Интервью известного режиссера, обладателя приза "Особый взгляд" Каннского кинофестиваля Дарежана Омирбаева газете "Время"
Он первым в Казахстане экранизировал “Анну Каренину”, но по старой доброй традиции этот фильм видела только немногочисленная группа товарищей. Однако один из самых ярких представителей казахской “новой волны” двигается дальше: ведь русская классика одним Толстым не исчерпывается.
- Дарежан, согласно общепринятой в нашей стране легенде, Жан-Люк ГОДАР сказал, что может умирать спокойно, потому что у кино есть вы.
- В моем возрасте - а мне уже за 50 - не очень-то солидно опираться на мнение других. Боюсь, что скоро мне самому нужно будет говорить такие вещи. К тому же я ничего подобного не слышал. Говорить о режиссере должны в первую очередь не другие режиссеры, а его фильмы. Но в том-то и дело, что мои фильмы не доходят до своего зрителя даже в формате DVD. Сегодня в магазинах легко можно купить любые фильмы, кроме казахстанских!
- То есть успех у зрителей - более объективный показатель?
- Не всегда. Мы почему-то думаем, что народ во всем разберется и последнее слово всегда за ним. Но последнее слово только за временем. И если принимать за народ большинство населения, то можно укатиться непонятно куда: массы никогда не понимали высокое искусство. У них просто своих дел полно. Можно сейчас выйти на улицу и спросить у русских, сколько из них читают, понимают и любят ДОСТОЕВСКОГО, который настоящий русский писатель. Уверен, что наберется один процент. И так было всегда. Один процент казахов разбирается в поэзии АБАЯ, один процент евреев интересуется КАФКОЙ. Это и есть те “инстинктивные аристократы вкуса”, о которых писал ОРТЕГА-и-ГАССЕТ. Это как музыкальный слух - если его нет, то с этим ничего не поделаешь.
Но если этот небольшой процент будет сохраняться и выдержит проверку временем, мы можем сказать, что произведение искусства состоялось. И стало народным. В том смысле, что какое-то - пусть малое - количество населения продолжает им интересоваться годы и десятилетия спустя.
Кино, как и всякий вид искусства, делится на две части. Основная часть - зрительские, жанровые фильмы. Вторая - так называемый арт-хаусный кинематограф, который и нуждается в господдержке. Арт-хаус не приносит деньги, но он нужен для развития кино и мозгов. Это как в науке: существует прикладная наука и фундаментальная, которая не дает сиюминутной выгоды, но откликается в будущем.
- Но так называемые “авторские” режиссеры очень часто прячут творческую
импотенцию за длинными планами и дрожанием камеры. Кто им судья?
- Хлестаковы, подобные СОКУРОВУ, есть и в авторском кино. Тут все упирается в уровень культуры зрителя, в его вкус. За него надо биться, ибо на пустом месте вкус не появляется. Как молодые люди могут разбираться в кино, если в школе нет ни одного предмета, с ним связанного? Детей учат литературе - восприятию текста, но не изображения. Это странно, потому что современный человек гораздо больше времени проводит перед экраном, чем где-либо еще.
Уроки рисования в наших школах идут по остаточному принципу.
У казахов есть поговорка: “Өнер алды қызыл тіл”, то есть “Самое важное из искусств - искусство слова”. Эта норма давно устарела и сейчас мешает развитию нашей культуры. Как было в Европе? Во Франции, например, импрессионисты в конце XIX века отодвинули литературу на второй план. Анна АХМАТОВА сокрушалась по этому поводу: “Французская живопись убила французскую поэзию”. Потом появилась фотография, затем кино... Сейчас над умами властвует ТВ, с которым уже конкурирует Интернет. Нам, кинематографистам, надо поспевать за этим процессом.
- Кстати, о Франции. Как вы относитесь к тому, что про вас говорят - “французский режиссер казахского происхождения”?
- Все зависит от того, кто это сказал. Если этот человек разбирается в кино, то это плохо. Если нет, то мне все равно.
“Национальность” в кино - это следствие, результат, а не первопричина творчества. Снимаешь тот или иной фильм, потому что это интересно.
Например, я разочарован фильмом Сергея ДВОРЦЕВОГО “Тюльпан”. Когда я увидел его документалку “Счастье” - по правде говоря, думал, что он показывает казахов некрасивыми, потому что он сам русский. Потом увидел его “Хлебный день”, снятый в России, про русских. Но там опять то же самое: алкоголики, чудики - и ничего теплого, светлого. А в Узбекистане он снимал детей и показывал, как у них текут сопли из носа. У всех детей во всем мире есть сопли. Но зачем их показывать? Мне кажется, это уже проблемы на уровне психики автора.
- Между тем “Тюльпан” взял приз “Особый взгляд” в Каннах.
- Это ни о чем не говорит. Мой “Киллер” получил такой же приз в 1998 году - ну и что? Впрочем, верно и обратное: если фильм получил приз на фестивале, это не доказательство того, что он никудышный, если не получил - это не делает его шедевром. Как это ни трудно, нужно самому решать - нужен тебе этот фильм или нет. “Тюльпан” интересен по методу съемок, но абсурден по содержанию. У казахов нет имени Тюльпан, и китайские люстры на сватовство они никогда не носили.
У нас есть очень много талантливых ребят, которые могли бы снимать отличные фильмы. Но никто о них не знает. Мне, например, понравился киносборник “В городе А”. Я видел видеофильм Мухамеда МАМЫРБЕКОВА “Зимние бабочки”, и это интересно. Но кто его увидит? А комедии Максата ОСПАНОВА? Сейчас многое решает умелая реклама, а не сам фильм. Считается, что Тимур БЕКМАМБЕТОВ - хороший режиссер, но он, по-моему, талантливый продюсер - ничего творческого в нем нет. Он просто хорошо умеет рекламировать и прокатывать свои фильмы. То же самое касается и Ермека ТУРСУНОВА. О “Келiн” много говорят, но, по сути, это просто немой театр в горах, а не кино. А сними “Келiн” первый его режиссер Актан АБДЫКАЛЫКОВ - какой интересный мог бы получиться фильм.
- Вы преподаете в Академии искусств имени Жургенова. Знакомый выпускник вуза отзывался о вас как об одном из редких мастеров, кто разбирается в кино. Что вы скажете о студентах?
- Они приходят к нам чистыми и открытыми. Не могу сказать, что все способные, но один-два человека в группе могут стать интересными режиссерами, критиками, операторами. Другое дело, что в академии с каждым годом становится все больше бумажной работы, и это мне не нравится. Все эти отчеты - ужас для творческого вуза.
Кстати, советская система образования, от которой мы отходим, была очень даже неплохой.
- Была. Но время-то другое на дворе.
- Да, жизнь изменилась. Как раз об этом мой новый сценарий, в котором я использовал мотивы “Преступления и наказания” Достоевского. Эта проблема не могла появиться в социалистическом обществе. Идея фикс Раскольникова - это в первую очередь психологическая реакция на имущественное неравенство людей в капиталистическом мире. Мы вроде бы все граждане одной страны. Но человек, получающий 300 долларов в месяц, и его соплеменник с доходом 300 тысяч долларов - это представители двух разных рас, если не планет. Разница не большая, а колоссальная, оскорбительная для психики любого человека, тем более юного. Вот об этом я и хочу сделать следующий фильм.
- А почему вы берете в качестве основы произведения русских писателей?
- У многих казахских писателей богатый, прекрасный язык, но мало современных идей. У Достоевского язык скудный, а идей валом. Конечно, повальная русификация, европеизация - это наша беда, трагедия, но я не склонен винить в этом кого-то, кроме истории. Посмотри на евреев - сколько трагедий, гонений, но в результате они заимели очень много преимуществ. Так что я надеюсь, что и в нашем случае сработает принцип “нет худа без добра”.
Источник здесь