Мой рассказ. Уже достаточно старый.
"В то время я жил в городишке Натчез*, что в округе Адамс на юго-западе Миссиссиппи. Знаете, там безумно красивые леса и сумасшедшая старушка Миссиссиппи с одной стороны, а с другой течёт молоденькая Луизиана,хотя сейчас все называют её Видалья."
В то время я жил в городишке Натчез, что в округе Адамс на юго-западе Миссиссиппи. Знаете, там безумно красивые леса и сумасшедшая старушка Миссиссиппи с одной стороны, а с другой течёт молоденькая Луизиана,хотя сейчас все называют её Видалья. Некрасиво звучит, Луизиана было лучше, как-то величественней.…Это всё эти долбанные латиносы, узкоглазые, индейцы и французишки, это их рук дело, я точно знал. А в целом очень даже культурный городок со своими традициями и своей историей. Ещё было много прибрежных казино,в которых все эти иммигранты и отшивались, после тяжелого трудового дня. На самом деле я ничего против них не имею, скорее побаиваюсь. Но они никому не мешали, а даже наоборот, поэтому недопонимания с летальным исходом между жителями были нечасто.
Я работал тогда над своей новой книгой и умирал от отсутствия какого-либо действия, в этом захолустье. Поэтому, предложение моего знакомого редактора из Джексон* Эдвокэйт о работе, я принял с радостью, хоть какое-то оживление в моей скучной жизни. Все думают, что вот, Нилу Леммингу всё ещё 27 лет и он сказочно богат, а мне уже 39 и катастрофически быстро опустошается мой счёт в банке. Надо было брать это дело, почему я так долго об этом рассказываю? Да потому что, тогда, как и сейчас в Джексоне правили бал черномазые.А накаченные черномазые в то время, на дух не переносили таких щуплых белых парней с пивным животом вроде моего. Слава богу, Лютер был крепким и в то же время, на удивление умным парнем, сумевшим стать главным редактором к 36 годам. Его все очень уважали, значит и его друга вряд ли бы кто тронул. А другом он меня считал и это утешало.
Тот 79-ый был на редкость сумасшедшим для Джексона, куча убийств, ограблений, изнасилований, но кульминацией сего уходящего года была поимка белого парня умертвившего сначала одного своего друга, а затем за однуночь убившего всех своих соседей по дому. Этот случай получил огромный резонанс в прессе и кто, как не я должен был его освещать. Потому меня и вызвали.Кого-нибудь может, и обидело бы это, но мне дадут за эту работку 500$. А я давно хотел достать деньжат на долгосрочную поездку в Чикаго. Это был мой шанс.
Следующим же утром я купил автобусный билет до Джексона на 9 вечера. Купил себе пару газет местного значения и зашёл в закусочную. Позавтракав и выпив кофе, я отправился в парк, где и просидел до вечера, читая “Прощай,оружие!” Хэмингуэя.
А потом дорога, дорога, дорога.
Когда я приехал в Джексон, то первым делом позвонил Лютеру,он уже ждал меня, и мы быстро нашли друг друга. Я услышал его громоподобный голос издалека.
- Ну, здорово, Нил! Как твои дела? Я слышал, ты пишешь книгу, это правда? Ты её дописал? О чём она? Как зовут главного героя? А ты слышал, что Тони Хаскер провалился со своим романом? Слышал? Что нового вообще у тебя? Давай рассказывай всё!
- Здравствуй. Что там с тем пареньком?
- С каким пареньком? А, с этим маньяком, что ли? Так онс ейчас суда ожидает в тюрьме, скорее всего ему дадут пожизненное, а может быть даже и казнят.
- Казнят?
- Да! Ты не знал? У нас же казнь снова разрешили.
- Расскажи мне всю его историю и дай адрес тюрьмы, в которой он сейчас.
Он дал мне его досье. Я внимательно изучил все 15 страниц, узнал,что парень родился в приличной семье, родители оба были банкирами, ходил в детский сад, школу закончил с отличием, любил поэзию и живопись, занимался плаванием и имел чёрный пояс по каратэ, закончил колледж и переехал в Джексон из Мэдисона для работы страхового агента. Друзья о нём отзывались, как о человеке хорошем, без вредных привычек и без особых странностей. Девушки говорили, что он хороший любовник. В общем-то, обычный парень. Что же с ним произошло?
Я решил, что надо съездить к его семье в Мэдисон. Попросил Лютера свозить меня, он сказал, что не может, но предоставит мне водителя. В 2 дня ко мне приехал, тот самый водитель и мы отправились на север. По радио играла Gloria Gaynor - I Will Survive, хит года. Он выключил радио.
- Как же мне осточертели эти пидоры, теперь они уже гимны себе выбирают. Можешь называть меня Билл, кстати.
- Ок.
- Знаешь, я читал твою книгу, ну ту, знаешь про этогоглухонемого ветерана Вьетнама. Как она там называлась? Глухонемой чего?
- Романтик. Глухонемой романтик.
- Точно парень, точно. Очень интересная. Дашь мне автограф?
- Хорошо. Послушай, что ты знаешь об этом парне?
- Да хрен его знает, этот козёл зарезал 50 человек, 40 изкоторых были неграми. Ты заметил, какого цвета у меня кожа? Тогда ты должен понимать, что я о нём думаю.
- Я читал его досье, он довольно безобиден.
- О Банди* тоже так говорили. И где он теперь? Он жив, только благодаря своим адвокатам. Но ничего и его скоро посадят на электрический стул. Ты не пидор случаем?
Больше мы не разговаривали. Я думал о его реакции, о том,что думают другие люди. Думал о словах Лютера.
-Знаешь, чувак, негры ведут себя хуже женщин в 19 веке. Я всегда искренне считал, что гордость за то, что ты чего-то добился или сделал что-то из ряда вон выходящее для женщин и абсолютно нормальное для мужчин, ест ьпризнание своего отставания в развитии. А то, что устроили негры из-за этого убийства, эти митинги, гневные статьи, целью которых является подчёркивание того, что убили их братьев это равносильно тому, что если бы они написали на своих плакатах “Зачем ты убиваешь негров, бледнолицый! Мы ведь тупее и слабее!”.Знаешь, надо довольствоваться тем, что есть и жалеть не то, что убили негров, а то, что убили людей. Вот о чём мы должны беспокоиться. Тем более, я не думаю,что эти убийства были расистскими, они я думаю, были спонтанными, ему всё равно было кого убивать, просто мы в Джексоне, а тут уж ничего не поделаешь, но ведь пресса так всё осветит, его убьют в тюрьме, даже если он получит пожизненное.Так вот я, Нил, хочу, чтобы ты сделал так, как не сделает ни один из этих придурков, узнай почему, он это сделал и напиши статью, которую смогут прочесть за пределами нашего города. Ты знаешь, я всегда тебе помогал и заботился о тебе, ну и если всё пройдёт как по маслу, думаю, мне воздастся от Великого Нила Лемминга, который возьмёт Пулитцеровку, как дешевую мексиканскую девку, а? Не забудешь про меня Нил?
Мы приехали. Маленький домик с 3 спальнями пристройкой гаражом, очень по-американски. Я сказал Биллу ждать и направился к двери. На крыльце я увидел коврик, расписанный очень религиозно, статуэтку девы Марии на окне. Выкурил сигаретку и позвонил в звонок. Дверь открыла миловидная старушка лет 75.
- Здравствуйте, миссис Грэй. Меня зовут Нил Лемминг.
- Здравствуйте, мистер. Что вы хотели?
- Я писатель и журналист.Я понимаю, что вас уже достали репортёры, но я не такой, как они. И я не буду, выставлять вашего сына, тем чудовищем, которым выставляют его остальные,я лишь хочу правды. Вы сможете рассказать мне?
- Проходите, присаживайтесь, заварю вам чай.
- Спасибо.
- Вы не местный, да?
- Как вы это узнали?
- Не стоило вам столько объясняться, мистер Лемминг,понимаете, остальные люди, они ведь думают, что сына-расиста могла вырастить,только мать-расистка, поэтому со мной даже никто не разговаривает, меня просто так же, как и его поливают грязью с ног до головы. А я хорошая женщина, ей богу, я старалась быть хорошей матерью. И мой сынок, он хороший, я родила поздно, в 45 и Тэдди был для меня божьим даром. Я очень его любила. А все выставляют его, как будто он животное, мой мальчик просто запутался, понимаете,мистер?
- Да, миссис Грэй, я понимаю. Расскажите, какой он был в детстве? Вы не замечали какие-нибудь странности?
- Нет, что вы, мистер Лемминг?! Если вы ещё раз скажете он ём плохо, я вас выставлю вон! Вы поняли меня, мистер? Наверное, я ошиблась, вы такой же, как и остальные.
- Простите миссис Грэй, я не хотел вас обидеть. Больше я подобной глупости не скажу, я перефразирую вопрос. Чем Теодор увлекался?
- Знаете, у нас очень религиозная семья, мы по воскресеньям ходили в церковь и он даже пел в церковном хоре. Он очень любил спорт и книги. Тэдди, был хорошим мальчиком, ей Богу. Я всегда говорила ему, чтобы он не делал плохих вещей, иначе он попадёт в тюрьму, а там будет плохо. У меня знаете, брат сидел в тюрьме, а когда вернулся, рассказал всё, его там знаете, ну это самое,мистер, это самое, ну вы понимаете?
- Да, я понимаю.
- Так вот, он всегда внимательно слушал, всё, что я ему говорю. Он любил маму, он был хорошим мальчиком, Тэдди не мог сделать это всё ,его заставили, вынудили, это не он!
И она заплакала.
Я подумал что, наверное, лучше мне уйти. И зайти к соседям. Они мне тоже ничего путного не сказали, разве только, то что, Теодор был очень близок с набожной матерью.
Билл злился и торопил меня, и когда я вышел на улицу после 5-х соседей, он собрался уже что-то сказать, но я опередил его.
-Здесь нечего ловить, Билли. Вези меня домой.
Мы ехали молча, но Билл, точнее, весь его вид выдавал, как он зол на меня.
Ещё бы.
На следующий день, я попросил Лютера больше не связывать меня с Биллом.
Утром ко мне приехал новый водитель, его звали Джон и он был спокойным и не доставал меня. Мы доехали до местной тюрьмы, где сидел Теодор Грэй, и я велел Джону ждать.
Меня встретил директор тюрьмы.
- Здравствуйте, мистер Лемминг! Мы ждали вас! Меня зовутДжек Уэзерс, я директор этой тюрьмы.
- Здравствуйте, мистер Уэзерс, я могу встретиться с Теодором?
- Да, конечно! Итэн, мой помощник, проводит вас.
- Пройдёмте, мистер Лемминг.
Мы шли по коридору с тюремными камерами и я слышал свист, слышал как заключенные кричат, обвиняя меня в том, что я пришёл брать интервьюу Грэя.
- Его очень не любят здесь. Но это лишь хвастовство. Ни один из них и на минуту бы не согласился оказаться с ним в одной камере. Они боятся его. Есть чего, я думаю.
- А что вы думаете о нём, Итэн?
- Я? А что мне думать, я лишь должен сделать так, чтобы эти полоумные друг друга не поубивали тут и не сбежали куда-нибудь. Вот и всё.
- Ну, а что вы можете о нём рассказать?
- Знаете, он не похож на человека, способного совершить подобное. От этого становится жутковато. Но он очень спокоен, вежлив иобразован. Он не такой, как остальные преступники. Это пугает. И не только меня, видимо.
- Вы ненавидите его?
- Знаете, мистер Лемминг. Я не слишком умён, но он убил 4 0негров. И это указывает на то, что он маньяк и расист, но мне кажется, что это неправильный след. Дело тут совсем в другом и я надеюсь, вы разберётесь. Остановитесь тут, сэр. Вот его камера. Грэй! На выход! К тебе пришли! Вот вам стул, мистер Лемминг. Присаживайтесь.
Теодору было 30 лет. Он был гладко выбритый шатен атлетического телосложения с большими карими глазами, прямым носом и парой родинок на лице. Выглядел он довольно печально. Но когда увидел меня, улыбнулся и сказал:
- Салют, Мистер Лемминг. Называйте меня Тэд.
- Хорошо, Тэд. Меня называй Нил.
- Спасибо, Нил. Полагаю, вы хотели узнать что-то?
- Да, Тэд. И давай уже на “ты”? Знаешь, к чёрту все эти условности, правда? Нам следует подружиться, я буду писать о тебе, именно от ом, какой ты есть, я не буду ничего придумывать, так что помоги мне, хорошо?
-Хорошо, Нил. Как скажете…тьфу, как скажешь. Ха-ха-ха
И мы начали. В первый день мы проговорили 2 часа без остановки. Он рассказал, мне о своём детстве, о школе, обо всём, что можно было успеть рассказать за 2 часа. И мы назначили встречу на следующую неделю. Я не хотел спрашивать его об убийствах, не войдя в доверие, поэтому мы просто поболтали о нём и всё. Но он отдал мне свой детский дневник и всё время до нашей встречи я мог читать его.
Вечером, хорошенько поужинав, я сел в своё гостиничное кресло и начал читать. В основном была скучная тягомотина. Но потом я наткнулся
“10сентября 1964 года.
Сегодня в школе подрались двое парней. Один из них умер. Второго отправили в тюрьму. Мама сказала, что теперь его душа попадёт в ад, но это не самое страшное. Она сказала, что этого мальчика в тюрьме теперь отделают в попу и будут так делать до тех пор, пока он не умрёт. Мне жаль его. Виноват был другой. Но кого теперь это волнует. Мама говорит, что тюрьма - это самая страшное место, которое может быть после ада. И я верю ей. ”
А дальше поехало. Ничего стоящего, но мелкие фразочки вроде “Никогда не попасть в тюрьму”, “Тюрьма - это плохо”, “Не хочу, чтобы меня отымели”.
Я понял, что он не хочет в тюрьму, но зачем он убил 50 человек, так и не понял.
До его суда оставалось 2 недели. И в следующую встречу, он сказал мне, что хочет отказаться от услуг адвоката, потому что совершил большой грех и будь что будет. Но он доволен тем, что он в отдельной камере и ему это нравится.
- И что, Тэд, ты хочешь, чтобы тебе дали высшее наказание? О чём ты думаешь?
- Я думаю, Нил, о том, что я совершил большой грех и это большое чудо, что мне была дана возможность пережить это время тут.
- Но ты человек, как и все. И имеешь право на адвоката, зачем ты отнекиваешься?
- Нил! Пойми же! Всё не так просто, как ты думаешь! Когд авсё закончится, ты получишь моё интервью, дневник или называй это как хочешь. Я сейчас описываю пережитые эмоции, и ты получишь всё, что тебе нужно.
- Всё, что мне нужно?
- Да ладно, тебе, Нил. Признай ты ведь за гонорар, за пулитцеровку работаешь? Не бойся, я не против, ты просто делаешь своё дело. Я дам тебе то, что ты хочешь. Только давай все следующие встречи мы будем дружить, у меня нет друзей. Все боятся меня.
- Ладно, Тэдди.
- Спасибо.
На суде его признали виновным за все убийства и приговорили к смертной казни. Все ждали этого. Город был счастлив. Люди радовались и ликовали. А Теодор, он просто пожал плечами, скромно сказав: “Ну ладно”.
Затем прошло ещё 3 недели, 3 наших встречи. Его последней трапезой стали блинчики со сметаной и стакан молока. А потом его казнили. Это было 25 мая 1979 года, пятница*. Следующим же утром, я получил посылку с его дневником. А при ней записка “Твоя Пулитцеровская премия, Нил”.
Я решил прочесть дневник уже в Чикаго, поэтому написал посредственную статью, получил свои 500$ и купил билет в один конец. Попрощавшись с Лютером, я сел в автобус и поехал.
Чикаго встретил меня утренними лучами солнца и шумом машин.Я был доволен. Снял номер в отеле, договорился о встрече с друзьями вечером. Позавтракал и пошёл в парк почитать дневник Тедди. Удобно расположившись нас камейке, я открыл его и начал читать. Я ждал чего угодно, но только не этого.
“14 января 1979 года я и мой друг с работы Бен решил ипоехать на рыбалку. Мы долго сидели на реке и поймали немного рыбы и решили зажарить её на месте. Выпив немного и пообедав, мы просто сидели и разговаривали о детстве, о погоде, о кино, обо всём на свете. Он был в восторге, что я занимался каратэ и предложил устроить спарринг на полянке. Мы были пьяны, и я был не против. Когда мы перешли в борьбу, он вдруг начал ко мне приставать, пытался снять с меня штаны, и я стал его отталкивать. Лежа на спине сложно бить, а он был крупнее меня и всерьёз нацелен на то, чтобы отыметь меня.Я был в панике, ведь с самого детства я боялся этого. Боялся почувствовать себя как в тюрьме. Тюрьма – это самое страшное, что есть на свете. Я дотянулся до ближайшего камня и ударил его по голове. Он упал. Я скинул его с себя.Проверил, дышит ли. Нет. Чёрт. Этот кабан весил с холодильник, а от одного удара камешком умер. Откуда я знал, что всё будет так?Скинув его труп в речку, я поехал домой. Голова не работала совсем. По приезду домой, я сел на диван и стал думать. Я знал, что полиция найдёт меня. В голову ничего не лезло, и я лёг спать. Проснувшись на следующий день, поняв в какую ситуацию попал, я думал лишь об одном, как избежать тюрьмы белому парню в Джексоне. По новостям передали, что разыскивают белогоп арня, который убил чернокожего по имени Бен Ричмонд, и полиция пообещала поймать его. Меня охватила паника. Сотни мыслей в голове. И тут всё стало кристально ясно. Всем известно, что черные заключенные отымеют любого белого,если только тот не авторитетный бандит. Я не был таковым. Врать в тюрьме – глупо, они и без меня прекрасно узнают, за что меня посадили. Тюрьма - это самое ужасное, что есть на свете. Мама всегда так говорила. Мне нельзя было попадать в тюрьму. Но также мы знаем, что люди боятся тех, кто…как бы сказать..Люди боялись тиранов, убийц, маньяков. Всегда так было. Выхода у меня неоставалось, тюрьма была единственным, что меня ждало впереди и если конец неизбежен, то решение этой задачи только в том, чтобы очень быстро стать тем, кем я не являюсь. Моё уравнение включало в себя одну жертву, не очень хорошую перспективу в тюрьме , одну ночь и 50 соседей в многоуровневом жилом комплексе.
Первыми были мои соседи по площадке – Моррисоны. Я постучалв дверь, и мне открыла миссис Кэролайн,я поздоровался и пырнул её в живот ножом лезвием вверх и провёл им до солнечного сплетения. Она не смогла даже выдохнуть до конца, не смогла понять,что произошло, а уже умерла. Я вошёл и её муж, сидящий ко мне спиной пере дтелевизором, получил 5 ударов в спину, затем как настоящий маньяк я убил 3 их детей : Сьюзан, Салли и Самюэля. Что за дурацкая идея, называть всех своих детей на букву С ? Я вышел из квартиры и пошёл к Мортимерам, их было четверо. Таже система, стук в дверь, нож в живот до сплетения и режу остальных. С Кевином Мортимером я попробовал перерезание горла. Боже, прости меня. Но в тюрьме меня будут бояться. Тюрьма – это самое страшное место на свете. Мама так говорила. И я в это верю…. ”