Меня, как, наверное, и многих (что поделаешь, стадный инстинкт) посещала мысль, что Пелевин "исписался", "уже не тот" и т.п. Увы мне!
В опшем... сначала мерещится какая-то стилизация. В данном случае чувствуется какой-то иронический закос под Акунина. Там, где некий граф Т. уходит из Ясной Поляны и идет в Оптину Пустынь. Конечно, Пелевин не Акунин. Он без пяти минут живой классик, но речь не об этом.
Потом кажется, что это неудачный самоповтор.
НО! Уже на 100-й странице становится ясно, что "t" один из лучших его романов. Сбивает с толку, что Пелевин совсем нюх потерял: в "t" он совершенно недвусмысленно так на Бога наехал. Ну, то есть, черт с ней, с теологической корректностью, но тут уж совсем через край хватанул... И Моисею ведь досталось…
Прочий сюжет, разумеется, очередная мешанина из культурного слоя и откровений Пелевина. И только в конце логическая цепь замыкается:
— Нет, — сказал Толстой и рассмеялся. — Эта мысль очень пригодилась бы мне во сне. Именно так, да… Автор должен притвориться героем, чтобы тот возник… Вот где его можно поймать… Тогда понятно, зачем спасать героя. И где искать Бога. И зачем любить другого человека, когда тот страдает — это ведь безграничная вечность забыла себя, отчаялась и плачет…