Иногда ты просыпаешься и впереди тебя ждет обычный рабочий день. Как сотни других обычных рабочих дней. Ты встаешь, направляешься в сортир, шаркая тапочками по паркетному полу. Глаза закрыты, волосы всклокочены. Затем идешь умываться и тебя немного подташнивает от предстоящей рутины. Но когда ты думаешь о том, что сегодня не будет рутины, а будет что-то новенькое – тошнить начинает еще сильнее. Новое всегда вызывает смятение и страх. Уж лучше рутина. Подумай в этот момент о жизни, которой бы все мы жили, если бы появились на свет раньше. Настолько раньше, насколько хватит для того, чтобы оказаться в период первобытного строя. Нам и тогда пришлось бы точно так же просыпаться в ожидании рутины. И рутина наша состояла бы из бесконечной охоты. Мы бы неспешно и гордо надевали свои меховые набедренные повязки, старательно оттачивали бы копья и стругали дубины. После этого, мы бы весело выкрикивали различные лозунги, предназначенные для поднятия нашего боевого духа и подстегивания инстинкта охотника. Местные мудрецы с безумными глазами выходили бы к нам с чашками зелья. Под его воздействием мы бы блуждали как неприкаянные по лесам, в поисках своих жертв. Мы бы рисковали каждой секундой собственной жизни в поисках мяса, шкуры и украшении в виде клыков, когтей или даже черепов (зверей, я надеюсь). К вечеру кто-нибудь из нас мог быть съеден дикими зверями - львами, тиграми и пантерами. Кто-то вернулся бы с укусом змеи или следами кабаньих укусов на теле. Кто-то мог сорваться со скалы и разбиться о голые камни в воде. А вечером наши женщины встречали бы нас с искрой надежды в глазах. Эта искра разжигала бы огонь безграничного счастья в момент, когда они бы увидели тушу животного на будущем вертеле, перекинутом через наши плечи. Вечер был бы радостным и границы между реальностью и фантазией размывались бы в потоках всеобщего экстаза. Мы бы пели и плясали у костра незамысловатые танцы, совершали простые движения. Изредка (а может часто) случались бы войны с варварскими племенами. Мы бы жили, и не подозревали, что жизнь может быть другой. Что в ХХI веке нас будут волновать совсем другие вопросы и тревожить совершенно иные проблемы. Так проходили бы наши жизни. Такой была бы наша рутина.