Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
30
03:02, 22 декабря 2011

Пять книг до конца зимы

Blog post image

Предисловие

Приветствую всех читающих на долгожданной и немного запоздалой встрече с зимним сборником зимних рецензий от наших авторов. Если вы хотите подобрать книгу под снежное (будь оно новогодне-радостным или вьюжно-суровым) настроение или просто ищете, чем заняться вечером во время очередного бурана за окном — вы определенно попали по адресу. Тем же, чья душа в эти предновогодние дни просит иной погоды, напоминаю, что вас давно ждут аналогичные осенний и летний посты.

Роль "занудного редактора" по просьбе редактора настоящего в этот раз исполняю я, и длинными речами боюсь лишь все испортить, поэтому надеюсь, что краткое вступление компенсируется интересными рецензиями и особенно удовольствием от прочитанных по советам авторов книг.

Blog post image

«Лев зимой» Джеймса Голдмена

Blog post image

Многим из нас зима несет снег, щипающий мороз, аромат цитрусовых и ожидание новогодних подарков. А что если на рождество дарят трон, скипетр и целое королевство?

В произведении Голдмена подарком может стать как корона, так и голова бунтаря на фарфоре с королевским вензелем.

Действие пьесы происходит в Шиноне, во дворце английского короля Генри II во Франции. В преддверии рождества 1181 года Генри необходимо избрать наследника престола. Трое сыновей: Ричард (тот самый, Львиное Сердце), Джеффри и Джон ждут решения, и не просто ждут, а активно борются за престол всеми доступными средствами, изощряясь в жестокости, поражающей всех, но не их родителей: «Если ты скажешь мне, что все трое хотят заполучить корону, я тебе отвечу, что только слабаки из принцев этого не хотят. Они могут огрызаться на меня или становиться заговорщиками, но я как раз и хочу, чтобы мои сыновья были такими. Я огрызался и организовывал заговоры всю мою жизнь — иначе нельзя быть королем, быть в живых и дожить до моих лет» - так мыслит Генри II.

Интересно наблюдать за этой борьбой, следя за рокировками, в которой каждый из принцев, как и юный король Франции, Филипп, выступают то в роли пешек, то других фигур, но никак не в статусе ферзя и короля. Эти привилегированные позиции отданы Генри и Элинор Аквитанской, матери враждующих принцев, в лице которой, казалось бы, Голдмен характеризует сущность монархов тех времен: «…сейчас тысяча сто восемьдесят первый год, и мы варвары. С нами все ясно. О, мои хрюшки, именно из-за нас происходят войны. Мы виноваты. Не исторические причины, не времена, не чувство справедливости, не отсутствие его, не религиозная рознь, не идеи, не плохие правительства, не что-либо другое. Мы — убийцы. Мы порож даем войны. Мы носим их в себе, как заразную болезнь».

Любовь и ненависть обманутой королевы и загнанного в сети вселенского разочарования Генри становятся нитью, на которую нанизывается жемчуг судеб членов королевских семей Англии и Франции.

Диалоги современны как по эмоционально-экспрессивной окрашенности, так и лексике, лишенной церемониальности и помпезности обращений, присущих аристократическим речам. Представить себе разговор Ричарда Львиное Сердце со своей матерью в форме, приведенной ниже, сложно, но именно такая аранжировка текста привлекает своей читабельностью и удобоваримостью:

Элинор: Ты тупой мальчик.
Ричард: Да что ты?
Элинор: Туп, как пустой мотив: ля, ля, ля, без конца и на одной ноте. Я порвала с церковью, потому что мне стало скучно. Могу порвать и с тобой.

Для тех, кому хочется сменить на время обстановку, не покидая уюта теплого дома, пьеса станет отличным средством передвижения, переносящим в сумбур эпохи трубадуров. Стоит отметить, что до нынешних читателей, занимающихся постановкой этой пьесы в собственном воображении, оскароносного Голдмена ставили во многих театрах мира.

rasseyannaya

Blog post image

«Снег» Орхана Памука

Blog post imageРусский перевод книги «Снег», нобелевского лауреата Орхана Памука, превратил чтение в настоящую пытку. Хочется верить, что оригинал книги намного более поэтичен. Хотя и сам роман имеет очень странное построение: читателя постоянно кидают в разные стороны от лирических отступлений до скрупулезно-документального пересказа событий, а самая основная интрига книги раскрывается уже к середине.

Главный герой романа, поэт по имени Ка, политический ссыльный, впервые за долгие годы жизни во Франкфурте направляется в небольшой турецкий городок Карс, где произошла серия странных самоубийств девушек в платках, которую он собирается расследовать. Карс, тем временем, представляет собой маленькую проекцию Турции, что терзаема внутренними противоречиями: с одной стороны представители светской власти, с другой набирающие силу исламистские группировки. Все повествование Ка наносит визиты обоим воинствующим сторонам и при этом остается не ясным на чьей же стороне. На фоне полной разрухи, бесконечных политических интриг и убийств, Ка впервые за долгие годы по-настоящему влюбляется в подругу юности Ипек и вновь начинает писать стихи. Казалось бы, вот, что должно было бы стать ключом понимания поступков героя, но читателю достаются только заголовки и краткий пересказ этих стихотворений, что попросту повторяют уже описанные события. От постоянных повторений, кажется, будто перед нами сценарий дешевого турецкого сериала, с политическим подтекстом. Не осталось и ясным, хотел ли автор вызвать чувство сострадания к главному герою. К концу романа он зачем-то и вовсе выводит свою, автора, персону на первый план.

Этот роман может быть интересен европейскому читателю тем, что в нем описывается отличный для него мир. Мир противоречий, полный сумасшедших религиозников, социалистов или даже коммунистов, готовых умереть ради идеи, полный отчаявшихся от бедности и безысходности людей, ненавидящих запад, но постоянно на него оглядывающихся. Европеец, наконец, может приоткрыть занавес над турецким миром, и понять, почему половина Берлина теперь говорит по-турецки. Казахстанский же читатель, где-то улыбнется схожести ситуаций, где-то обрадуется, что противоречия в нашей стране не так сильны, но в принципе, ничего нового не узнает.

Ах да, причем же тут снег, спросите вы. Снег — по замыслу автора должен символизировать собой Бога и его постоянное безмолвное присутствие в жизни людей, но в итоге и он ничего не меняет.

adiba_ss

Blog post image

«Физика невозможного» Мичио Каку

Blog post imageДолгие зимние вечера у камина с пледом на коленях и кошкой, свернувшейся на пледе, как известно, располагают к размышлениям о вечном, о проблемах бытия и сущности вселенной. Думаю, вряд ли многие из вас были достаточно храбры и заходили даже в заведомо фантастических рассуждениях об этом настолько далеко, насколько заходит в них автор книги «Физика невозможного» Мичио Каку.

Ученый делает прогнозы (местами — осторожные, местами — чересчур смелые) и экстраполирует сегодняшнюю скорость технического прогресса на следующие десяти- и столетия, демонстрирует нам пределы (или даже их потенциальное отсутствие), до которых может раздвинуть наши возможности современная наука. Каких «чудес» удастся добиться человеку: от относительно простых (как мы поймем из книги) — например, из чего можно сделать меч джедая и плащ-невидимку Гарри Поттера, до действительно «невозможных» (почему в кавычках — мы тоже поймем), таких, как мгновенная телепортация с использованием парадоксальных эффектов квантовой механики или нарушающий все законы термодинамики вечный двигатель.

Несмотря на, быть может, пугающее кого-то именование жанра «научно-популярная литература», я бы смело рекомендовал эту книгу людям, гордо именующим себя «гуманитариями». Мичио Каку предлагает читателю минимум занудных формальностей и максимум пространства для полета фантазии через захватывающее изложение не менее захватывающих гипотез, балансирующих на грани последних научных открытий в физике, некоторые из которых вот-вот собираются изменить нашу с вами реальность. Ту самую, в которой мы, сидя долгим зимним вечером у камина, перелистываем последнюю страницу и, напряженно сглотнув, смотрим на окружающий мир немного другими глазами.

xapon

Blog post image

«Если однажды зимней ночью путник» Итало Кальвино

Blog post imageДорогой Читатель!

Есть книги зимние, есть книги летние, есть и такие книги, которые можно читать в любое время года. Одни книги можно читать только ночью, другие — только лежа в ванной с пятисантиметровой пеной, третьи — в уютном кресле с большой чашкой кофе с молоком. Этой зимой, наверно, интересно будет читать Книги Про Снег или Книги Про Прорубь, а может Книги О Зимнем Морозе? Тем не менее, дорогой Читатель, если однажды зимней ночью ты не сможешь уснуть, достань с полки еще одну Книгу, Которую Ты Не Мог Бы Отложить, Скажем, До Лета.

Роман «Если однажды зимней ночью путник» Итало Кальвино начинается на вокзале, а заканчивается в твоей же спальне. В этой книге ты, Читатель, не найдешь единого сюжета, ты не найдешь даже один роман, а начнешь читать вообще не Кальвино, а какого-то польского Базакбала. Впрочем, найти верную книгу и сюжет тебе придется самому...

А если подходить ко всему чуть серьезнее, рецензируемый роман — наряду с «Хазарским словарем Милорада Павича — является классическим примером гипертекста в литературе, в какой-то степени роман можно назвать и метатекстом. Писатель-структуралист Итало Кальвино известен своими нестандартными, я бы сказал даже комбинаторными, методами повествования. И самое известное его произведение наглядно это демонстрирует. В поисках верной книги, перебрав несколько разных сюжетов и неоконченных книг, писатель создает увлекательное путешествие Читателя и Читательницы и даже знакомит их с самим собой. Эта книга всецело посвящена читателю и его любви к чтению. Поэтому я тоже рад предложить знакомство с одним из главных итальянских писателей двадцатого века.

Так вот, если однажды зимней ночью ты не сможешь уснуть...

anacronismi

Blog post image

«Буря столетия» Стивена Кинга

Шёл второй год жизни маленького Стиви, когда одним погожим вечером его отец, Дональд Эдвард Кинг, капитан торгового флота и пароход, вышел за сигаретами и не вернулся.

Первое потрясение в жизни, признается Кинг, связано вовсе не с потерей отца и даже не со смертью сверстника, попавшего на его глазах под товарняк.

Его напугали лесные пожары из мультика «Бэмби».

111111

Но настоящий ужас Стивен пережил в десять лет, и отнюдь не из-за похождений Старквеза — паренька, который в те годы прославился на всю Америку: застрелил родителей своей 14-летней подружки, забил её младшую сестрёнку прикладом и спрятал тельце в коробке для мусора (см. «Пустоши» Малика).

222222

В «Пляске смерти» Кинг вспоминает, как кинопоказ оборвался на самом напряженном моменте, на сцену вышел встревоженный управляющий и с дрожью в голосе проговорил: «Я хочу сообщить вам, — пауза, — что русские вывели на орбиту вокруг Земли космический сателлит. Они назвали его... "Спутник"».

В зале воцарилось гробовое молчание.

Будучи подростком, Кинг страстно увлекся комиксами ужасов, а в тринадцать лет открыл для себя Лавкрафта. В одном из последующих интервью он заметит: «В образности его рассказов есть что-то юнгианское. Все они о гигантских обезличенных вагинах и тварях с зубами».

Blog post image

Тогда же он начал выплескивать свои фобии на бумагу: «Никогда в своей жизни я не писал о змеях… Ведь к ним я полностью равнодушен. О крысах же я пишу, так как при виде их теряю самообладание. Я думаю, в нашем жанре есть тенденция описывать собственные фобии».

Боязнь крыс (земмифобия) — рассказ «Ночная смена». Боязнь клоунов (коулрофобия) и пауков (аранхнофобия) — роман «Оно». Никро- и фасмофобии — боязни темноты и привидений — роман «Томминокеры» и десятки других пугающих историй.

В год, когда пьяный водитель грузовика не справился с управлением и размозжил писателю ноги, вышел роман-сценарий «Буря столетия». В будущем исследователи выделят в творчестве Кинга два периоды: до и после аварии.

«До» мы знали его новым Стейнбеком («Блейз») и новым Сэлинджером («Последняя ступенька»). Он мог выдать нечто совершенно фэнтезийное («Глаза дракона») или с примесью киберпанка («Тёмная башня») и постапокалипсиса («Противостояние»).

«До» мы узнали о его проблемах с алкоголем, породивших «Мизери», и бессоннице.

«После» — о кокаиновой зависимости («Мешок с костями»), любви к читалке Amazon Kindle («УР») и отказе от сотовой связи («Мобильник»).

Так или иначе, практически все фобии короля ужасов экранизированы. Шутка ли, со времён кино-адаптации первого романа Кинга «Кэрри» в 1976 году и по сей день вышло 84 фильма по его книгам. Кингу это нравится, и он нередко продает права на экранизацию за один доллар.

У чайника ручка, у чайника носик,
За ручку возьми и поставь на подносик...

«Буря столетия» изначально задумывалась как киносценарий, и поэтому вышла на телеэкраны дословной.

Маленький островок Литтл-Толл, печально известный по роману «Долорес Клейборн», настигло бедствие совершенно иного масштаба — буря столетия. Положение людей, попавших в ловушку стихии, усугубляется присутствием незнакомца по имени Андре Линож — хорошо сохранившегося тысячелетнего демона в человечьем обличье. Линож знает тёмные тайны каждого жителя и не замедлит их рассказать. Чтобы прекратить этот ужас, нужно отдать ему в жертву дитя.

Страх потери личного пространства в конце книги уступает место чему-то большему. Что, если ваше чадо, ваша плоть и кровь, подрастет и поймёт, что вы ему больше не нужны? Вы слабы, стары, скучны, вам нечего ему предложить. Что, если найдется кто-то значительнее и мудрее вас, а, главное, ваш ребёнок полюбит его и уйдет с этим гамельнским крысоловом?

Уйдет, вопреки библейской притче, навсегда. Как в «Отцах и детях», как в «Гадких лебедях» — строить новый мировой порядок, но сначала — разрушить старый, в котором живете вы.

Что остается, когда брак — вдребезги, жизнь — по швам, друзья — кто в могиле, кто в предателях? Ночью у смятой постели — вы — почти седовласый старик. По ту сторону континента живете с потусторонним страхом в сердце и прежними бессонными глазами смотрите на мир в окне, пытаясь с ним примириться.

Это ли не Кинг, чья дочь женилась на 54-летней лесбиянке?

После стольких лет одиночества его герой снова встречает сына: волосы матери, глаза отца. Он роняет пакеты с продуктами, бросается вдогонку, окликает по имени в надежде вернуть, но в ответ — лишь угрожающий взгляд, и понятно: это уже не его сын.

Что остается тогда? Прислониться к стене, закрыв глаза, пока кто-нибудь не отвлечёт, любезно предложив:

— Если хотите, я вам помогу собрать, что уцелело.

Как будто осталось, что собирать…

lyric

Blog post image

Конец

P.S. Пользуясь случаем, поздравляю вас, авторы и читатели, с наступающим новым годом! :3
Blog post image

30