1
Лил дождь. Промозглый ветер просачивался вместе с водой сквозь плащ. Это была одна из тех ночей, которые я ненавидел. Подкуренная сигарета промокла и наполняла легкие лишь горечью, а бренди уже давно выветрился и не отдавал теплом в желудке. Я подходил к оживившемуся переулку, небывалое зрелище для трех часов ночи. Таких людей я ненавидел больше всего, убегающие от своей никчемной жизни, прячущиеся от реальности, любители посмотреть на чужое горе, чтобы понять, что у них не все так плохо. Неприметный переулок, от дороги метров двадцать, справа служебное помещение ресторана, слева недавно начатая стройка жилого дома, освещения почти никакого, отличное место для убийства. В зеркалах окон отражались сирены полицейских машин. Расталкивая толпу, я приближался к цели своего похода.
- Здравствуйте детектив, – поздоровался со мной Бен. Он был молод, слишком молод. Я так и не смог объяснить себе, зачем такой жизнерадостный парень пошел служить в полицию. Но то, что он вечно крутился вокруг меня, явно выдавало в нем желание стать детективом. Глупый ребенок. С полицейским департаментом у меня были сложные отношения. Как и положено они не любили частных детективов, также причиной неприязни по их словам был мой отвратительный характер, склонность к алкоголю и вспыльчивость. Но я раскрыл много дел, которые были им не по зубам, и терпеть меня было выгодно, как, собственно, и мне. С деньгами в последнее время было туго. Я кивнул ему в ответ.
- У нас тут труп пожилой женщины, огнестрельное ранение в области груди. Смерть наступила примерно в час ночи. Ее нашла работница ресторана, когда пошла выбрасывать мусор. Свидетелей убийства и орудия не нашли.
Для нас это было словно ритуал, я молча осматривал место преступления, а Бен рассказывал всю подноготную. За год работы мы свыклись со странностью друг друга. На секунду Бен замолчал.
- Сэр… - это Касандра Либовских.
Шепот толпы, который сливался с шумом дождя, начал перерастать в гул. Как я вас ненавижу… Оторвав взгляд от них, я вернулся к трупу. Действительно, на старухе был дорогой костюм, рядом лежала сумка из крокодиловой кожи, на шее поблескивала брошь в виде совы, усеянная бриллиантами. Это была она, стерва года, лежавшая в луже своей крови и грязи, даже навес над телом не спасал от дождя; скандальный критик, чье слово губило многих талантливых писателей и режиссеров. Я почувствовал радость, в первые стоя над трупом. Каким бы ни был человек негодяем, я всегда бесстрастно расследовал его смерть. Но тут… Это было странно. Забрезжили вспышки фотоаппаратов, пресса слетелась, как стервятники на свежее "тухлое" мясо.
- Этого нам не хватало, – буркнул я.
- Здесь нам делать больше нечего сэр, допрос можно продолжить в участке, если…
- Увозите тело, – оборвал его я, – шумихи и так достаточно.
2
Тяжелая ночка. Вернувшись в свой офис я повесил плащ на вешалку, подумав перевешал его на батарею, хотя его было в пору выжимать. Мысли переполняли голову, так что переодеваться я не стал, лишь закурил. Хоть было уже шесть утра, я достал из шкафа вчерашнюю бутылку отвратного бренди. Пойло для бедных, как называли его в народе. Поиск пепельницы привел лишь к горе окурков на рабочем столе. Достав два стакана предварительно налив в один барматуху, а во второй стряхнув пепел, я уселся на диван. Погрузившись в мысли, тишина обволокла меня, я уже не слышал ни дождя, ни ход часов на стене, ни скрипа двери. Я лишь думал, связывая события и факты этой ночи.
Старуха была в ресторане, это подтвердили администрация и официанты, сидела одна явно кого-то ожидая, но так и не дождавшись ушла, ушла примерно за час до установленного времени смерти. Идем дальше. При жертве обнаружены ее деньги, украшения. Значит, убийство было продумано заранее и не ради воровства. Ненавижу людей, они готовы убить ради десятки в кармане, которую потратят на дозу или алкоголь. Или засадить нож в спину мужу, уличив его в измене. Да это звучит ужасно, но я мечтаю о появлении маньяка, который взбудоражил бы общественность своими убийствами, и которого было бы сложно выследить. Вместо этого я трачу свою жизнь на наркоманов, плачущих жен, мужей которые просят следить за своими благоверными, психов, которые думают, что за ними следят.
Так, дальше по фактам. Исходя из того, что Касандра вряд ли бы пошла в переулок просто так или выходила бы из ресторана через черный ход, напрашивается вывод, что она увидела того кого ждала. Также следов того, что тело тащили откуда-то, не было. Хотя такой дождь замел бы след и армии, прошедшей там. Скорее всего, стерва доигралась, рассердив начинающего актера или писателя своей отрицательной оценкой его творчества. Но выстрела никто не слышал, а глушитель явный признак профессионала. Тем более в морге сказали, что пуля прошла ровно сквозь сердце. Надежды на то, что убийца прибежит с раскаяниями в участок - нет. Чутье подсказывало: все не так просто. А что если…
- Вы так и будете смотреть в окно и даже не пригласите меня войти?..
За все-то время, что я размышлял, я почти допил бутылку и это сказалось на моей внимательности. На пороге стояла девушка. Блондинка. Яркий, броский макияж. Такие девушки стоят на обочине, клянча деньги за видимость любви для потерянных людей. Да и время позднее для порядочных девушек. Лишь очень дорогая одежда давала понять, что я ошибся в суждении. Роковая женщина, крутящаяся в высшем обществе, разбившая немало сердец.
– Не прилично таким оценивающим взглядом осматривать девушку.
- Глупо спрашивать разрешение, если вы итак вошли…миссис? – я старался придать своему лицу непринужденность, но выходило явно плохо.
- Мисс Либовских.
Мое сердце екнуло, интуиция подсказывала мне вот оно, случилось. Вряд ли она однофамилица, скорее всего дочь. Это не просто убийство, не просто наркоман раздобывший ствол. Что-то намного сложнее и опаснее. Но сразу же возникло желание выгнать ее, напиться вдрызг и забыть это дело. Я чувствовал, что я нужен этой игре, но в качестве разменной фигуры. Но, всегда есть но, мне самому нужно было это дело как воздух.
- Грег, частный сыщик, но думаю вы и сами это знаете раз пришли. Вы по поводу своей матери?
- Вы, мастер дедукции, Грег! – Ее лицо озарила хищная улыбка. Как ни старался я не увидел горя в ее глазах. Она молчала и от этого мне становилась не по себе. Лишь достав из сумочки мундштук, забив в него сигарету и закурив, она ответила: – Я прекрасно наслышана о ваших успехах… и о вашем подходе к работе. ("Черт возьми, к чему она ведет!" В полумраке горел уголек ее сигареты и ее хищные глаза.) – И я могу помочь вам в расследовании.
-Вы знаете кто убил вашу мать? Или какие-нибудь другие факты?
- Нет. Я предлагаю вам не заниматься этим делом, закрыть его. Вы наверняка знаете как это сделать без лишнего шума. Старая дрянь получила по заслугам и я благодарна тому, кто это сделал.
Эта особа нравилась мне все меньше. Казалось что ее сердце было промерзшим куском мяса.
– Не смотри те на меня так будто я сволочь, она действительно заслужила это, вы не знаете ее, – она расплакалась, но все это было как-то не по-настоящему. От всего этого несло дешевым фарсом и второсортными нуар-фильмами.
- Вы думаете что…
- Я заплачу, – от слез не осталось и следа. Опять этот взгляд, улыбка и стопроцентная уверенность в себе.
- Вы сказали что наслышаны обо мне, и после этого думаете предлагать мне деньги за нарушение закона удачной мыслью?
Она снова бросилась в слезы. У меня жуткая бессонница (последствия романа с алкоголем и моей дурацкой работы) и в часы бодрствования я порой читаю книги, так вот в одной из них была запавшая мне в голову фраза: есть некоторое наслаждение и в слезах. Это было про нее. Она наслаждалась, наслаждалась собой, своими действиями, слезами.
– Что я могу вам сказать мисс Либовсих? Я бы предпочел вашей компании еще одну бутылочку бренди. И знаете что? В шкафу у меня как раз есть такая. Если вам больше нечего сказать мне, я бы попросил вас разводить сырость в другом месте.
Ничего не сказав, она просто ушла, ни истерик, ни угроз, лишь стук каблуков по лестничной площадке и пролетов дома. Ее появление многое бы объяснило в этом деле, но сил у меня хватило только на стакан бренд. Продумаю все завтра по дороге в полицейский участок. Спать мне оставалось всего пару часов, и я завалился прямо на диване.
3
Утро было еще отвратнее, чем ночь. С похмелья голова гудела, сигареты кончились, а плащ так и не высох. Остался неприятный осадок от недавней беседы с мисс Либовских. Казалось бы, что может быть хуже? Только дождь, который все не прекращался. Он словно знал, что я ненавижу его и продолжался на зло. До участка идти было минут сорок, а наличности на такси не было. Полумокрый, недовольный я вывалился на улицу, ко мне сразу же подбежал грязный и вонючий бродяга. Отпихнув его я засмеялся про себя, вот она американская мечта в действии. Примерно так я бегал в детстве, когда моя семья перебралась на континент свободы. Дойдя до ларька, я купил сигареты. С дрожащими руками я разорвал пачку, достал одну сигарету и закурил. Горечь наполнила мои легкие. Мысли начали приходить в порядок. Минут через пять я уже имел представление, что я буду делать, и даже примерно видел убийцу. Как все это грустно. Этого человека меньше всего подозреваешь. Пресса будет негодовать в своих статьях от этого поступка. Кстати, может быть, я засвечусь в каком-нибудь бульварном издании.
- Осторожно! – я обернулся на крик, но слишком поздно. Через секунду я уже отлетал от капота такси. Это падение растянулось в минуты. Я все летел и летел. Я ненавижу людей, дождь и похмелье. И все это было вокруг меня. Мне стало так смешно. Асфальт встретил меня твердой, мокрой стеной. Стало темно…