Брать на себя чуть-чуть больше...
ЕЕ ПО ПРАВУ СЧИТАЮТ АКТРИСОЙ ОТ БОГА, ПОТОМУ ЧТО АКТЕРСКОМУ МАСТЕРСТВУ ОНА НИГДЕ ОФИЦИАЛЬНО НЕ ОБУЧАЛАСЬ. СВОЮ РАБОТУ В КИНО НАЧИНАЛА, УЧАСЬ В ДЕСЯТОМ КЛАССЕ И ПРИ ТОМ ПОЧТИ СРАЗУ В ДВУХ ЛЕНТАХ — «НЕВОЗМОЖНЫЕ ДЕТИ» И «НЕВЕСТА ДЛЯ БРАТА». ПОТОМ, ТОЖЕ ВСКОРЕ, БЫЛ ФИЛЬМ «ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ РОМАН», КОТОРЫЙ ОПРЕДЕЛИЛ ЕЁ СУДЬБУ СРАЗУ В ДВУХ ЖИЗНЕННО ВАЖНЫХ АСПЕКТАХ: ПОСЛЕ ДОЛГИХ КОЛЕБАНИЙ ГЛАВНЫМ ДЕЛОМ ОНА ИЗБРАЛА КИНЕМАТОГРАФИЮ, А НЕ ХИРУРГИЮ, КАК МЕЧТАЛА, И ОБРЕЛА ДРУГА И СОРАТНИКА, МУЖА, — ИМ СТАЛ ЕЁ ПАРТНЕР ПО КАРТИНЕ ТАЛГАТ НИГМАТУЛИН.
ПОСЛЕ БЫЛИ «ЗЯТЬ ИЗ ПРОВИНЦИИ», «ПОЛЁТ СТРЕЛЫ», «НОГДАУН», «ГИБЕЛЬ ВО ИМЯ РОЖДЕНИЯ», «ВОСТОЧНЫЙ КОРИДОР ИЛИ РЭКЕТ ПО...», «ЖИЗНЬ — ЖЕНЩИНА» И ДРУГИЕ КИНОКАРТИНЫ, ОБЩИМ ЧИСЛОМ БОЛЕЕ ДВАДЦАТИ.
А ЗАТЕМ — ПЕРВЕНЕЦ ИЗ СЕМЬИ КАЗАХСТАНСКИХ СЕРИАЛОВ — «ПЕРЕКРЕСТОК».
В ПЕРИОД ОБЩЕГО УПАДКА КИНЕМАТОГРАФИЙ И СОКРАЩЕНИЯ ВЫПУСКА ФИЛЬМОВ ВЕНЕРА НИГМАТУЛИНА, ДАЖЕ НЕ СНИМАЯСЬ, НЕ ХОТЕЛА СЧИТАТЬ СЕБЯ НЕВОСТРЕБОВАННОЙ, ОТДАВАЛА ВСЮ СВОЮ КИПУЧУЮ ЭНЕРГИЮ И СИЛЫ ЛЮБИМОМУ ДЕЛУ: БУДУЧИ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТОМ СОЮЗА КИНЕМАТОГРАФИСТОВ КАЗАХСТАНА, СТАЛА ИНИЦИАТОРОМ СОЗДАНИЯ И ПРОВЕДЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО АЛМАТИНСКОГО КИНОФЕСТИВАЛЯ «ЗВЁЗДЫ ШАКЕНА» И ГЕНЕРАЛЬНЫМ ДИРЕКТОРОМ ЭТОГО КИНОФОРУМА, ПРЕЗИДЕНТОМ КОТОРОГО ЯВЛЯЕТСЯ НАРОДНЫЙ АРТИСТ СССР И КАЗАХСКОЙ ССР АСАНАЛИ АШИМОВ.
КИНОФЕСТИВАЛЬ «ЗВЁЗДЫ ШАКЕНА» — НАДЕЖДА И ТРУД, РАДОСТЬ И БОЛЬ КИНОДЕЯТЕЛЯ ВЕНЕРЫ НИГМАТУЛИНОЙ: О НЁМ, ЕГО РОЛИ В ЕЁ СУДЬБЕ, СЛЕДУЕТ РАССКАЗАТЬ ОСОБО, ЧТО МЫ И ПОСТАРАЕМСЯ СДЕЛАТЬ В БУДУЩЕМ.
СЕЙЧАС ЖЕ НАШ РАССКАЗ О ВЕНЕРЕ НИГМАТУЛИНОЙ — АКТРИСЕ, РЕЖИССЕРЕ, ПУБЛИЧНОМ ЧЕЛОВЕКЕ, ПАТРИОТЕ, МАТЕРИ, НАКОНЕЦ!..
Неисповедимы, порой, пути в творчество ведущие… Бывает, кружит по жизни человек, жонглирует многими своими способностями, кого чем Бог наделил, перебирает, мечется, мучается и других мучает. Случается, что лишь к закату своему и успевает найти то, зачем на свет этот пожаловал. Другой как ни сопротивляется, а всё равно выйдет на ту тоненькую, поначалу, тропинку, которая по мере её одоления, превращается в дорогу, путь, «стезю», как говорили в старину.
Так было и с Венерой Ибрагимовой.
Творческая биография Венеры началась рано: первое приглашение сниматься в кино она получила по окончании девятого класса, в отпускную для всего семейства пору. Случилось это в Москве, в многолюдной толпе, штурмовавшей авиабилетные кассы: пока папа стоял в очереди, к семье, ожидавшей поодаль, подошел восточного вида человек и пригласил девушку сниматься у него в фильме. Папа, однако, был бдителен — тут же отвёл просителя в сторонку, коротко поговорил и режиссёр ушел.
-Тоже мне режиссер… — бурчал папа, — в Москву, видите ли он приехал восточных красавиц искать! В Киргизии ему девушек мало! Шарлатан!!! Я ему ложный телефон дал...
Венера не особенно огорчилась, но кинематографическая судьба стучалась к ней настойчиво: в десятом классе, в школу, в которой она училась, пришли двое, на этот раз уже с «Казахфильма» — девушка прошла по фотопробам и была приглашена на кинопробы.
-Надо сказать, что я была чудовищно закомплексована, — рассказывала актриса. -Кинопробы снимали в каком-то кафе, при огромном стечении народа. Я была в ужасе, но мне сунули в руки микрофон и попросили изобразить певицу, петь разрешили что угодно, из того, что знаю. И я… стала петь! Ходить между столиками, наклоняться к кому-то… А после команды «стоп», опять впала в ужас...
Её утвердили на роль — так она снялась в своем первом фильме: это была картина «Невозможные дети». Почти сразу же после этого она сыграла в ленте «Невеста для брата».
А вскоре в ее квартире зазвонил телефон: -И всё-таки, я вас нашел! — на том конце провода кто-то просто вопил от радости. Этим «кто-то» и оказался тот самый «шарлатан», а по жизни в кинематографическом мире — режиссер «Киргизфильма» Мелис Убукеев!.. На этот раз телефон Венеры ему дали в актерском отделе «Казахфильма».
Чтобы как-то сгладить неловкость, случившуюся в Москве, Венере пришлось согласиться на встречу с режиссером. Больше из чувства долга, чем по желанию. Зная уже по предыдущему на двух картинах опыту, что на пробах добиваются успеха далеко не все жаждущие попасть на экран, она надеялась «срезаться», но… легко прошла!
Настолько легко, что кинопробы режиссер потом включил в фильм. Вот тут-то со всей очевидностью и выяснились полярно разнившиеся желания «сторон» — Мелис Убукеев видел в девушке перспективную актрису, а Венера видела себя талантливым, в будущем, конечно, хирургом! Тогда и прозвучало:
-Не буду сниматься, буду поступать в медицинский… Я и так уже год потеряла...
Никакие уговоры — от ассистента до директора студии — не действовали. Возымел действие только звонок оператора фильма, который просто рявкнул на неё:
-Ты что это там развыпендривалась!? Другие бы за счастье посчитали!.. Ну и — в таком же роде...
Оскорбленная до самых сокровенных глубин Венера ринулась во Фрунзе ( так называлась тогда столица Киргизской ССР ) — «разбираться»… Рванула дверь, где обитала группа фильма «Хроника одной любви» ( это было рабочее название картины «Провинциальный роман» ) намереваясь чуть ли не с кулаками наброситься на обидчика и оторопела от его слов: — Ну, что я вам говорил!!! Приехала сниматься!..
И она обескураженно сдалась...
Партнером алма-атинки Венеры Ибрагимовой оказался ташкентец Талгат Нигматулин: разносторонне образованный и литературно одаренный актер, чемпион Узбекистана по карате, конник, автомобилист и каскадер. В свободное от съёмок время они часами говорили на разные темы, объездили всю Среднюю Азию, работали над совместным сценарием фильма. Вскоре они поженились. Талгат приохотил Венеру к занятиям карате, был её первым тренером, учителем по многим «актерским предметам», — так назывались специальные дисциплины в театральных вузах. Это благодаря ему она научилась лихо, как истинная наследница тюркских воительниц, скакать на лошади, стрелять, бешено гонять на автомобилях, заправски, по-восточному, драться...
В последствии актрисе не раз приходилось самой, без дублеров, совершать головокружительные трюки, настолько рискованные, и, в то же время, зрелищные, что профессиональные каскадеры были готовы принять её в свои ряды как равную.
Талгат привил Венере чувство огромной ответственности перед Зрителем, перед коллегами по совместному труду, ответственности, которая самым естественным образом переросла у неё потом в чувство долга перед своей страной, своим народом. Он научил её быть сильной не только телом, но и духом. Может быть, она потому и не сломалась после гибели мужа, хотя пережила его смерть тяжело. Возможно, безвременный, и потому до болей сердечных обидный, уход его из жизни повлиял на её творчество: она стала мудрее, жестче, что позволило играть ей самые разные по накалу страстей роли, будь то телохранительница из фильма-пародии на боевик, будь то заключенная женской тюрьмы из психологической драмы.
А потом СССР распался, кинематографическое пространство сжалось как пресловутая шагреневая кожа: кинематографисты большинства республиканских киностудий оказались не у дел и для многих это стало просто катастрофой...
Только не для Венеры Нигматулиной...
Спасло её вот что. Еще в начале совместной семейной жизни и партнерской, с Талгатом, деятельности в кино, Венера хотела поступать на актерский факультет ВГИКа. Талгат уговорил её не терять времени на учебу, сказав, что как актриса она уже состоялась, а творческий рост её на этом поприще будет зависеть теперь только от неё самой: от ее стремления к самосовершенствованию, расширению актерского амплуа, щепетильному отношению к своей физической форме, стоическому преодолению моральных, производственных и душевных невзгод.
И всё же Нигматулина посчитала, что одних только природой отпущенных талантов ей недостаточно и для уверенности, внутренней душевной стабильности окончила режиссерский факультет Ташкентского театрального института. Так что к общему безкартинью Венера оказалась готовой: режиссура пригодилась ей в работе на телевидении, на съёмках собственного короткометражного документального фильма. Потом она организовала продюсерский центр, вела телевизионные программы, работала администратором, менеджером. Позже занялась организацией и проведением Алма-Атинского кинофестиваля «Звёзды Шакена», ставшего в последствии известным далеко за пределами республики международного кинофорума...
Востребованной в качестве актрисы Венера Нигматулина станет лишь в 1995 году: будет сниматься вместе с дочерью Линдой, в широко известном сериале «Перекресток». Творческая состоятельность её и зрелость давали ей право на своего рода ревизию сценарного материала — она сразу оговорила возможность участия в разработке диалогов и других «коллизий» и «ситуаций». Чем не раз с большим успехом и воспользовалась.
Время съёмок сериала «Перекресток» для Венеры Нигматулиной, стало знаменательным и в другом отношении: в этот период у неё в семье появились сразу три собственных, семейных, «произведения» — два её маленьких сына и внук...
Кому-то могло показаться, что «подобное» произошло только потому, что «ситуация» просто вышла из-под контроля!.. Ничуть не бывало!!! Как раз наоборот: всё было настолько продумано, организовано, воплощено — и в жизнь личную, и в жизнь экранную, — что оставалось только руками развести: ни пролонгации фильма, ни декретного отпуска не случилось — съёмки продолжались и все перипетии «интересного положения», как выражались наши бабушки, прошли параллельно — родившийся сын даже снялся в сериале. К тому же, мама молодой мамы, (дочери Линды ), повторяю, мама молодой мамы, ибо язык не поворачивается назвать Венеру «бабушкой», умудрилась перещеголять дочь: её внук старше её же младшего сына! Парадокс да и только — младший по возрасту «дядя» вынужден будет, в силу восточного менталитета, называть своего племянника «ака» ( именно так, — по-уйгурски, через «к» ), то есть, старший брат!
Это, конечно же, добродушная шутка, сдобренная изрядной долей восхищения этой неординарной во многих отношениях женщиной, не в обиду сказанная. Впрочем, в подобной «ситуации» Венера Нигматулина оказалась на высоте, вернее, вершине, не всякому доступной, дважды — вскоре после окончания съёмок сериала она родила и второго сына...
-Многим это показалось за гранью разумного, — говорит актриса, ставить под угрозу карьеру!? Я вообще не принимаю досужую установку — «либо карьера, либо семья». Я — за то, чтобы эти два основополагающих человеческих института не противопоставлялись, а соединялись: — и семья, и карьера — в одной жизни, одной-единственной, но полной, точнее, полнокровной, насыщенной истинными ценностями ( семья: муж, дети ) и ценностями, созданными интеллектом. Роль матери в жизни — роль во все времена самоценная, самодостаточная. Рождение детей заставило меня по-новому посмотреть на многое: на себя, на своё окружение и на отношение к своему земному существованию: зачем я в этом мире? В какой мере я, именно Я, ответственна перед этой жизнью, полной зла и катаклизмов? В какой степени Я могу противостоять искусственному подогреванию низменных, животных страстей, пропаганде Апокалипсиса, которые так усердно насаждает американский кинематограф. При этом не надо забывать о том, что американские апологеты, грозящие миру катастрофами, всегда втискивают в эти свои «кинострашилки» свою идеологию, свою национальную мечту, идею особой миссии Америки в этом мире. Засилье американского, и вообще агрессивного кино, встречает всё более активное сопротивление со стороны всех прогрессивно мыслящих деятелей культуры, идеологов, духовенства. Нельзя постоянно накалять атмосферу мыслями о вселенском крушении, надо каждой своей работой в кино, в театре, на телевидении противопоставлять их идеям безысходности и зла, наши, прогрессивные, идеи добра и надежды, поднимать нашу национальную идею, нашу национальную мечту, ибо народ наш добр, талантлив, трудолюбив и достоин лучшей участи.
Надо только каждому из нас брать на себя чуть-чуть больше ответственности...