Старик и глобализация
мысли после просмотра фильма «Шал»
Фильм «Шал» прошел в кинотеатрах минувшей осенью. Он стал лучшим казахстанским фильмом 2012 года, а исполнитель главной роли - Ербулат Тогузаков стал лучшим актером года. С нового года фильм вышел на DVD. Это позволило не спеша посмотреть фильм, послушать комментарии режиссера Ермека Турсынова, узнать мнение знакомых, почитать отзывы в Интернете, и сделать свои выводы.
Старик и волки
В последнее время «Казахфильм» выпускает вполне достойные картины: «Рэкетир», «Мын бала» и вот долгожданный фильм «Шал» Ермека Турсынова. Закрадывается мысль о том, что критика казахстанского кино, не раз звучавшая со страниц «Свободы Слова» от Ербола Жумагулова достигла цели. А недавняя встреча с Ерболом, который бросив все, сам стал режиссером и снимает полнометражный фильм «Книга» позволяет надеяться, что впереди – новые достижения.
Фильм «Шал» - безусловно, яркий, талантливый, интересный, но неоднозначный. Несмотря на общий хвалебный фон рецензий, проскальзывают нотки критики, особенно в Интернете. Вот несколько цитат из Интернета:
- Фильм просто супер! Пережила все эмоции вместе с главным героем. Просто нет слов.
- Задумка хорошая, исполнение не фонтан. Фильм был бы актуальнее лет 10 назад, а в современное время вид старика, блуждающего непонятно зачем и куда по степи с 10 несчастных баранов, выгладит нелепо.
- Старик Касым, которого сыграл непрофессиональный актер Ерболат Тогузаков - это удивительная находка. Хочется пожелать ему крепкого здоровья и долгих лет жизни - режиссер его не пожалел на съемках. Но все это не зря - получился шедевр!
Добавим и мы в эту бочку меда свою ложку меда и ложку дегтя.
Фильм начинается с контраста – группа крутых охотников с крутыми ружьями, на крутом джипе «хаммер» заезжает спросить дорогу в обшарпанный казахский аул. В ауле старые дома с облупившейся штукатуркой, под шиферной крышей, бараны в загоне из кривых жердей и старичок в старой телогрейке перед допотопным телевизором. Однако, потенциально замечательная идея контраста в современном Казахстане между новым и старым, между техногенной средой и природой, между казахской ментальностью и глобализацией не получает полноценного развития. Действие неторопливо развивается в ауле, в семье старика- чабана и его внука-мальчика. Смотря на аул, на смешного старичка со сжатыми кулачками перед телевизором, возникает чувство жалости. А затянутое и вялое начало, и длинные аульные эпизоды грозят перевести чувство жалости в чувство сожаления за теряемое время. Но, постепенно, по мере сгущения экранного тумана, туман зрительских опасений рассеивается, и сюжет захватывает целиком. Действие становится динамичным и увлекательным. Хотя это мнение не бесспорное. Несколько моих знакомых назвали экранный туман жидким, а суровый степной буран театральным. Конечно, с голливудской точки зрения сцены тумана и потери ориентировки стариком в хорошо ему знакомой степи выглядят несколько искусственно. По стандартным правилам кочевания скот в конце осени пригоняют на зимовку в аул, а весной гонят из аула на жайляу. То есть аул - это и есть зимовка. В фильме же, наоборот, на зиму глядя, старик гонит баранов из аула на зимовку. Тут следует отделить "мух от котлет". Консистенция тумана и недостаточная суровость снежного бурана - вопросы финансовые и для "Казахфильма" простительные. Видимо, консистенция тумана соответствует бюджету фильма. Но отсутствие "железных" причин для блуждания старика в хорошо ему знакомой степи - это недостатки сценария. А они уже на совести авторов.
Итак, к середине фильма туман, бараны, и волки из фона превращаются в участников действия. Видимо авторы хотят сказать, что казахи долго бродят в тумане. А когда туман рассеивается, мировое зло глобализации материализуется в виде стаи голодных волков. Если до того старик бродил в тумане и не знал что делать, то с появлением волков маленький старичок вырастает в настоящего героя. А актер Тогузаков - в настоящего артиста. Замечательна его фраза, что он не видел баранов, умерших от старости. Замечателен кадр с маленьким тушканчиком… Но волки наседают, и старик берет в руки топор и выходит на тропу войны. Впору и фильм назвать «Старик и волки». Затем он находит и спасает крутого охотника, спасает баранов, принимает роды у овцы, побеждает волков. Сцены борьбы с волками самые напряженные и динамичные. Причем бараны и волки сыграли лучше всех остальных актеров (не считая Тогузакова). А крупный план страшного взгляда старика на волчицу – просто великолепен. Это уже не взгляд маленького старичка, а взгляд казахского супермена. В его глазах, в его морщинах - как на картине написана всяболь, жизнь и судьба народа. С таким взглядом мы не пропадем. Глобализация, т.е. Волчица не выдерживает и уходит. Ура! Мы спасены.
Старик и Хемингуэй
Хочется сказать несколько слов о реминисценциях фильма с повестью Хемингуэя «Старик и море». Ермек Турсынов неоднократно публично повторял, что степь в его фильме – как то же море, что это одна и та же стихия. Его соавтор - Маулен Ашимбаев откровенно говорит, что « он пытался не допускать отхода от «Старика» Хема». Конечно, аналогия просматривается невооруженным глазом. Но лучше бы авторы об этомне упоминали, и не делали из нее бренда для фильма. Почему?
Во-первых, сам Турсынов говорит про современную ситуацию в Казахстане, что «в эпоху глобализации нас окружают чужие вещи, мы говорим чужими словами, поем чужие песни, танцуем чужие танцы, дети играют на компьютерах в чужие игры. Мы теряем себя, мы теряем выражение собственного лица… Но мы должны выжить благодаря таким старикам». Турсынов хочет уйти от вторичности казахстанского культурного поля, хочет уйти от копирования Запада, хочет найти свое неповторимое лицо. Благие намерения! Флаг ему в руки. Но в таком случае, зачем использовать чужие сюжеты? Зачем копировать образцы западной литературы? Ведь получается, что литературная основа фильма вторична. Получается, что Турсынов противоречит сам себе.
Во-вторых, произведения Хемингуэя - одна из вершин мировой литературы. Он лауреат Нобелевской премии по литературе за 1954 год (практически за «Старик и море»).Возможно, равнение на мировую классику и тешит самолюбие авторов, но может сыгратьзлую шутку при конкретном сравнении. Снова перечитав «Старик и море», я понял насколько литературная основа фильма далека от хемингуэевской точности, достоверности и мастерства. Насколько у Хема каждое действие Старика оправдано и мотивировано, пронизано рыбацким и морским профессионализмом, каждая деталь точна и заставляет верить в происходящее, настолько в фильме все шито белыми нитками. Насколько Хем был знатоком моря и рыбной ловли, настолько наши авторы выглядят дилетантами в степной стихии. Разве такое сравнение на пользу фильму? Наоборот, надо не рекламировать заимствование у Хемингуэя, а всячески скрывать это. Понятно, что сюжеты витают в воздухе, что ничто не ново под луной. Но зачем так бессмысленно выдавать секреты творчества? Пусть это были бы догадки кинокритиков. Пусть это творение было бы, хоть и неказистое, но свое, родное, казахское, первичное. Как, например, предыдущий фильм «Келин», о котором замечательно сказал Герольд Бельгер: «Силу фильма и залог его успеха я сразу же углядел в добротной литературной основе. Упругая, поджарая, мускулистая, живая, полнокровная, динамичная проза».
Оригинальность и «закрученность» сюжета, точность диалогов, достоверность мотивировок действий героев, - все это от сценария. А в «Шале» он довольно однобокий, «не упругий и не полнокровный», и заточен только под главного героя. Ни Мальчик, ни МЧС, ни охотники достоверно не прописаны. Куда делся спасаемый стариком раненый охотник? Ведь волки бросаются на самого слабого. А, может быть, волки его уже съели? Да и сам герой становится суперменом как-то неожиданно. Что это – свойство характера, или злость из-за потерянных баранов? Кем он был в молодости? Откуда в нем код выживания в степи? Может это случайное стечение обстоятельств? Остается непонятным. И, вообще, недоработки сценария - хроническая болезнь казахстанских фильмов. Режиссеры пытаются видеорядом затушевать недостатки сценария, но это не всегда получается. А ведь один из величайших кинорежиссеров Альфред Хичкок говорил, что для хорошего фильма нужно три вещи: сценарий, сценарий и еще раз сценарий.
Остается пожелать Ермеку Турсынову успеха в поисках своего лица, первичности и «мускулистости» литературной основы, такой же, как у «Келин», в его следующем фильме «Кенже».
Мурат Уали
