо. Мы счастливы часами стоять в проходе, пока люди пытаются засунуть посудомоечную машину на багажную полку. Однако в этот раз я решил быть не таким терпеливым, результатом чего стало множество травм. Но благодаря этому насилию, самолёт взлетел вовремя и приземлился прямо перед тем, как должно было начаться закрытие Парижа.
К этому моменту я был пьян, как весь Кардифф в субботу. И отчаянно хотел отлить. Правда, не настолько отчаянно, чтобы не понять серьёзность ситуации в аэропорту. Помните те финальные моменты в «Титанике», когда корабль, наконец, пошёл ко дну? Так вот, здесь всё было абсолютно по-другому. Здесь всё было хуже.
На выдаче багажа стояла милая девушка, спрашивающая всех, не подкинет ли её кто-нибудь до Северной Ютландии. В главном вестибюле толпились бизнесмены, умоляющие отвезти их в Амстердам. И всех штурмовали жуликовато выглядящие северные африканцы с золотыми зубами, которые обещали такси до любого места. Мой друг, специальная цена только для вас.
Особенно интересно отметить, что там же были и очереди людей, тыкающих пальцем и кричащих на персонал авиалиний, как будто они каким-то образом несли ответственность за извержение. Это казалось крайне странным занятием. Я всегда выступаю за нападения – вербальные или ещё какие-нибудь – на бесполезных членов персонала, которые нам не помогают. Но вопли гнева не приведут в порядок земную мантию.
Забавно, не правда ли? Аэропорты были закрыты всего 6 часов, а общество уже дало трещину. Не то чтобы я особо об этом беспокоился, поскольку мы взяли напрокат последнюю машину во всём аэропорту, и торопились успеть на полночный поезд в Кале. А это значило, что времени отлить у меня не было.
К Сенли мой мочевой пузырь был наполнен до отказа. К Лиллю давление стало таким большим, что содержимое превратилось в янтарь. Когда-нибудь мочились из окна едущего автомобиля? Я да. Это как сс…ть булыжниками, но это того стоило, потому что в три утра я залез в кровать у себя дома. Пять стран. Париж. Поезда и автомобили. И всё потому, что Матушке Природе захотелось отрыгнуть.
И здесь есть кое-что тревожащее, потому что согласно шкале вулканических извержений (VEI) – от одного до восьми – извержение вулкана Эйяфьятлайокудля, вероятно, получит два балла. И несмотря на это оно закрыло все аэропорты северной Европы. А ведь в Исландии есть и намного более сильные вулканы. В теории, они могут закрыть весь мир на долгие годы.
Давайте не будем забывать, что в 1980 году вулкан Сент-Хеленс в Вашингтоне выдохнул на пять баллов по VEI. Это было мощный взрыв, но повлиял он только на местные авиалинии.
Что изменилось, так это, конечно же, наше отношение к безопасности, продиктованное нашим страхом получить судебный иск. Может ли вулканический пепел уронить реактивный лайнер? В пятнадцати сотнях миль от места извержения это чрезвычайно маловероятно, но пока есть адвокаты, облизывающие свои губы в предвкушении того, чтобы доказать, что аварии можно было избежать, авиадиспетчерам придётся нажимать на большую кнопку с надписью Stop.
Не вулкан положит конец существования человека на планете. Это будут адвокаты, работающие по условным контрактам. Это из-за них на прошлой неделе встала вся Европа. Это они превратили простую поездку из Берлина в Лондон в путешествие через пять стран длиной в целый день, которое стало ударом кувалдой по моему лицензионному гонорару. Именно их мы должны остановить.