Ему не хотелось никуда выбираться в этот вечер, но неведомо зачем, он таки приехал к ней. И не от большой любви это было, а от того что ему было то ли жалко её, то ли чувстввал он какую-то обязанность перед ней.
И вот они встретились. Она ждала, конечно же, ждала с приятным волнением этой встречи. Он подошёл, не обнял. Пошли по улице. Пытались говорить.Она задавала вопросы, он с раздражением на их тупизну и скучноту отвечал. Долгие ворчания, болезненные ей, воспринимаемые так, будто он её отругивает за что-то, хотя не ругал он её, просто эта интонация… Эта невыносимая ворчливая тирада.
И вот они остались вдвоём в комнате, когда Стася, девчонка с которой она жила в общежитии, ушла в интернет-кафе.
Один на один. Неловкость. Желание. Страх быть не любимой.
Он лежал на кровати, а она зажато села рядом на коленки.
- Ну чего ты так села,- сказал он тихо и притянул её к себе. Мимолётный поцелуй. Объятия. Влечение.
Села сверху. Соски. Губы. Невыносимо. Хочется.
Резко опустила задранную майку, чтобы закрыть голую грудь.
- У меня..ну..
-Месячные, - сказал утвердительно.
- Но можно же когда месячные.., - со смущением, с робкостью.
- Нет. Не хочу. Это не очень..,неприятно.
Слезла. Обида.
Сколько прошло? Полчаса? Минут сорок?
Его крепкие руки. Дыхание. Сладостно. Страсть.
Было. Произошло.
Усталая на нём.Сбитое дыхание.
- Not really, - выдохнул он. – Вспомнилось из одной игры.. Перевести?
- Да, - ответила она с наивной нежностью только что случившейся близости. Английский знать не надо, чтоб понять, что он сказал, но от чего-то именно сейчас она не могла понять, что это значит.
- Не очень.
Слезла. Легла рядом. Сжалась.Обида. Плохо. Грусть.
Они о чем-то говорили, о какой-то бессмыслице, о календарике, лежавшем на полке, а ей не хотелось одеваться, и в то же время было стыдно, неловко и горько. Неловко старалась прикрыть грудь от его глаз.
Потом, когда уже оделась,поговорила с позвонившей вдруг мамой, сделала ему массаж, он сказал: «ничего что я никогда не смогу ответить тебе взаимностью?»
Отчаяние.