Скомканный сюжет, слабое исполнение и политическая двусмысленность обеспечили провал самому ожидаемому казахстанскому фильму.
Весь проект занял полтора года, но сценарий, по-видимому, зрел в голове выпускника ВГИК Адильбека Джаксыбекова еще на посту главы президентской администрации, в тревожное время после президентских выборов, оставшихся в истории цифрой 91%. К фильму об эпической победе подошли с не меньшим размахом – съёмки проходили в нескольких городах, картину крутили в день открытия на фестивале «Киношок», а из бюджета на ленту выделили 2 миллиона долларов и еще 7 миллионов дали спонсоры – надо полагать, в сугубо добровольном порядке.
За примерами того что и как можно снять за 9 миллионов долларов далеко ходить нет нужды. В соседней России в такую сумму уложилась «9 рота». При всей спорности её художественного вкуса и исторической достоверности, картина выглядела как кино и заслуженно встала в лидеры кассовых сборов. На что похожа наша «Афалина» сказать сложно. Игра местных актёров оставляет щемящее чувство ущербности, хотя артисты заслуженные. Может, они не вжились в роли? Может, давило бремя ответственности перед высокопоставленным сценаристом? А может, был просто плохой кастинг…
Оператор мало заботится о не влезающих в кадр лицах и о трясущейся камере, выбирая настолько скучные планы, что фильм выглядит любительской съемкой репетиционной базы. То же самое можно сказать и о монтаже, и о саундтреке, отсылающим к эстетике советского кино эпохи застоя. Спецэффекты убоги (любители особо мазохистских дум о нашем кинематографе могут сравнить взрыв машины в «Афалине» и падение самолета в «9 роте»). После всего этого можно подумать, что немалая доля «освоенного» бюджета ушла на суточные для съёмочной группы, странствовавшей по шести городам, но так и не родившей ни четких характеров, ни логики триллера, ни кульминации.
Вообще, если бы не небоскрёбы Астаны и дорогие автомобили, то лента вполне могла сойти за сносный боевик, снятый где-то в 1990-х для конкуренции с «Тот, кто нежнее» Абая Карпыкова. И проиграть ему по всем статьям. Видимо, сверхзадачей «Афалины» было не столько кино, сколько то, что казённый язык соцзаказа зовёт «формированием позитивного имиджа страны и её руководства». В том числе и через виды причудливой архитектуры молодой столицы, и через спортивные кабриолеты простых полицейских, или через аульного мальчика, досконально разбирающегося в марках дорогих авто из-за своего брата, который имеет такую же машину, как у доморощенной мафии.
Но идиллическая картина не может быть козырем для пропаганды, завернутой в фантик «политического триллера». Поэтому сюжет разворачивается по примитивной дихотомии «хороший президент – плохая оппозиция», которая прямо отражается в продолжении этого софизма «стабильное процветание – криминальный хаос». Лидер нации в фильме имеет авторитет, как у понтифика. «Любят люди его!», восхищенно говорит главный герой за весь народ сразу. «Он сильный, настоящий хозяин!», с придыханием говорит радикальный оппозиционер перед тем, как предложить убить президента.
Оппозиция по-джаксыбековски, напротив, – абсолютное зло, нагнетающее обстановку в мирной и цветущей стране. «Майданщики хреновы» действуют по указке иностранца, планируют объявить выборы нечестными и за деньги вывести народ на улицы. Кандидат от оппозиции имеет бандитскую внешность и связан с неким банком. Активисты же – и вовсе дикари, не жалеющие ни коллег, ни жён, ни животных. Даром что штаб-квартира оппозиции располагается в пентхаусе Министерства транспорта и коммуникаций…
Несмотря на обилие исторических аллюзий – а скорее, именно из-за чрезмерного рвения собрать их воедино – логика развития событий теряется также часто, как авторы фильма щедро жертвуют персонажами. Убийство торгпреда казахстанского посольства в Москве так и не получает сюжетного развития. Обнаружение преступника через подаренный им сотовый телефон, украденный у жертвы (в точности как в деле Алтынбека Сарсенбаева), притянуто неестественно – да и к тому же, в реальности преступниками были сотрудники главной спецслужбы страны…
В этой связи демонизация оппозиции и намёки на то, что громкие убийства в её рядах были организованы ею самой, выглядят вызывающе скандально, особенно, если учесть позиционирование фильма его сценаристом как «основанного на реальных событиях». Тем более непонятен тизер, который министр обороны запустил в одном из интервью накануне премьеры: «зритель узнает очень много интересного»…
Так или иначе, зрителя не ждёт ничего политического (как в «Сириане»), никакого экшна с покушениями (как в «Точке обстрела») и никакой философии (как в «Львах для ягнят»). Этот «Прыжок» скорее можно назвать прогибом. Можно – медиа-сопровождением идеи пожизненного президентства. Можно – рекламным роликом группы компаний «Цесна». Но, даже абстрагировавшись от всяческих параллелей, остается непонятно, почему цель полиции в фильме – не арестовать преступников и предать суду, а уничтожить. Видно, в этом и ответ на ключевой вопрос фильма: чем отличается жизнь по закону и адамша
Vox Populi, #16