Когда-то - когда я это умел делать очень легко и самозабвенно - я был влюблен в чудесную девушку. У нее были озорные глаза, строго очерченный рот и оттопыренные ушки, которые она считала не иначе как "приятно удлиненными". Я был юн и свеж как июньский арбуз, а у нее за спиной уже было два расторгнутых брака и прекрасная кучерявая - с волосами-макаронинами - дочурка от мужа-британца. Парочка мы, как вы понимаете, были что надо.
- What is your name, honey? - спрашиваю я при первом знакомстве у билингуальной девочки, пытаясь понравиться ей, чтобы на самом деле понравиться ее маме.
- Та-у-а, - отвечает мне она то ли на английском с едва заметным русским акцентом, то ли на русском с ужасным британским акцентом.
- Come again?
- Ее зовут Талулла, - подсказывает моя тогда-еще-не-любимая, - T-A-L-L-U-L-A-H.
- Что за имя такое? Африканское? Племенное?
- Нет, индейское...
Прошла любовь, завяли помидоры, и мертвые вороны зависли на веревках, а имя, которое индейское, которое Таллула, вдруг неожиданно снова появилось в моей жизни. Только на этот раз в одноименной песне Jamiroquai. Действительно, кто, если не Jay Kay, известный любитель индейских венков из перьев, мог воспеть редкое для наших краев имя? А эти три родных слога "ta-lu-la" звучат у него не тарабарщиной из уст младенца, а романтично-мелодичным напевом. Ла-ла-ла, ла-ла-ла...
Я хотел отправить пост в сообщество любителей фанка, но "Tallulah" - это часть моей жизни This music is my life, as stupid as it sounds.