Редакция vseprokino.kz в моем лице до поры удерживалась от составления рейтинга лучших кинокартин прошедшего года в силу повсеместности этого явления, но вот наступил 2012-ый, все стихло, и пробил час. Каждому стоящему фильму - отдельный пост.
Начать следует, видимо, с «Древа жизни» Теренса Малика. Им можно было бы все и закончить в этом лучшем из миров — во всяком случае, размах ленты тонко намекает на это — но, слава вездесущим бактериям, кроме Малика, существует и другое кино. На премьере в Канне фильм был освистан, что не помешало ему получить Гран-при.
Занятно, что примерно такая же история случилась с «Космической одиссей» Стенли Кубрика на премьере в Лос-Анджелесе в 1968 году. Критики тогда были изрядно фрустированы, попеременно задавая вопросы в стиле «Что это было?». На этом аналогии только начинаются, поскольку прямую, параллельную, и квадратно-гнездовую связь «Древа жизни» с фильмом Кубрика, как и их авторов, невозможно игнорировать. Малику, как и Кубрику, не дают спать вопросы мироздания. Но если доминантой «Одиссеи» было зарождение разума (сначала человеческого, потом искусственного), то в «Древе жизни» рассматривается происхождение всего сущего в принципе.
Все эти кишащие микрорганизмы, порождающие в итоге Бреда Пита и эдипов комплекс, эпически бурлят под классическую музыку, живо напоминая пролог «КО», где Вселенная танцует медляк под Штрауса. Кстати, поначалу Кубрик заказал саундтрек Алексу Северу, а потом полностью отказался от него в пользу классических произведений, что понятно — не может зарождаться интеллект под мелодии современников, Сергей Шнуров подтвердит.
У Малика саунд тоже набран из канонического запаса, причем он перебивает Кубрика по палитре — композиторов там задействовано никак не меньше 10 (я совершенно не силен в академической музыке, но доверяю мнению профессиональных товарищей). В итоге «Древо жизни» спокойно можно разделить на радиопьесу (Уэллс бы оценил) и немое кино, причем и то, и другое будут безущербными самостоятельными вещами, как небо, по умолчанию безмолвное, и шум морского прибоя. Другой вопрос, что относится к фильму Малика тоже следует с указанных позиций — нравится небо или нет, но оно существует, а нам остается лишь созерцать его, и изучать физико-химические свойства.
Да, по жанру «Древо жизни» - кинороман, сага взросления, восходящая хоть к «Будденброкам» Томаса Манна, хоть к «Ста годам одиночества» Маркеса. В кадре мы видим жизнеописание стандартной американской семьи в самое стандартное американское время - 40-х-50-х. Люди любят друг друга, ругаются, рождаются, умирают, обращаются к Богу, думают о вечном - в общем, живут.
По кинематографической форме "Древо" — эдакая экшн-псевдодокументалистика, как ни странно, очень похожая на «Трансформеров» Майкла Бэя, потому что в триумфаторе Канн нет ни одного статичного плана, объектив все время куда-то движется.
По проблематике — философская притча о жизни и смерти, Боге и пастве, отцах и детях, хорошем и плохом с прекрасной иллюстрацией «Боженька, убей моего отца», потому что Я СЧИТАЮ, что ему не надо жить.
Но если расщепить кусок хлеба на молекулы, он потеряет свой изначальный смысл — насыщать. И «Древо жизни», как ни пили, остается «Древом жизни». Полновесной такой, всеобъемлющей картиной мира, которую можно принимать или отрицать, в зависимости от такого, как микроорганизмы и хромосомы легли в вашем организме.
А Бред Питт остается Бредом Питтом.
А Стенли Кубрик — Стенли Кубриком.
А Бекболат Тлеухан — Бекболатом Тлеуханом.
Хотя ткани и бактерии у них, you know, одни и те же.