Пресс-служба ЦК КНПК
РАССКАЗ МАДИНЫ
«Я на площади в штатском была, праздник же, все организации юрты ставили, каждый свою. Наша, от РОВД, тоже стояла. Вот я там и должна была представлять нашу службу. Когда организованная праздничная колонна людей стала выходить на площадь, то первыми шли дети. С ними учителя, воспитатели, дети не маленькие, учащиеся девятых, десятых и одиннадцатых классов. На эту колонну, где шли подростки, вдруг налетела группа мужчин. Они сразу начали на детей орать, шугать, выталкивать из колонны.
В это время между праздничной колонной и теми, кто напал на детей, выстроилась цепь полицейских. Они стали не пускать на площадь группу хулиганствующих мужчин. Мужчины от детей отстали и стали нападать на полицейских. Кидали в них камни, с собой были у них камни. Потом кто-то им крикнул, и они толпой кинулись в одно место на цепь полицейских, и в этом месте цепь полицейских разорвалась, и хулиганы попали на площадь.
Дети за это время успели разбежаться. У полицейских в руках в это время ничего не было: ни оружия, ни дубинок. Они просто оттеснить пытались хулиганов. Но хулиганов было больше, и они толпой по крику одного из нападавших кидались в одно место все вместе. Полицейским пришлось отойти. А хулиганы сразу на сцену полезли. Аппаратура там была, музыка играла, они стали аппаратуру разбивать, провода рвать.
Работники акимата на сцене были, но они ничего сделать не могли. После того, как аппаратуру разбили, кинулись к новогодней ёлке, которая на площади стояла. Свалили её, ногами топтать начали. Люди, пришедшие на праздник, в это время ещё не испугались, многие стояли и смотрели, на мобильники снимали, обсуждали, кто там чего делает.
Испуг начался, когда хулиганы подожгли первую юрту. Обслуга разбежалась, кто-то ожог получил, крики начались: «Вызовите «скорую!», – люди кричали. А хулиганы посмотрели, чья это юрта была, и к другой побежали, тоже подожгли. Потом опять посмотрели, чья была юрта, к следующей бегут. Подожгли, и один кричит другим: это не та, это не та. Где ментовская юрта? Я услышала и сразу с нашей юрты все опознавательные плакаты оторвала и спрятала. Они бегали и кричали: «Где ментовская?». Но обслуга уже от всех юрт убежала, и никто им не отвечал.
После того, как четыре или пять юрт сожгли, начали здание «Озенмунайгаза» громить. Машины, которые там рядом стояли, подожгли, кидать камни в стёкла на окнах и дверях стали. Пока они это делали, со стороны пятого микрорайона какие-то бутылки несколько человек принесли, начали раздавать этим хулиганам. Они эти бутылки в разбитые окна и двери «Озенмунайгаза» кидать стали. Оказалось, это горючая смесь в бутылках была.
Люди, которые на площади были, к этому времени уже разбежались кто куда. Много людей забежало в здание акимата, думали, там спасутся от хулиганов.
А они увидели, что люди в акимат побежали, кинулись к дверям акимата. Двери уже заперты были. Тогда этим хулиганам кто-то ещё камней принёс, и они камни в двери и окна акимата кидать стали. После того, как стёкла все вышибли, начали подбегать друг за другом и по очереди бросать внутрь здания бутылки с горючей смесью. Много бутылок у них было, а им ещё подносили и в руки давали. Хорошо знали, что там ни в чём не повинные люди находятся, и всё равно поджигали.
Пожар начался в акимате. Люди внутри кричать стали, на помощь звать, сначала со второго, а потом с третьего этажа прыгать стали. К площади подъехали пожарные машины, но хулиганы перед этими машинами встали и к горящим зданиям акимата и «Озенмунайгаза» не подпускали. Руками показывали водителям, что им головы отрежут. Пожарные машины уехали. Подъехали машины «скорой помощи», их тоже хулиганы на площадь не пускали, так же, как и пожарных. «Скорые» не уезжали. Потому что уже много пострадавших было. Женщина, которая с колонной с детьми шла, кричала от боли, бабушка из одной юрты, которую подожгли, просила помочь. Когда юрта загорелась, она внутри была, молитву читать начала, а когда юрта загорелась, с сердцем плохо у неё стало. Я её из горящей юрты вытащила, ожоги уже у неё были на теле. Рядом с учительницей я её посадила на землю, а сама к «скорым» стала пробиваться, чтобы позвать сюда.
Около акимата на земле уже много людей с травмами и ожогами лежало, те, кто спрыгнул из окон. На крыше много людей сидело, кричали: спасите. Огонь уже дальше пошёл.
Полицейские уже к этому времени сгруппировались, стали хулиганов уже с применением силы останавливать. Они в ответ стали бутылки с горючей смесью прямо в полицейских кидать. На полицейских одежда горела, потому что в спину им бросали бутылки. Машины пожарные с другой стороны подъехали. Потом стрельба началась. Только когда среди самих нападавших появились раненые, и они начали кричать своим, только тогда хулиганы пропустили на площадь машины «скорой помощи». Стали не пускать к тем, кто лежал около акимата, а только к своим. Но медики их быстро остановили, сказали, пока туда не пройдём, здесь никому помощь оказывать не будем. После этого хулиганы и «скорую помощь», и пожарных на площадь пропустили. Сначала бабушку с ожогами и учительницу я посадила в «скорую». Потом другие машины к акимату протолкнулись, оттуда людей собрали. Потом за теми, к кому хулиганы звали, пошли врачи.
Людей с крыши горящего акимата начали снимать, с ожогами, с переломами было много здесь. Люди, вышедшие из огня, были как безумные, кричали, плакали, на землю падали, бились о землю. Людей, которые просто на праздник пришли, к этому моменту уже на площади не было, все разбежались. Несколько человек только пришли, по площади своих детей-подростков разыскивали, за руку домой уводили. У подростков, особенно у девушек, истерики были, они прямо на руки отцам и братьям своим без сознания падали, когда только видели, что их нашли. Неразбериха же была: там горит, там стреляют, мужчины с арматуринами, с камнями, ребёнок не знает, в какую сторону бежать. Кто по мобильнику родителей смог позвать, тех сразу родители находили. Других просто ходили и искали в толпе».
«А почему вы с площади не ушли, как только всё началось? Вы же не в форменной одежде были?», – задаю вопрос Мадине.
«Я же на службе. Присягу давала. Я не имела права уйти с места, где происходило массовое нарушение общественного порядка. Не только я, но и другие мои сослуживцы не имели права в тот момент оставить своё рабочее место или бездействовать. Это наш долг. Мы все присягу давали».
Автор не берётся в данный момент комментировать описанные очевидцем подробности. Одно только сказать уместно: спасибо этой мужественной девушке, что она осталась на своём рабочем месте, выполняла свой служебный долг, несмотря на смертельную опасность, нависшую в тот момент над любым, кто находился на площади, и особенно, над беззащитным сотрудником полиции в штатском.
Когда я выразила ей своё восхищение её мужеством, мужественный полицейский, уж не знаю, как это правильно сформулировать по-русски, пытаясь скрыть слёзы, тихо сказала: «Вы первый из журналистов, кто так говорит. Кроме полицейских, об этом никто не говорит, боятся этих погромщиков. Даже бабушка, которую я в юрте спасала, боится дать показания. Все приезжают, нас ругают, что хотят, то и говорят, а против шестерых моих коллег, которые на площади работали в то время, возбудили уголовные дела за превышение служебных полномочий, потому что несколько пуль, извлечённых из тел убитых участников поджогов, оказались пулями из их оружия».
После этого я попросила начальника РОВД как специалиста по криминалу, сказать, что было бы в городе, если бы эти шестеро и другие полицейские не «превысили свои полномочия».
«А чего тут не ясного. Видно же было, куда шли события. Сначала обезглавить власть. Эти молодчики подожгли здание акимата, стремясь уничтожить находившихся там заместителя акима области и акима города. Этим людям пришлось спасаться от нападавших на крыше, потому что в случае, если бы они выпрыгнули из горящего здания, была же ясно видна цель – их физическое уничтожение. Накинулись бы всей толпой, растерзали, и ищи виновных в толпе. Как Каддафи. Руководящую руку набитую видно.
Далее. Обезглавили власть, пошли на полицию, захватили оружие. Дальше – захватили телевизионную вышку, вещай в эфир что пожелаешь.
Напали на основные службы жизнеобеспечения города: электроподстанции, газонаполнительную станцию, водонасосную станцию. Разрушили больницы.
Пошли на банки, разграбили денежные запасы. Всё, в городе обеспечен хаос, грабежи, мародёрство, эпидемии, в общем – «горячая точка». Можно звать помощь из-за рубежа.
Неужели нужно быть крупным специалистом, чтобы разгадать этот далеко идущий план?
Они только электроподстанцию смогли разрушить, половину города без электричества оставили. К остальным объектам мы их сумели не допустить до подхода из Актау внутренних войск.
Внутренние войска использовались только для охраны основных стратегических объектов. В подобных ситуациях так делается во всех странах, без исключения».
На вопрос, о каком обещании маслихата говорят жители Жанаозеня, Амангельды Тулебаевич ответил: «Да, маслихат сейчас рассматривает вопрос создания механизма оказания материальной помощи пострадавшим в подобных случаях. Деньги есть, но это же бюджетные деньги, поэтому нужен соответствующий законный акт. Маслихат примет соответствующее решение, и получившие ущерб люди от государства помощь получат».
Напоминаю об обещании показать какие-то записи видеокамеры.
Оказывается, запись с видеокамер из одного из подвергнувшихся нападению банков.
Камер было три.
Первая показывает, как в помещение влетают камни. Потом падает выбитая дверь, в дверном проёме появляются один за другим молодые мужчины в разнообразной одежде с капюшонами. Это не спецовки и не однотипные куртки.
В общей сложности насчитываю двадцать три человека.
Трое прямым ходом направляются к двери в кассу, вышибают её, скрываются за стеной. В это время трое других начинают рушить мониторы, стоящие на столах. Ещё трое занимаются компьютерным блоком, стоящим под одним из столов: разбивают его арматуриной, подходят к другому блоку, всё повторяется. Такой же, с позволения сказать, работой занимаются ещё трое молодчиков. Ясно видно разделение на тройки. Один показывает, что делать, двое присоединяются. Вот один из тройки порылся в столе, достаёт компьютерную мышку, сматывает провода и хочет положить её в карман куртки. Старший тройки что-то ему говорит, тот достаёт мышку обратно, колотит ею о стол. Потом эта тройка начинает ногами сваливать и переворачивать опустевшие компьютерные столы.
Двое зачем-то выходят наружу, через пару минут возвращаются, видно движение около камеры. В следующий момент изображение пропадает. Ясно, снаружи кто-то стоит и руководит, распорядился разбить видеокамеры.
Конец видеозаписи.
Запись со второй видеокамеры. Камера установлена в кассе. Вот дверь падает. Трое входят, шарят в документах на столе, рвут их, сначала бросают на пол, потом один подбирает и кладёт за пазуху. Роются в столах, явно что-то разыскивают, похоже, ищут ключи. Порылись, выходят. В это время в разбитое кассовое окошко просовывается чья-то голова, потом голова исчезает, появляются руки. Шарят под небольшим прилавочком на столе кассира, бумаги хватают, посмотрят и бросают. Деньги, бедолаги, явно ищут. Один поискал-поискал, не нашёл. Вот другая голова просовывается, опять повторяется та же картина: шарит –шарит, не нашёл, руки исчезли. В дверь входит один из трёх раньше входивших в кассу, движение около камеры, изображение исчезло.
Третья видеокамера. Вид в зале, только с другой стороны, чем на первой камере. То же самое, только с другого ракурса. Финал тот же самый: движение около камеры, изображение исчезает.
По времени исчезновение изображения на всех трёх камерах одновременное и однотипное.
По характеру действий ясно видно – это вовсе не разъярённая толпа, которая рушит всё на своём пути. Это – налёт. Причём чётко спланированный налёт. Налётчики разбиты на тройки. Каждый выполняет обусловленное заранее действие. Никакой давки, никакого одновременного разбивания блоков: каждый комп разбивает только одна тройка, никакой суеты и столпотворения. Всё чётко, распределено. Это банда. Главарь – снаружи, отдаёт распоряжения, опытный преступник: не рискует, не заходит внутрь, где может попасть под видеозапись и быть легко опознанным. По характеру движений, по поведенческим особенностям видно, что участники налёта трезвые, не находятся под наркотическим воздействием.
Начальник РОВД удивляется моему аналитическому заключению и поясняет дальнейшее: «Охранники с ними не вступали в схватку. Они нам в полицию сообщили и попросили подмоги, так как после того, как камеры были разбиты, налётчики стали продвигаться в направлении хранилища банка. Через несколько минут после того, как они подошли к хранилищу и не смогли пробиться дальше, вырубилась система защиты, так как пропало электропитание.
Когда наше подкрепление прибыло, то налётчики быстро ретировались, так как подкрепление было вооружённым».
Екатерина МАКЕЕВА,
член Союза журналистов СССР,
член клуба женщин-политиков ЗКО.
Уральск- Актау- Жанаозен- Актау -Уральск.
6 -10 марта 2012 года.
Автор оставляет без комментариев всю изложенную информацию, полученную в результате поездки на место события. Обсуждение информации будет проведено в следующих выпусках газеты. Редакция приглашает читателей принять участие в обмене мнениями.
http://knpk.kz/wp/?p=21980