МЕНЯ ОЧЕНЬ РАДУЕТ, ЧТО ПОДОБНЫЙ ПРОЕКТ ВОПЛОЩЕН В КАЗАХСТАНЕ
Интервью с Рашидом СУЛЕЙМЕНОВЫМ, режиссером новеллы «Наргиз».
- Рашид, правда что, история, которая легла в основу вашей новеллы – подлинная?
- Вообще изначально идея фильма принадлежит Баглану Майлыбаеву, а мы вместе с Егором Михалковым - Кончаловским и Алексеем Голубевым ее обработали и облачили в драматургическую форму. У этой идеи был довольно примечательный отправной момент - президент Казахстана прочитал с трибуны стихотворение обычной девочки об Астане, сказав, как его радуют такие патриотические строки. Мы решили эту ситуацию, поместить в драматургические рамки, чтобы получилась кинематографическая история. С одной стороны, мы подумали, что эта ситуация была бы прекрасна как кульминация определенной истории, с другой стороны - это должна быть новелла в которой ее создатель и герой фильма признаются в любви к казахстанской столице. Сложив две эти составляющие, мы и получили историю «Наргиз». В моем случае идею мы проработали вместе, а сценарий я написал сам.
- Когда в вашей новелле показывают президента Казахстана, это хроника или собственные съемки?
- Это художественный прием, когда причину меняешь со следствием, и создается впечатление, будто мы специально попросили президента выступить по телевизору. Хотя на самом деле, все с точностью до наоборот. Это реальное выступление президента, реальные стихи, которые он зачитывал. Мы только додумали предысторию данной ситуации.
- Девочка, которая сыграла главную героиню, она не та, из настоящей истории?
- Нет, это актриса Жанель Аликова. Не факт что настоящая девочка так сыграет. А Жанель - блестящая актриса, с очень большим будущим. Уверен, если она продолжит свою работу в кино, то станет очень известной. А настоящей девочке, думаю, понравилось, что ее творчество дошло до президента, который зачитал ее стихи в прямом эфире, перед всем народом, плюс эта история еще и легла в основу фильма.
- Сложно было выразить историю за 10 минут?
- Очень сложно. Это довольно новый жанр для Казахстана. В виде короткометражной новеллы нужно передать не просто массу информации, а рассказать целую историю.
- Что это было за село, где вы снимали свою историю?
- В угоду драматургии мы сделали так, что девочка живет не в столице. Мы подумали, было здорово, если бы она жила не в населенном пункте, а где-то отдельно, обособленно. Тем самым, мы подчеркнем маленький макромир, в котором живет семья нашей героини. Съемки проходили в нескольких селах Алматинской области. Конечно, мы не снимали в сторону гор - подбирали местность, которая максимально похожа на астанинские степные реалии.
- Как прошли сами съемки?
- Скажем так, было и печальное, и смешное. Комбайн, который мы задействовали на съемках, постоянно ломался, как избушка в русской сказке. Если заведется, то его уже не выключишь. А так как мы записывали оригинальный звук с площадки, то актерам было проблематично разговаривать сквозь этот грохот. Приходилось выкручиваться. Плюс комбайн не был приспособлен для езды в той местности, где мы снимали, и мы чуть ли не волоком тащили его через все овраги и бугры.
- Там кстати есть момент, когда девочка управляет комбайном. Она действительно его сама ведет?
- Нет, конечно, это комбинированные съемки! Ее снимали либо за рулем стоящего комбайна, раскачивая при этом камеру и комбайн, либо комбайном управлял профессиональный водитель.
- У вашей истории открытый финал, зрителю остается гадать, что все-таки Наргиз загадает на Байтереке…
- В контексте фильма отец питает определенные иллюзии относительного того какой бы он хотел видеть свою дочь, а у дочери несколько другой характер. И вот на разнице этих двух ожиданий и родился конфликт. В кино это всегда не только одна центральная идея, это целый комплекс, определенный пакет мэсседжей, которые создатели фильма посылают зрителю. Поэтому одна из тем, которую мы поднимаем в фильме - взаимоотношение отцов и детей. В данном случае мы показываем, что нужно быть взаимно терпимыми как родителям, так и детям.
- Наверняка вы видели киноальманахи аналогичные «Сердце мое - Астана»…
- Да конечно. Сразу скажу, что меня очень радует, что подобный проект воплощен в Казахстане. Новеллы получились разноплановые, разноформатные, есть комедии, мелодрамы и даже притчи. Я считаю, что казахстанский вариант этого цикла отличает особая теплота.
- В киноальманахе, все новеллы получились позитивными. Это по–вашему, естественно?
- Ну, во-первых, этот цикл - признание в любви к столице, все-таки Астана новый город, выросший в степи. Это детище нашего народа, нашего президента. Город надежд, город будущего, символ целеустремлений. И я считаю, что нам есть чем гордиться. Другое дело, может быть какая-то светлая и теплая грусть могла бы быть по отношению к рассказам об Алматы, я слышал, что такой цикл собираются снимать, вот там я думаю, будут как раз фильмы другого характера.
- Как вы считаете, правильно ли что новеллы об Астане снимали преимущественно алматинцы?
- То, что мы все сейчас алматинцы, это только потому, что кинематограф развит именно в Алматы. Но если смотреть шире, то мы в большинстве своем казахстанцы. Я, например, алматинец последние семнадцать лет, до этого жил в Атырау, да и все остальные режиссеры приехали кто из Семипалатинска, кто из Талдыкоргана. Есть определенный символизм в том, что представители разных городов находят в Астане свой повод для гордости и восхищения.
- Между режиссерами новелл не было внутреннего соревнования?
- Это все же не конкурс, соревновательного характера не было изначально. Мы и сами не знали, кто что снимает. Конечно, определенная интрига была, было любопытно узнать, что же делают другие режиссеры.
- Ваша новелла завершает весь киноальманах, это своеобразная мажорная нота проекта…
- Наверно моя новелла отличается от новелл моих коллег тем, что они сняты в самой Астане, а моя вне города. Но я думаю, что нам все-таки удалось сделать так, чтобы дух столицы присутствовал в фильме. Может быть не только этот критерий лег в основу решения продюсеров, какими они соображениями руководствовались мне остается только догадываться, но в любом случае мне это лестно.
- Ваша новелла снята на казахском языке, будете ли делать титры?
- Я считаю, что кино это искусство не имеющее национальности. Язык кинематографа должен быть понятен и без слов. Думаю, что моя новелла снята именно в таком ключе, но другое дело, из уважения к представителям других национальностей следует положить титры.
- Что вы могли сказать зрителям перед премьерой фильма?
- Скажу так, все видят, что в последние годы казахстанский кинематограф бурно развивается, а к данному циклу приложили руку практически все молодые казахстанские режиссеры. Такого еще не было, чтобы на одном проекте собралась так много казахстанских кинематографистов. Это своеобразный парад режиссеров, актеров, художников! Я думаю, что зритель смог бы посмотрев этот фильм, получить наиболее полное представление о том, какие режиссеры у нас есть и на что они способны.
- Рашид, Вас все еще можно назвать клипмейкером?
- Да! Клипы всегда были моим хобби, реализацией моих творческих амбиций. Я очень неравнодушно отношусь к искусству и в том, числе к музыке и эстраде. Но я всегда хотел снимать художественное кино, а клипы - были своего рода маленькие репетиции. Мое участие в «Сердце мое - Астана» - есть доказательство тому, что я стремлюсь работать именно в области художественного кино.
Пресс-служба киноальманаха «Сердце моё – Астана»