Илья Варламов. Казахстанские блогеры милые зайки

Блог Ильи Варламова, по данным «Живого Журнала», находится на первом месте в рейтинге по социальному капиталу и, как указано в википедии, имеет 57 652 подписчика. Гульнара Бажкенова встретилась с топовым российским блогером и поговорила с ним о... О чем получилось, о том и говорили.

Blog post image

Илья, читала сегодня ваш твиттер, за весь день пребывания здесь вы сообщили своему чату в Твиттере, что в Алматы идет дождь. Вам больше совсем нечего сказать?

Во-первых, еще рано что-то говорить, не было времени, ходил, смотрел город. Вообще я здесь не первый раз, до этого был уже раза три.

Вас кто-то там (в твиттере) спросил: «Нафига ты там?». Так нафига?

Только из-за конференции. Прилетел прочитать лекцию для местных блогеров.

И какое впечатление произвели на вас казахстанские блогеры?

Впечатления скучные, потому что не задают острые вопросы, в отличие от, скажем, российских читателей. Все так аккуратно, ми-ми-ми, я ожидал, что будут острые, неприятные вопросы. Может быть, стесняются. У нас принято, когда с кем-то встречаешься, задавать что-то типа: «На кого ты работаешь? Давай, рассказывай». А здесь, как будто на детский утренник пришел, все такие милые: «Как ты путешествуешь, Илья?» – и все в таком духе. Здорово, конечно, да…

Наверное, с такой аудиторией легко работать?

Главное, чтобы им понравилось, мне-то что. Я надеюсь, они что-то новое, интересное узнали. Просто не думаю, что на такие вопросы могут быть интересные ответы. Ну вот какая разница, например, какая страна мне нравится?

Вы еще написали, что вам посоветовали не говорить про политику, про ЖЖ. Кто вам это сказал?

Это на самом деле шутка была. «Не говорить про блокировку» посоветовали не потому, что нельзя, а потому что это уже миллион раз обсуждалось, и никому не интересно пережевывать одно и тоже в сотый раз. Тут дело не в цензуре. А про политику – потому что у нас был немного другой формат встречи. Была задана тема про гражданскую журналистику и блоги.

Разве гражданская журналистика и политика не родственные темы?

Ну вот модераторы дискуссии почему-то посчитали, что люди, которые пришли, они пришли послушать про блоги, а не про политику. Поскольку формат задавал не я, мне все равно.

Значит позиция топового российского блогера – делать то, что ему говорят?

Подождите! (смеется) Есть определенная тема, которая обсуждается с организаторами и так далее. А для себя я делаю то, что считаю нужным и то, что мне интересно. Если брать мой блог, моих читателей, мой формат, я никогда не делаю то, что мне не интересно. А когда тебя приглашают прочитать лекцию про аквариумных рыбок, то глупо приезжать и рассказывать про то, как строить баррикады. Если людям интересно говорить про политику, я могу говорить часами, у меня запретных тем нет.

Как вы думаете, это нормально, что на встрече с казахстанскими блогерами, а не любителями аквариумных рыбок, вас не спрашивали про политику?

Ну про Майдан сначала спросили. По-моему, чисто формально. Я и говорю, что не очень все понятно – либо стесняются, а может у вас здесь КГБ стоит за дверью и потом всех расстреливает. Слушайте, мне сказали, у вас на площади отлитая в бронзе рука Назарбаева лежит.

Ну у нас есть памятник независимости…

А рука его зачем лежит?

Там на стеле есть оттиск ладони президента, как раз не вижу в этом ничего страшного.

Вот я бы тоже побоялся говорить после этого про политику.

Знаете, что мне обидно? Можно ненавидеть всех этих заек, но дело в том, что вам всем кажется, что у нас в сто раз хуже, чем есть!

Зачем у вас Живой журнал закрыли?

Это из-за бывшего зятя президента.

Ну вы считаете нормальным закрывать целый ресурс из-за того, что зять Назарбаева пишет какие-то гадости?

Это ненормально. Это глупость, но…

Это называется цензура.

Да я не говорю, что у нас нет цензуры, но не в таком страшном виде, как вам представляется. Кто хочет – пишет, и много чего смелого. К вам пришли детишки, и кто виноват?

Ну я тоже утрирую, конечно. Понятно, что у меня нет такого мнения. Просто шучу. А что касается гражданской журналистики, то она в плане выбора тем ничем не отличается от обычной журналистики. Есть люди, которые пишут про спорт – это могут быть журналисты, а могут и простые люди. Есть политические журналисты, есть путешественники. То, что он гражданский – это просто модная тема зародилась. Человек, грубо говоря, сам на себя работает, ему не платят, его не контролирует редакция. Это единственное его отличие от профессионального журналиста. И также как в профессиональной, в гражданской журналистике есть авторы, которым неинтересно писать о политике.

Вы сами начинали писать про путешествия, но со временем политизировались, на Майдан вот ездите. Почему?

Я бы не сказал, что у меня политизированный блог. Если вы посмотрите записи за 2006 год, когда я только начал вести блог, то по формату они мало отличаются от сегодняшних. Те же митинги, те же путешествия – вещи, которые меня интересуют. Я не считаю себя политическим блогером, меня интересуют события – что, где происходит. Для меня события на Майдане не отличаются от какого-нибудь карнавала или гей-парада в Амстердаме. Мне интересно изучать людей, психологию толпы, политическая составляющая здесь второстепенна. Я никогда не пишу на политические темы, если они не интересны мне с точки зрения события.

Когда начались события на Майдане, я подписалась в Твиттере на вас и на Агадамова. Но смотрю на ваши записи и думаю: что они дают? «Возле моста баррикады», «О, люди несут шины» – какие-то разрозненные фрагменты, из которых не складывается общая, целостная картина. А потом, после десятков ваших записей, я почитала одну статью профессионала Леонида Бершидского, и она мне дала гораздо больше. И какой в таком случае смысл от гражданской журналистики?

Ну вы же на меня подписались?

Да.

Зачем?

В преддверии конференции.

Ааа, то есть только из-за этого. (смеется) А в ЖЖ читали посты?

ЖЖ заблокирован ведь в Казахстане, я читаю, когда «Эхо Москвы» делает ваш репаблик.

Понятно, вы меня не читаете, вы смотрите твиттер, а твиттер – не тот формат, чтобы описывать события. В твиттер я пишу все подряд, там я могу спросить, где есть хороший ресторан, могу выложить одну фотографию. Самое главное и серьезное для меня – мой блог. К тому же я изначально фотограф, я не пишу тексты. Это формат фотографий с подписями, который мне удобен и мои читатели его понимают. При этом, если вы посмотрите те же посты про Майдан, мне кажется, у людей какое-то впечатление складывается. Ну и можно судить по количеству просмотров. Когда мы говорим – зачем мы нужны? – тут вы опять пытаетесь как-то обособить гражданскую журналистику. Что такое блогер? Вот журналист заведет себе блог, он станет блогером. Вот про Навального говорили, что он блогер, потому что он вел блог, хотя всю жизнь был политиком. Какой он блогер? Блог – это средство коммуникации. Гражданская журналистика – это способ донесения какой-то информации. Причем я считаю, именно за форматом гражданской журналистики будущее. В отличие от традиционной журналистики он более оперативный. Когда происходят какие-то события, люди сначала смотрят за гражданскими журналистами, а потом уже традиционные СМИ делают из этого колонки и передачи к выходным дням. Когда что-то случается, все следят за простыми людьми, которые постят со смартфонов фотографии. Никто не будет ждать, когда приедет первый канал и сделает свой сюжет, а через два года фильм снимет. Гражданская журналистика – это самый оперативный способ донесения и распространения информации, просто потому что гражданских журналистов больше, любой очевидец со смартфоном – уже гражданский журналист. Произошло что-то, он начинает снимать, отправлять видео, звонить – он ньюсмейкер.

Вездесущие прохожие снимают на свои смартфоны события и продают их журналам – и это убивает искусство фотографии. Бедный Роберт Каппа, в наши дни он бы не выдержал конкуренции.

А что в этом ужасного? Я вам как фотограф скажу: рождается новый формат. Классно же! Посмотреть картинку прямо сейчас, а не через пол-дня или день, ждать, когда приедет профессиональный фотограф. Рынок профессиональной фотографии естественно сокращается, но я вас уверяю, фотографы без дела не останутся. Новостная фотография и искусство – это разные вещи. Вот раньше художники рисовали портреты, потом появилась фотография, были извозчики, затем появились машины, с развитием интернета печатные издания начали закрываться, люди уже нормально рукой писать не могут – умирает каллиграфия. Ну грустно, а что делать? Это естественный процесс, ничего страшного.

Вы сказали, что вам хотелось бы услышать вопрос типа: «На кого ты работаешь?», тогда расскажите про ваши секретные отношения с Кристиной Потупчик.

Какие отношения вы имеете в виду – то, что я с ней общался? Они не были секретными.

Ну как же, а ваша переписка? За что вас финансировало движение «Наши»?

Меня никто не финансировал. Понимаете, людям хочется всему найти какое-то объяснение. Для них ничего просто так не делается. Если кто-то что-то делает, значит кто-то за этим стоит. Так проще объяснять себе все непонятное. Поэтому можно долго обсуждать, кто и сколько мне платил. Но нет ни одной статьи, за которую мне можно было бы заплатить. Нет никаких доказательств. Мне показали цифры, указанные в сметах, но никто не показал этот проплаченный пост. Если вы читали те посты, за которые якобы мне платили, среди них нет ни одного такого, за который можно было бы проплатить 400 тысяч. Я на протяжении всей своей работы слышу, что Варламов – это какой-то проплаченный проект, который к выборам должен «расчехлиться», якобы вот он сейчас завоевывает к себе лояльность, а к президентским выборам возьмет и начнет за Путина агитировать. С Путиным не прошло, начали про государственную думу говорить – тоже не получилось. Да если бы они платили мне такие деньги, то я бы каждый день писал. (смеется) Но-о-о, не платят. Не платят.

У нас тоже постоянно идет полемика про каких-то продажных блогеров. Но в принципе, вы как считаете, проплаченный блогер – это нормально? Вот вы говорите, что взяли бы деньги, если бы платили, но при этом, когда появилась эта переписка про заказные посты, отпирались так, будто вас уличили в связи с маленькими мальчиками. Значит, вам было стыдно?

Стыдно кому? Если бы мне платили 400 тысяч, за то, чтобы я освещал деятельность Путина, я бы с удовольствием делал это. Ну работа, а что? У каждого человека есть свои морально-этические принципы. Если бы меня просили рахваливать педофилию или рекламировать детскую порнографию – этого делать я бы не стал ни за какие деньги. Ну а освещать события про Путина – не вижу здесь никакого криминала, мне не будет стыдно.

Но в блог-постах самая принципиальная вещь – это мнение автора. Мнение может быть платным, продажным?

Слушайте, во-первых мнение может быть либо объективное, либо необъективное. По вашей логике, значит, все люди, которые работают в СМИ, они априори необъективны.

Это почему еще?

Ну если это проплачивается каналом, например, BBC, значит, уже необъективные.

На Би-Би-Си журналисту платит телекомпания, там есть независимая ни от Кэмерона, ни от Путина редакционная политика.

Ну а если оппозиция проплачивает, это объективно? Тоже самое. Вот если у Навального будет газета? – там 100 процентов будет необъективно. Ну возьмите журнал New Time. Он же необъективный, такой же однобокий, как Первый канал, только с другой стороны. У каждого человека свое представление о том, кто хороший, а кто плохой.

Как обычно в этом дискурсе наблюдаю полную путаницу понятий и представлений. Работать за деньги можно, а вот продавать собственное мнение – можно ли? Вот в чем вопрос.

Мое мнение нельзя купить, заставить меня написать пост про…

Про Путина хвалебный пост.

Если выяснится, что Путин ест детей, и мне позвонят и скажут: “Так, Варламов, горим. Пиши, что он не ест детей” – я, естественно, не буду этого делать. Блогера не надо выделять, как какого-то сверх-человека, блогер – это обычный человек. У него есть свои принципы, свое мнение о порядочности. Человек живет-живет, а потом послушает мнение Латыниной, и кардинально поменяет свое мнение. Его могут свозить в пресс-тур, и показать, как тоннель строят. Все говорят, что тоннель плохой, а там все чистенько, рабочие в костюмах, он вернется и напишет: «Блин, вот съездил на тоннель посмотреть, действительно, все чистенько, хорошо, а мне еще и деньги за это платят». Это не значит, что он врет, просто он с этой стороны осветил. А другие могут не читать его, а если не нравится – сделать другой репортаж. Вот я съездил в Грузию, написал как у них там здорово, какая у них полиция. Меня сразу начали критиковать. Оказывается у Саакашвили какая-то программа была – приглашали блогеров и рассказывали, как у них там все хорошо, и те потом писали хвалебные посты про Грузию. А я сам с женой поехал, меня никто не приглашал, мы билеты купили, сами гостиницу оплатили. Но все это бурлило пол-года, якобы, меня использовали. И я говорю: «Я съездил, своими глазами все увидел, если ты с чем-то не согласен, напиши другой пост, расскажи людям другую точку зрения. Меня читает большая аудитория, потому что они мне верят». В будущем я планирую создать авторское СМИ на основе своего блога. В России сейчас есть только одно авторское СМИ – Эхо Москвы. И все знают, что есть Венедиктов, у него там взвешенная, объективная позиция, он дает полную картину. Он же приглашает и Навального, и Собянина – всем дает слово. А его постоянно ругают и те, и другие: «Ах ты гад, с кровавым режимом сотрудничаешь, деньги у Газпрома берешь». Но тем не менее, человек выбрал свою позицию, и у него хороший рейтинг. А мое мнение не продается.

Это я и хотела услышать. Вы ведь так лихо заявили: если заплатят – сделаю. А вас, самого популярного российского блогера слушают, и кто-то берет с вас пример.

Нет ничего плохого в том, чтобы брать деньги за работу. Я не говорю про мнение! Меня же обвиняли в том, что я беру деньги за то, что ездил в пуле с Путиным. При том, что это была моя инициатива – мне было интересно посмотреть, как это работает. Я несколько раз с ним съездил, написал абсолютно информационные посты о том, как проходили поездки. У меня там вообще не было никакой пропаганды, ни что он хороший, ни что он плохой. Вот если бы за такие посты платили – с удовольствием бы брался. Я никогда не пишу то, чего не хочу. Интернет дело такое, могут не так понять, припомнить и обвинять в чем угодно. Я ни один свой пост не удалял – пролистайте, найдите и покажите мне, ткните носом. Я могу, конечно, периодически заблуждаться в чем-то, как любой нормальный человек, пока разбираюсь в ситуации, но писать «заказуху» не буду и другим не советую.

А сколько вы зарабатываете на своем блоге?

В среднем 20 тысяч долларов в месяц.

Вы путешествуете на свои деньги? Вот сейчас вы с Майдана – поездка полностью была организована за свой счет?

Ну поездка на Майдан не дорогая. А так, да, за свой счет, ну иногда приглашают в пресс-туры. Я еще с института занимаюсь бизнесом, и блог не является для меня основным источником дохода – это хобби, которое не покрывает основную часть расходов на него. Мои расходы на поездки превышают доходы от рекламы. Для меня это пока хобби, которое построено так, чтобы оно приносило деньги. При этом оно приносит мне удовольствие, мне нравится ездить и смотреть на все своими глазами, а не судить по чужим словам. На Майдане сейчас вершится история и я был там.

От того, что вы постояли на Крещатике, вы ни в чем не разобрались.

А вы были на Майдане во время этих событий?

Нет.

Ну вот, вы же не можете составлять свое мнение, читая других журналистов. Вы можете миллионы колонок прочитать, у вас не будет своего мнения.

Очень даже могу. По вашей логике все население земли должно носиться по планете, чтобы иметь представление о происходящем в каждом уголке. Я не могу давать фактуру происходящего, ну, может быть, прочувствовать в полной мере дух, эмоции людей, если меня нет на Майдане, но я могу составить мнение и анализировать происходящее.

Ну у вас есть несколько журналистов или изданий, которым вы доверяете, и вы их читаете. Да я тоже всех читаю. Но мне интересно посмотреть, что там на месте люди думают, как простые киевляне к этому относятся.

И как они относятся? Что на ваш взгляд очевидца, который постоял там возле пары баррикад, происходит? что будет дальше?

Все зависит от последующих действий власти и оппозиции. Проблема в том, что люди, которые стоят на Майдане, они никем не контролируются. Можно много заключать перемирий, но нет того, кто мог бы выйти к людям и сказать: «Ребята, мы договорились о перемирии, расходимся по домам, разбираем баррикады». Такого человека нет. Если кто-нибудь из лидеров оппозиции выйдет и скажет, его прогонят, как прогнали Кличко. С другой стороны, это такая локальная история, нельзя сказать, что там вся страна бурлит, кипит. Это какое-то не очень внушительное количество людей, которое воспользовалось слабостью действующей власти. Они вышли и захватили город.

Как локальная история, если и Львов, и Чернигов, образно выражаясь, пали?

Ну у Львова оппозиционный мэр, он сам сказал, что не будет подчиняться центральной власти. В западной Украине вообще ничего не надо захватывать, там и так все оппозиционно настроены. Когда ты читаешь победные лозунги майдановцев про то, как пал Чернигов... Что значит пал? Мэр вышел и сказал: «Чуваки, все здорово, но мы больше не хотим слушать Януковича.» Они в принципе всю жизнь так и жили.

Интересно, украинцы и русские, такие родственные казалось бы народы – и культурно, и генетически, – а так сильно отличаются. Беларусы вообще другие.

Тут проблема власти, во-первых. На Украине это возможно, а в Беларуси нет, там всех разогнали, посадили. На Украине проблема – разделение страны на восток и запад. из-за этого все конфликты. В Беларуси такого нет. Лукашенко просто удалось вовремя всех приструнить.

Да нет, не все так просто, тут дело в характере народа. А в ваших словах как-то не чувствуется сочувствия к украинцам, к тем, кто на Майдане.

С одной стороны, я могу позавидовать им, что у них получилось, что такое возможно, и народ может что-то против сказать. В Москве я этого не вижу. Мне симпатичны люди, которые выходят со своим флагом и поют гимн – у нас, если ты выйдешь с российским флагом и начнешь петь гимн на оппозиционном митинге, тебя обзовут гадкой кремлядью. Нашей власти удалось так приватизировать патриотизм, что дошло до того, что люди стыдятся своего флага, собственной страны. Достаточно посмотреть, как многие радуются любому промаху или неудаче своей страны. Вот Хью Лори написал, что русские только наводят депрессию на мир, и он для них молодец. Мне это не нравится. Они же не Путина в дерьмо макают, а свою страну. Потом мы едем за границу, а над нами смеются.

Мне кажется, как раз, Путина. И Хью Лори, думаю, имел в виду не обычных русских людей.

Да он всех имел в виду, ты же когда едешь за границу, тебе не будут говорить: «Ой! У вас Путин плохой, а вы все зайки». Наоборот, говорят: «русские мудаки, ленивые, с каким-то непонятным правителем, варвары». У нас президент говорит за всех. А на Украине мне нравится, что там есть какие-то идеи. С другой стороны, мне как москалю с имперскими амбициями, евроинтеграция Украины стратегически не интересна. И я все-таки, в первую очередь, думаю о геополитических интересах своей страны, а не счастье европейского и украинского народа. Я бы хотел, чтобы Украина была в таможенном союзе, как Казахстан.

Как Казахстан говорите, но при этом у меня из нашего разговора, из всех этих оговорок, складывается чувство, что вы не просто ничего не знаете о Казахстане, но он вам в принципе не интересен.

Ну да, мне не интересно, что происходит в Казахстане. Ну не вызывает эмоций ваша страна, понимаете?

А как вы, обычный российский гражданин тогда смотрите на все эти интеграционные образования: таможенный союз, ЕврАзЭс?

Очень хорошо смотрю.

Ну вам же не интересно.

Да причем тут это? Вы пытаетесь перенести отношения между людьми на… Я же чисто прагматически думаю. Я знаю, что много русских делают здесь бизнес, я вот велосипеды в Казахстан продаю. Один из моих бизнесов – это дистрибуция велосипедов и таможенный союз мне очень выгоден. Учитывая, что у нас есть таможенный союз, мне удобно из Москвы присылать их сюда.

А мне, как казахстанскому потребителю, не выгодно, не удобно и не интересно. Продукты стали дороже. Лекарства теперь сертифицирует Россия и мой любимый сироп «Муковит» продается из-под полы втридорога.

Так это ваше мнение. Я не хочу про таможенный союз спорить.

Я как будто с иностранцем из неведомого далека разговариваю, а не представителем соседней страны, которая находится в тесном союзе с моей страной.

Тут дело не в России и Казахстане, а в моих личных интересах. Я, например, совершенно ничего не знаю о якутах, кроме того, что они алмазы добывают.

Якуты – это вообще-то россияне

Ну и что? Даже если они в составе моей страны. Я совершенно не интересуюсь этим. В масштабах России куча людей живет в разных областях, у них куча интересов, куча национальностей. Я вот Северным Кавказом интересуюсь больше, чем Дальним Востоком, не потому что мне кавказцы ближе и роднее, а потому что так сложилось, эта тема мне интереснее. Я не могу про все знать, всех любить, я же не претендую на человека мира. Украина мне не безразлична, у меня там половина родственников живет.

Президентов наших жалко, они так хотят интеграции, а она, получается, искусственная. Связь зыбкая, непрочная. Ведь тот же Евросоюз связывают единые ценности и цели не только политиков, но и самых обычных людей.

Я не хочу казаться лучше, чем я есть. На самом деле да, мне Казахстан не интересен. Можете вынести эти слова в заголовок. Я никого не читаю из Казахстана, а если и читаю, то не подозреваю, что он отсюда. У меня нет абсолютно никаких связей с Казахстаном, и не думаю, что они появятся. Тем не менее, я не раздумывая согласился сюда приехать.

Почему?

Ну а почему нет?

Вам же неинтересно? Сколько вам заплатили за участие в конференции?

Не обсуждаем этот вопрос, это конфиденциально.

Значит цена была такой высокой?

Нет.

Но вы говорите, что никогда никого из Казахстана не читали, то есть даже перед поездкой вы не удосужились почитать наших блогеров. Которые к тому же, несчастные милые зайки, еще и разочаровали вас. Значит вы приехали только из-за денег.

Так, подведем итоги. Ваши блогеры меня не разочаровали. Иначе получается, не читал, но осуждаю. Я приехал, потому что подумал, а вдруг я съезжу, пообщаюсь, познакомлюсь с кем-то, мне станет интересно. Вот я приехал, пообщался и мне ваши блогеры показались слишком мягкими и добрыми. Вы же сами знаете, какие в России все агрессивные, там больше негатива, более острые вопросы. А тут ты попадаешь в тепличные условия, все такие зайки. Я не говорю, что это плохо. Абсолютно приятные люди, я получил удовольствие от 3-х часов общения, вместо двух запланированных. Если посмотрите мой твиттер, я там написал: а не хотите ли вечером чаю попить? Зачем я это написал? Потому что мне понравились люди. Я вообще очень общительный. А вы мне пытаетесь предъявить, что если я их назвал зайками, то они мне не нравятся. Что вы думаете, я хочу, чтобы меня говном облили, а я потом сказал: «О, не зря съездил».

По моему «слишком милые» – вообще самое ужасное, что можно сказать о людях. Дальше уже не интересно, что бы там ни было.

Если бы я приехал сюда писать репортаж про местных блогеров, то написал бы: «Не о чем. Бесхребетные люди». Но я не приехал писать про казахстанских блогеров. Поэтому то, о чем мы говорили… хотя… да что там, конечно, приятней, чтобы в тебя потыкали острой палкой. Есть какой-то драйв в этом. Вот вы задаете такие вопросы, и с вами мне интересно.

Спасибо, очень мило с вашей стороны... Но давайте от наших блогеров уже перейдем к нашему городу. Как вам Алматы? Я спрашиваю вас не как путешественника, а как автора проекта по городскому благоустройству, который вы ведете с Максимом Кац. Много читала об этом.

Все очень плохо! Совершенно наплевательское отношение к городу, к пешеходной инфраструктуре, совершенно неправильно расставлены приоритеты между участниками дорожного движения. Каждый метр города, в котором я был, дает тебе понять: если у тебя нет машины, ты человек второго сорта. Я вот сегодня 40 минут стоял на остановке и ждал когда приедет трамвай, чтобы потом доехать до рынка. 40 минут! Потому что по трамвайной линии ездят машины. Что вообще есть немыслимая глупость. И также с остановками, дорогу чистят, а остановку и тротуары нет. Вот у меня ноги до сих пор мокрые. Весь город во льду, боишься упасть. Я видел бабушку, которая еле-еле поднималась по этим лесенкам, как скалолаз. Машины стоят на тротуарах – не пройти. Дворы превращены в парковки, детские площадки не чищены. Зато какой-то джигит срывается со светофора, обливает всех грязью и уносится. У вас тут какие-то средневековые обычаи, что мне крайне неприятно. Сейчас мне, конечно, скажут, что я приехал в неудачное время, не в сезон, бла-бла-бла. Но я же езжу в Финляндию, в Швецию, в такой же не сезон, и там у меня совершенно нет такого отторжения. Я почувствовал себя здесь второсортным человеком, у которого нет иномарки. Ну это проблема не конкретно Алматы, а большинства бывших советских городов. Так у вас еще тротуары не везде есть.

Тротуары есть – я наоборот, когда бываю в Юго-Восточной Азии, думаю, вот у нас хоть хорошее наследие советское – широкие тротуары. В Маниле вы были? Там повсюду огромные автострады и узенькие – не пройти – тротуары.

Ну вот я может быть опять в неудачные места заходил, где нет тротуара.

А вы со своим проектом пытаетесь предлагать какие-то конкретные решения московской мэрии?

Конечно, мы пытаемся, и их рассматривают, и что-то принимают. В Москве сейчас быстро меняется повестка в плане развития общественных пространств, чего и вам желаю.

Какую бы записку вы написали нашему акиму?

Изменить приоритеты. Главный в городе – это пешеход. Если утрировать, то город надо делать для пенсионеров, если город удобен для пенсионеров, он удобен для всех. Потому что если вы посмотрите статистику, сколько людей пользуются автомобилями и сколько не пользуется, вы удивитесь: в Москве только 20 процентов ездят на автомобиле, остальные 80 процентов пользуются общественным транспортом и ходят пешком. И если расставлять приоритеты, то первый в городе – это пешеход, второй – велосипед, потом – движущийся транспорт, и уже в самом конце цепочки – припаркованный автомобиль. У вас все наоборот, эта пирамида перевернута. Человеку надо поставить машину у входа в ресторан, потому что ему лень тащить свою задницу 10 метров.

Ну здесь я с вами соглашусь. Это вообще то, что меня удивляет, ведь в условиях авторитарной власти можно быстро принимать непопулярные решения и наводить порядок. Однако у нас политической воли на какие-то ужасные вещи – посадить оппозиционера в тюрьму или расстрелять рабочих – хватает, а вот ввести высокую плату за парковку – нет, боятся общественного негодования.

Проблема осталась с советских времен, что машина это статусная вещь. Человек покупает машину, и считает себя лучше других. Если ты, живя в центре Лондона, купил себе автомобиль – ты купил себе головную боль. Ты начинаешь платить кучу денег за парковку, налоги. А здесь, купив автомобиль, ставишь себе галочку: «Я купил автомобиль, а все остальные неудачники, буду делать что захочу – оставлять свой драндулет перед дверью подъезда, ездить по тротуару, по трамвайной линии». А ведь он едет один, а в трамвае 20 человек. И когда надо расчищать снег, в первую очередь надо расчищать тротуар, а не дорогу.

Куда дальше поедете после Майдана, на какую битву?

Без понятия. Не хочется такие вещи прогнозировать. Надеюсь, что никуда. В последний раз я ездил в Бишкек, на революцию.

Чем отличался Бишкек от Майдана?

Да всем! Это небо и земля. В Бишкеке меня больше всего поразило варварство толпы, которая приехала не на революцию, а просто разграбить город. Я помню милых женщин, которые выкапывали тюльпаны из городских клумб, потому что это же теперь ничье, власти нет, значит, можно украсть тюльпаны. А кто-то в городском парке начал выставлять колышки, делить городскую землю и юрты ставить. Спрашиваю их: «А что это вы делаете?» – «А власти же нет, вот и хотим земли себе забрать!» Магазины грабили. Учительница стоит у горящего здания прокуратуры и дает мальчишке пять рублей, чтобы он ей стул вынес, у нее стула нет дома. Я все это видел своими глазами, это средневековое варварство. В Украине все по другому. Там все цивилизованней.

А на картинке дым столбом стоит, все горит, полыхает.

Это горящие шины – они дают устрашающую картинку и ничего более. Там же не бьют стекла в зданиях, не грабят. Вот эта горящая баррикада из шин находится рядом с магазином «Даниэль» – магазином детской одежды, где продают Dior и Dolce & Gabbana, от 300 долларов за рубашечку. Ему побили стекла, – не специально, там камни летели, – и когда я пришел на четвертый день, манекены как стояли в одежде, так и стоят. Никто не посмел не то, чтобы взять, митингующие сами защищали магазин. Он потом, конечно, загорелся в одну из ночей... Рядом другие магазины стоят, на их окнах и дверях написано: «Пожалуйста, оставайтесь людьми, не трогайте магазин», и все такое, и никто эти магазины не трогал. Я не могу представить, чтобы на Майдане кто-то пошел мародерствовать.

А в Москве – можете представить?

В Москве могу. В Лондоне могу.

А от Казахстана у вас есть какие-то впечатления, предположения, именно в части характера толпы?

Ну когда я в последний раз ездил через Казахстан в Узбекистан, то понял, что у вас самые охреневшие коррумпированные менты, большинство ассоциаций связаны именно с вашими правоохранительными органами. Помню, мне еще перед поездкой в Астрахане сказали: “Готовься, там жесть будет”.

Взятки вымогали?

Да, бандиты.

Так бандиты или менты?

Менты – бандиты. То же самое, что и у нас. Ты проезжаешь границу, он роется у тебя в багажнике, видит новые кроссовки и спрашивает, какой размер. Я говорю: “45-й”, а он говорит: “А 42-го нет?” Я еще удивился, зачем ему, а он, оказывается, уже как в магазине размер подбирает. “Подарок сделай от-души”. Таможенник, казах, ему лет 20, наверное, было, молодой. В других странах тоже, конечно, хватает.

А в Узбекистане?

Тоже, но меньше.

А в Грузии как? Там правда совсем победили коррупцию?

Правда. Там уже как в Европе, я съездил, убедился, все так. В этом плане у них все получилось.