В Казахстане уже давно говорят об эффекте парового котла. Я и сам не раз отмечал этот тревожный тренд – за 20 лет независимости практически ни у кого (ни у властей, ни у оппозиции, ни у аналитиков) нет точной информации по поводу того, какой процент протестного настроения есть в республике, какая его часть действительно готова вылиться в радикальные формы, причем не только в виде бунтов и митингов, но и в виде террористических актов. То, что мы наблюдаем в Жанаозен, в первую очередь я связываю с ростом социальной напряженности в целом по Казахстану.
Давайте вспомним Шанырак. Несколько лет назад в Алматы произошли похожие события, так как некоторые граждане Казахстана посчитали, что их интересы не учитываются, поэтому для их защиты применили насильственные меры. Это был некий тревожный звонок, говорящий о том, что в стране существует определенная категория людей, которая за эти 20 лет ничего не получила. Есть также категория людей, которая считает, что власть их если и слышит, то не слушает. А некоторые вообще убеждены, что при нынешней системе ни они, ни их дети вряд ли добьются чего-то лучшего. Получается, что появились и существуют так называемые социальные аутсайдеры, т.е. люди, которые в определенной степени готовы высказать свое политическое мнение более радикальными способами.
Самое печальное, что у властей - ни у центральных, ни у местных - за эти годы так и не выработалась эффективная форма взаимодействия, нейтрализации таких потенциальных очагов нестабильности. Т.е. наши чиновники действуют по принципу пожарников - если вспыхнуло, то тут же начинают тушить. При этом никто не задумывается над тем, что они тушат. Ведь это не просто огонь, это торфяники. Как известно, можно затушить поверхность торфяников, но они все равно тлеют изнутри, и через несколько лет опять появляется угроза пожара. Получается, что социальные торфяники в Казахстане характерны для всех регионов республики.
К сожалению, я буду отмечать этот тревожный тренд – в ближайшие годы в разных частях Казахстана могут вспыхивать аналогичные социальные бунты.
- Сегодня многие склонны считать, что за событиями в Жанаозене стоят внешние силы. Как вы думаете, могли ли они быть срежиссированы извне?
- Конечно, выгодно все списать на внешний фактор. Так легче отвести внимание от той неблагоприятной обстановки, которая существует в некоторых регионах. Но все-таки первая причина – это внутренняя, т.е. неудовлетворенность существующими социально-экономическими условиями, неудовлетворенность отношением властей к этим самым условиям, и наконец, неудовлетворенность своей текущей жизнью.
- Как я уже неоднократно говорил, самый опасный период у нас начнется после ухода нынешнего Президента с поста и в целом из политики. Постназарбаевский период – это та самая зона напряжения, которая по цепной реакции может вызвать аналогичные конфликты в разных регионах страны по абсолютно разным мотивам: социально- экономическим, этническим, религиозным. Как показывают тренды последних лет - начиная Шаныраком и заканчивая Жанаозенем, для этого имеются все благоприятные условия. Отдельные регионы Казахстана напоминают сухой стог сена. Поднести к нему спичку можно в любое время, сделать это может любой, вспыхнет все это очень быстро.
Власти Казахстана должны работать не только топором, но и как врачи ставить диагноз проблемы. Ведь мы действительно имеем дело с болезнью, которую нужно не только вырезать или лечить, но и искать ее первоисточники. Социальная болезнь Казахстана уже приобретает опасные формы, за что определенная вина лежит на власти. Поэтому необходимо проводить профилактическую работу, ставить не мифический, а реальный диагноз существующих проблем и, самое главное, решать их с участием общества.
- Но ведь еще есть поджигатели в лице оппозиционеров всех мастей, которые буквально заполонили соцсети своими провокационными заявлениями, призывами, сея тем самым негатив и панику.
- Давайте разделим людей, которые довольно быстро стали реагировать на последние события, на три группы:
Первая группа – это действительно граждане Казахстана, которые по-настоящему болеют за свою страну и на самом деле очень сильно обеспокоены ситуацией. Они естественно могут высказываться и высказываются.
Вторая группа – это провокаторы. Они живут по принципу – чем хуже, тем лучше. К сожалению, некоторые казахстанские политики, даже представляющие политические партии (необязательно оппозиционные), даже пытаются заработать дешевый популизм на этом. Они делают какие-то заявления, призывы к местным властям и правоохранительным структурам – не стрелять в собственный народ. Но если вы говорите «А», то вы должны сказать «Б». Если вы считаете, что в той системе, где силовики стреляют в свой народ, возникает такая ситуация, то прежде задайтесь вопросом, а кто эту систему создавал. Пусть они стреляют не по воробьям, пытаясь примазаться к этим событиям и заработать дешевые политические дивиденды за счет трагедии, а заявляют открыто, что существующая политическая система на самом деле не идеальна и, как показывают последние события, неработоспособна.
И третья группа – это так называемые зарубежные оппозиционеры, которые тоже довольно активно комментируют эти события. Но давайте исходить из того, что демократом быть легко, если находишься далеко. Возмущает то, что образ демократа на себя пытается примерить тот же самый Рахат Алиев, который в течение многих лет, если бы у него была возможность и воля, с таким же успехом применял бы силовые методы по отношению к людям, если бы речь шла о его власти.
К сожалению, интернет действительно с одной стороны превращается в площадку для дискуссий, а с другой, в некую провокационную бомбу, главная цель которой - в какой-то мере питаться слухами и провоцировать большую нервозность в обществе. Как показывает практика, полностью это невозможно предотвратить.
Вывод таков - властям стоит заниматься не только методом закатывания в асфальт, как это сейчас пытаются сделать, но и заняться решением проблем. Как оказалось, у нас нет адекватных механизмов реагирования кроме силовых.
- Неужели за столько лет власть так и не выработала эффективные механизмы снижения протестного потенциала?
- Несколько лет назад в Алматы пытались создать такой механизм в рамках Общественного совета по регулированию социальных конфликтов. Его образовали как реакцию на события в Шаныраке. Это была одна из первых попыток местных и городских властей Алматы найти некую площадку, где все споры и дискуссии решались бы в цивилизованных рамках. Если бы этот механизм активно развивался и распространялся на другие регионы, то, возможно, многие проблемы можно было бы вынести в русло диалога. Но учитывая то, что это был единичный случай, со временем инициатива заглохла и естественно не нашла реакции в других регионах Казахстана. Получается, что у властей - ни центральных, ни местных - не было создано других похожих механизмов для попыток все это нейтрализовать.
- На ваш взгляд, удастся ли властям вернуть прежние позиции и доверие населения?
- То, что произошло 16 декабря, уже вошло в историю как очень нехорошее темное пятно на мундире нынешней власти. Его уже никак не отмоешь._