Преследования, дискриминация и насилие – шокирующая, но реальная часть жизни представителей ЛГБТ(лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров). Больше полугода Казахстан возглавляет ОБСЕ, организацию, целью которой является, в том числе, и пропаганда всеобщих прав человека и толерантности. Однако, значимых изменений в отношении лиц нетрадиционной сексуальной ориентации ни со стороны государственных институтов, ни со стороны общества так и не произошло.
Пытаясь обрисовать положение ЛГБТ в Казахстане, я обратился к разным источникам. В основе материала был взять отчет «Невидимые и незащищенные: лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры в Казахстане», подготовленный при поддержке программы «Правовая реформа» Фонда «Сорос-Казахстан» в ноябре 2009 года. Свои комментарии по отчету предоставила Валентина Рагоза, директор общественного фонда «Амулет», защищающего права ЛГБТ. Также я получил возможность проинтервьюировать нескольких геев и лесбиянок – с условием соблюдения полной анонимности.
Отчет Фонда Сороса
В 110 - страничном документе говорится о том, что в законодательстве Казахстана не прописаны права и правовые механизмы защиты лиц ЛГБТ-сообщества. В 1998 году была отменена статья «за мужеложество», но после этого никаких дополнительных поправок не вносилось. Законодательство Казахстана содержит запрет дискриминации по целому ряду оснований, в том числе «по любым иным обстоятельствам», но конкретно про «сексуальную ориентацию» там не сказано ни слова.
Вместе с тем, само понятие «дискриминация» не имеет четкого определения в нормативно-правовых актах республики. Ключевым недостатком, по мнению экспертов, необходимо признать отсутствие законодательного запрета дискриминации на основании сексуальной ориентации в различных отраслях права (прежде всего, в уголовном, а также трудовом праве), что создает предпосылки для нарушений прав и случаев дискриминации в отношении ЛГБТ.
Отсюда следует и то, что рассмотрение дел о дискриминации на основании «сексуальная ориентация» в судебной практике не практиковалось и вряд ли будет до тех пор, пока не будут внесены необходимые поправки.
Что изменилось?
Со времени написания отчета прошел почти год. Однако, существенных поправок в законодательстве так и не произошло. Не повлияла на обстановку и конференция по толерантности, организованная скорее из-за формальных требований к стране - председателю ОБСЕ.
Ситуацию комментирует Валентина Рагоза: «Как таковых кардинальных изменений нет. Но то, что на конференции по толерантности, которая проходила в Астане при ОБСЕ, среди других пунктов о дискриминации поднимался также вопрос о дискриминации ЛГБТ - это уже очень хорошо. ОБСЕ такая структура, где все принимается единогласно. Как известно, Ватикан всегда будет против. Но все-таки рассмотрение и обсуждение этого вопроса со странами Евросюза и США – это уже большой прогресс. Даже если наше правительство и готово, то не готовы еще граждане Казахстана. Принимать законы можно любые, но реакция на них будет разной.»
Народное мнение.
О реакции казахстанского общества красноречивей всего говорят цифры из отчета: 81,2% опрошенных респондентов указали, что общество в целом относится к ЛГБТ с осуждением и неуважением. Почти каждый четвертый гей (или лесбиянка) потерпел физическое и психологическое насилие из-за своей сексуальной ориентации. Акты насилия включали в себя избиение, причинение вреда легкой и средней тяжести, сексуальное домогательство и изнасилование. Страшнее всего то, что за статистикой и цифрами стоят реальные люди.
История Максима
В начале августа этого года 27-летний Максим (так представился молодой человек) зарегистрировался на популярном сайте знакомств. Воодушевленный парень вел переписку с разными людьми, стараясь найти своего спутника жизни. После своего последнего летнего свидания Максим по счастливой случайности остался жив.
«Я приехал на Арбат примерно в 7 часов вечера. Это стандартное место, где все всегда встречаются. В назначенном месте ко мне подошел молодой человек, представившийся Евгением. Я вел с ним переписку около недели, и мы наконец-то договорились о встрече. Женя был очень приятен и любезен. После короткого диалога он предложил прогуляться, но до этого позвал выпить кофе у него дома. Он жил неподалеку. Я согласился. Дойдя до квартиры, Женя пригласил меня пройти внутрь и почему-то закрыл дверь ключом на оба замка. Тогда я и подумать не мог, какой ад меня ждет. Как оказалось, в квартире мы были не одни. Я был в коридоре, когда кто-то сильно ударил меня по голове. Я сразу упал вниз. Потом меня стали запинывать ногами. Били везде, где могли достать: по ногам, спине, голове и даже по лицу.»
Максим не мог говорить без эмоций, показывая еще не до конца зажившие раны и рубцы. Он стал жертвой организованной группировки гомофобов. «Они хотели меня убить, а до этого поиздеваться. Сначала я кричал, потом умолял, а потом потерял сознание. Я терял сознание несколько раз. Меня обливали холодной водой, давали нюхать нашатырь, а потом продолжали бить.» О том, как Максима нашла хозяйка квартиры он не помнит. Женщина и отвезла его в бессознательном состоянии в Калкаманскую больницу. Никаких контактов она не оставила, сказала, что нашла Максима уже избитым на улице. Трое суток молодой человек не мог прийти в себя. «Сломанная челюсть и ребра, выбитые зубы, порванная губа, сотрясение мозга, разбитый нос, отбитые почки, открытые раны на всем теле, порванные сухожилия правой руки…» – он задумывается, не упустил ли чего-нибудь еще.
История Адины и Жанны.
Аналогичная ситуация произошла с Адиной и Жанной. Девушки возвращались из тематического клуба домой. Пройдя 200 метров от выхода заведения, они заметили, что в их сторону направляется группа парней. Девушки хотели выйти на более оживленную улицу, чтобы поймать такси, но не успели. На них напали, и стали жестоко избивать. На крики жертв насилия выбежали люди из домов по соседству. Когда злоумышленники услышали о вызове полиции, один из парней вынул складной нож и со словами «Вы уродуете наш город!» нанес ножевые ранения в живот Адины. Девушка осталась жива. Но врачи не уверены, сможет ли она забеременеть: в процессе драки были серьезно повреждены детородные органы.
Несмотря на то, что милиция зафиксировала нападение и завела уголовное дело по факту причинения особо тяжких телесных повреждений, о сексуальной ориентации девушек нигде не было упомянуто. «Сотрудники нашей честной милиции вели себя крайне пренебрежительно, если не сказать большего. Похоже, они неоднократно сталкиваются с такими преступлениями против своих же граждан.»
В истории с Максимом обращения в органы не было, он просто побоялся разглашения своей ориентации. Таким образом, преступные группировки в обоих случаях осталась безнаказанными.
Уголовная ответственность?
Вопрос о заведении уголовного дела из-за дискриминации на почве сексуальной ориентации, как выяснилось, не может быть поднят в Казахстане. Валентина Рагоза поясняет: «На Западе есть такое понятие как Hate Crime, то есть насилие на почве ненависти, но у нас такого нет. И, заявляя об избиении, молодой человек или девушка, относящиеся к ЛГБТ, просто не станут говорить о своей сексуальной ориентации. Потому что, во-первых, велика вероятность того, что им скажут, так вам и надо. Во-вторых, от того, что они скажут, что они геи или лесбиянки, это ничего в их деле не улучшит. Не будет рассматриваться этот акт как насилие на почве ненависти или как-то по-другому, или это просто случайное избиение с целью обокрасть человека. Этого разделения нет. Поэтому это просто идет как банальная драка, хулиганство, нападение. Нет смысла говорить о насилие из-за сексуальной ориентации, если нет закона.
В других странах, насилие на почве ненависти наказывается более жестко, срок отбывания в тюрьме увеличивается в 2-3 раза по отношению к обычному преступлению. В таких случаях есть мотивация сказать. Именно по этой причине геи и лесбиянки в Казахстане не идут в полицию и не заявляют, что их избивают, оскорбляют. Насилие на почве ненависти разделяется не только на физическое, но и на психологическое. На суде, чаще всего, обвиняемая сторона, зная сексуальную ориентацию обвинителя, пользуется этим в свою пользу. Говорят, что они избили человека за то, что он гей. Естественно, это выражается в других словах. Например, человек ведет неправильную жизнь.»
Куда смотрит полиция?
По данным исследования 15% респондентов признались, что подвергались оскорблениям и нарушению прав именно со стороны полиции. В статье Екатерины Беляевой «Полиция: признание в гомофобии», подготовленной в рамках отчета, ведется пугающее своей откровенностью интервью с сотрудником правоохранительных органов. Сотрудник полиции признался, что только в одном районе города ежемесячно убивают нескольких гомосексуалистов.
На вопрос, списывают ли убийства лиц ЛГБТ на несчастные случаи или хулиганство, блюститель закона ответил: «В основном – несчастные случаи. Скажу по секрету, некоторые сотрудники требуют за «молчание» вознаграждение. Двое моих приятелей уже таким образом купили себе новые машины. А вообще мы нередко сами избиваем их.»
Люди в белых халатах.
Не лучше обстоят дела и в сфере здравоохранения. 66,8% респондентов скрывают свою ориентацию при обращении к врачам, опасаясь пренебрежительного и негативного отношения, что, впоследствии, может вылиться в некачественное лечение.
На приеме у уролога Руслан имел неосторожность признаться в своей гомосексуальности. Врач отказался делать осмотр и запретил сотрудникам брать кровь на анализ. Аргументация была следующей: «От таких извращенцев как вы люди заражаются СПИДом и сифилисом, лечитесь сами.» Подобные истории приведены и в отчете: от усмешек и грубости до отказа в медицинской помощи и заточении в психбольницу.
Взгляд из Америки
Летом этого года я посетил США и как журналист, освещающую эту тему уже несколько лет, имел возможность ознакомиться с жизнью американского ЛГБТ сообщества. Мне сразу же бросилось в глаза, что лица нетрадиционной сексуальной ориентации ведут полноценную и самое главное - достойную жизнь. Жизнь, на 180 градусов противоположную ситуации в Казахстане. Им не приходится скрываться – они равноправные и не менее уважаемые члены общества. Сенаторы, конгрессмены, губернаторы, мэры, государственные служащие, не говоря уж о простых полицейских, пожарных, врачах, учителях, ученых, работников искусства, открыто заявляют о том, что они другие. Однако это делается не для того, чтобы показать, чем они занимаются в своих спальнях. А для того – чтобы иметь равные права по ключевым вопросам жизни.
В некоторых штатах Америки уже давно разрешены однополые браки, практически во всех – приняты законы о партерстве, защищающие права ЛГБТ. Федеральное законодательство рассматривает преступления против лиц нетрадиционной сексуальной ориентации как преступления с отягчающими обстоятельствами. Геи и лесбиянки имеют право на усыновление детей, на наследство. К голосам ЛГБТ прислушиваются, более того - их голосов добиваются.
В стране выходит несколько десятков тематических изданий, существуют сотни интернет сайтов, функционируют тысячи клубов, проводятся Парады Гордости, а при необходимости – митинги и марши протеста. Практически в каждом крупном городе работают Общинные Центры, стоящие на страже интересов ЛГБТ сообщества. Радужные флаги, символ движения, можно встретить в любой точке Америки – от Аляски до Флориды. В США уже давно ни для кого не секрет, что сексуальная ориентация – это не «выбор антиморального стиля жизни», как пропагандируют некоторые казахстанские политики, а данность от природы и бога.
Что делать?
Дискриминацию из-за сексуальной ориентации можно встретить практически во всех сферах жизни Казахстана: в школах и университетах, на работе и по месту жительства, в органах здравоохранения и охраны порядка. «Уважаемые» члены общества, политики, государственные служащие не стесняются произносить открыто гомофобные речи. Сколько еще будет длиться это, не знает никто.
Независимые СМИ должны писать о проблемах и менять общественное сознание, а правительству необходимо срочно разработать ряд поправок в законодательство республики. Иначе нашу страну никто и никогда не назовет «цивилизованной», а мировое сообщество будет воспринимать Казахстан как отсталую азиатскую страну третьего мира, в которой не соблюдаются права человека. Хотим ли мы жить в таком государстве?
Сергей Аринкин