Стоять, держась за руки, можно бесконечно. И очень долго можно смотреть за горизонт.
Ветер теребил одежду и её волосы цвета заката, тучи отливали багрянцем последних лучей. Солнце, уже упавшее в море, казалось, прощается с ними, как человек, стоящий на корме корабля, который больше никогда не вернётся к родным берегам.
Какое-то копошение в камнях, у самой кромки воды, отвлекло его.
- Смотри, краб побежал! – он слегка потянул ее за край накидки.
Она дернулась, словно бы резко проснувшись, и оторвала взгляд от меркнущей полосы.
- Точно, - она улыбнулась, - Здоровый такой.
- Сейчас я его поймаю, - и он побежал вниз, к воде, приговаривая, - Гэри, Гэри, не уходи! Пойдем выпьем с нами!
Она засмеялась, когда он, неловко споткнувшись, зарылся коленом в мокрый песок. Краб, естественно, лукаво шмыгнул под камень, в одну ему известную норку, и был таков.
- Пойдем, черт бы с ним, с этим крабом, - позвала она его.
Он вернулся, слегка прихрамывая (видно оцарапался об острый камень), разглядывая что-то на своей ладони.
- Монетку нашел, когда упал.
- Ты серьёзно?
На ладони действительно лежала монета, с налипшими на ней песчинками и щербатыми краями. Наверное, очень старая, так как разобрать, что на ней было выбито когда-то, оказалось затруднительно. Время и вода стерли её былую ценность.
- Может быть, это пиастр, - он подкинул его в воздухе и неловко поймал.
- Ага, такими расплачивались бородатые одноглазые пираты в портовых тавернах за шлюх и выпивку, - она рассмеялась.
- С попугаем на плече, не забывай, - он ткнул её в плечо пальцем.
- С попугаем, непременно. А когда пираты начинали бить друг друга глиняными кружками по мордасам в пьяном угаре, все попугаи собирались на одной жердочке под потолком и рассказывали друг другу истории о разных странах.
Они шли по узкой дорожке, вымощенной камнем, вдаль от пустынного пляжа, фантазируя на тему пиратских будней. И перед ними возникали величественные парусники и юркие лодчонки, гружёные винами и пряностями, города, полные таверн с дешевым ромом и борделей с грудастыми куртизанками. Они представляли себе морские сражения и портовые разборки меж матросов, неподеливших добычу, клады, зарытые и забытые, и мечты людей тех времен, давно погибших и покоящихся где-то в глубинах этого моря или глубоко в земле, под их ногами.
- Как и всякие уважающие себя моряки, возвращающиеся домой с добычей, мы должны организовать себе йохохо и бутылку рома.
- Давай тогда сначала рому возьмем, а потом уже и до йохохо дело дойдет, - прыснула она.
Он тоже рассмеялся и обнял её. Так они исчезли где-то за чередой пальм.
А с этого самого берега, четыре столетия назад, отправился корабль с награбленной добычей. Его сундуки были полны монет.
Тот корабль больше никто никогда не видел.