Жизнь после развода
Отец переехал. Мама решительно заявила, что детей делить не станет. Раньше семью всегда обеспечивал отец, и после его ухода, нам пришлось не сладко. Я подрастала, хотелось модно одеваться, но приходилось донашивать вещи за моей старшей двоюродной сестрой, которая была выше меня на целую голову, к тому же, она, в отличие от меня белокурая... Ее вещи мне абсолютно не шли. Отец вскоре женился, купил себе новую машину, и, к его великой радости, у него родился сын. Его жизнь налаживалась. Нам с братом очень не хватало отца, и мы продолжали изредка, чтобы не надоедать, ходить к нему в гости. Однажды, была зима, мои осенние сапоги никуда не годились – ноги постоянно мокли. Я приехала к отцу за помощью. Денег на сапоги он мне не дал – «учитесь жить экономно, на меня не рассчитывайте, у вас есть мать!» Я проходила всю зиму в осенних сапогах. Гнев, обида, беспомощность, стыд и отвращение, ненависть к жизни и к самой себе, бунт против всех и вся – вот мои привычные чувства того времени.
Мама почти не разговаривала с нами. Иногда она просто срывала на мне зло, – я часто попадалась ей под горячую руку, и с моим темпераментом, всегда было за что... Мама была либо раздражена, либо в депрессии. Бывает, сядет и подолгу, молча смотрит в одну точку. Она не могла справиться с предательством человека, которому спасла жизнь, которому родила 2 детей и с которым прожила 12 лет. Мало помалу, она начала все чаще выпивать. С понедельника по пятницу она работа с утра до вечера, а с пятницы до воскресенья – уходила в забытье. Ни у нее на работе, ни у меня в школе, ни соседи, – никто не подозревал о нашей семейной тайне. Мама никогда не пропускала работу, была аккуратной, трудолюбивой и ответственной. В доме была еда, мы были дешево, но чисто одеты и обуты. Но у мамы не было ни тепла ни ласки, ни времени, ни сил, ни добрых слов для нас с братом. Лишь позже, мама призналась, что в один из таких дней, она приобрела себе яд, и собиралась выпить, после того, как мы заснем, но с рыданиями вылила зловещее питье в раковину, понимая, что она не может оставить нас, совсем одних.
Видеть страдания и одиночество матери, было невыносимо. Я очень любила и уважала ее, очень хотела помочь. Но как? Я говорила ей, «Ну выйди, пожалуйста, замуж, я очень хочу, чтобы ты была счастлива» «Кому я нужна, с двумя детьми…» - был ее ответ. Она так и не вышла больше замуж.
Братишка начал подрастать и попадать в неприятности во дворе. Я стала все хуже и хуже учиться, и бунтовала против всех учителей и против самой жизни, не признавая никаких авторитетов. Помню, как-то раз, я дралась, защищая братишку от ребят по-старше. В другой раз пыталась собрать ребят, чтобы идти драться за сорванную с него золотую цепочку с крестом. Но никто с нами не пошел... Постепенно я начала все больше осознавать свою слабость и уязвимость. Я ненавидела тот факт, что рождена слабой, беззащитной женщиной. Здесь не место для слабых. Я оглядывалась вокруг, пытаясь найти – кто нам поможет? Кто за нас заступится? Кто у нас есть, во всем этом огромном и равнодушном городе? Ответ был очевиден – никого, совершенно никого, мы одни, беззащитны и беспомощны. Мама сломалась, братишка еще слишком мал. А я? Сколько бы я не старалась, я не могла угодить маме или изменить ее настроение, не могла помочь ни ей, ни брату… Одно из воспоминаний того времени это мои поездки по субботам на дачу с семьей моей лучшей школьной подруги. Мы садились в голубой москвиченок и ехали. Я отворачивалась к окну и плакала от боли и зависти – родители подруги дружно болтали всю дорогу до самой дачи... Мне так не хватало папы. Мне так его не хватало.
Я не могла, ничего не могла... Я чувствовала, что меня не достаточно. Я не достаточно хороша, не достаточно сильна, не достаточно умна. Я не могла найти себе место. Мне казалось, что я должна что-то сделать, но я не знала что и не знала как это сделать. Постоянно чувствовала себя в чем-то виноватой, плохой. Я старалась бывать дома все реже и реже, чтобы ничего не видеть… Какое-то время я пыталась понять - в чем смысл жизни -то? Для чего люди живут? Смысла я не видела, видела только несправедливость и боль. Мне не хотелось вырасти и обзавестись своей семьей – я не верила, что ее можно будет сохранить, я не хотела работать как мама, с утра до вечера, за гроши....я не хотела жить так, как живут все «нормальные» люди, мне хотелось лишь одного - перестать испытывать постоянную душевную боль - бежать. Я пропадала допоздна во дворе, познакомилась с ребятами, которые баловались анашой. Мне было 15. Наблюдая за ребятами я написала стих:
***
Я думаю о тебе, о том как ты глупо и зло,
Ломаешь свою же жизнь - однажды не повезло.
Однажды и навсегда - ты людям теперь не веришь,
Ты думаешь, что для тебя закрыты сердца и двери
И ты одинок в толпе, никем не любим, не понят
Ты чувствуешь, как в душе, в твоей поселяется боль
И чтоб эту боль заглушить, не чувствовать, просто забыться
Насыплешь в ладонь анаши, а после - не остановиться.
Я думаю о тебе, о том, как жестоко и глупо,
Все в жизни решает день, когда ты протянешь руку
А рядом не будет того, кто чем-то помочь сумеет
Тогда вот, в руках твоих, отрава зазеленеет
И так вот ты день за днем
Идешь той тропой безвозвратно
Забыв, что другая есть жизнь
Дорогу забыв обратно
После школы, мы собирались вместе и проводили целые вечера, день за днем, распивая спиртное и куря анашу, папиросу за папиросой... Здесь мне становилось легче. Все что угодно. Лишь бы не чувствовать боль, лишь бы не видеть реальность такой, какая она есть, не чувствовать, что живешь.