Не редактированная версия интервью в общественную газету "Время"
Художник и рекламист Серик БУКСИКОВ шагает по полю отечественного искусства широченными шагами: всего два года назад о нем, как о мастере кисти никто не знал, а теперь ему заказывают картинное оформление пафосных отелей и ресторанов в таких масштабах, что Веласкесу бы понравилось. Соответственно, Серик не плачет о трудной судьбе художника в современном мире, а наслаждается моментом.
Рекламу Серик тоже не бросил — во-первых, у него свое рекламное агентство, во-вторых, Буксиков-художник — главный проект Буксикова-пиарщика.
- Ты делал картинную галерею для крутого ночного клуба. У тебя там отсылки на «голубой период» Пикассо, советский реализм, Матисса, Малевича, Лихтенштейна, Водкина, Дега и так далее. Думаешь, посетители «ночника» в это дело врубаются?
- По большому счету, мне все равно. Работа художника — это в первую очередь акт с самим собой, а не с окружением. В свое время я делал рекламную кампанию для сигаретного бренда, убедил заказчика построить из сигаретных пачек копию Стоунхеджа. Я убедил, но полагаю, клиент так и не врубился в тему. Но мне это было не важно, поскольку задачу для себя я выполнил.
- Не боишься, что рано или поздно сущность пиарщика убьет в тебе художника?
- Боюсь. Мое спасение в том, что я не отношусь к себе серьезно. Ни в рекламе, ни в творчестве. Всегда кто-то делает лучше тебя, но это не повод для рефлексий.
- А другие к себе серьезно относятся?
- Я с художниками практически не общаюсь. Мой круг — Канат ИБРАГИМОВ, Назипа ЕЖЕНОВА и отечественные фэшн дизайнеры... Те кто умеют работать со информационной средой, что дает им быть в основном потоке. Ну если говорить о тех людях, которые отвечали на местное искусство «нулевых», то они или не умны, или не талантливы, или попросту слабы. Давай начистоту — тот период мы просто просрали. Если мы говорим, что в Казахстане дебильная реклама, то за это отвечают креаторы. То же самое происходит с искусством, и за это ответственны художники, а в большей степени кураторы. Модный контемпорари арт напоминает систему построения бизнеса в докризисные времена: по правилам игры западных процессов попытались войти в чужую систему ценностей и получили периферийные места. С каждой страны по паре – тройке художников, чтобы регион представляли. Но у любого региона есть все-таки амбиции, быть на равных, создавать свои правила игры. Мне кажется, наше искусство ушло куда-то не туда со всеми этими пистолетами изо рта (фоторабота Ербосына МЕЛЬДИБЕКОВА — Т.Б.) и голыми женщинам на верблюдах. В свое время Канат сказал, что искусство у нас делают дурно пахнущие, плохо одетые люди. Я с этим согласен, и отчасти из-за того, что мне не хотелось стать таким человеком, я ушел в рекламу.
- Предположим, искусство у нас действительно неважное. Это можно оспорить, но не суть. Суть в том, что оно вряд ли оно могло стать выдающимся в условиях провала по другим параметрам: образованию, медицине, политике и так далее. И рекламе в том числе.
- Я говорю не только о культуре, но и об искусстве в целом. Извини меня, если, например,у меня какие то проблемы с коррупированным государством, я же не буду из-за этого срать на асфальт или семечки лузгать.
- Но, кстати, неплохой перфоманс: государство срет на нас, а мы срем на тротуар. Политически заряженный акт.
- Да, Ибрагимов считает, что искусство вне политики не может существовать, и в этом мы с ним не сходимся. Я в политику не лезу. Сейчас мне бороться с кем-то или чем-то рано, я еще не созрел. Мне нужно вырасти. У меня получается писать картины, я их пишу, и зарабатываю деньги. Потом, когда денег станет достаточно много, я, может быть, сделаю что-то доброе и полезное для страны (а может, и не сделаю). Не вступая в пикировку с существующим строем.
Понимаешь, когда ты работаешь, ты в любом случае взаимодействуешь со средой, и если позитивно заряжен, меняешь ее в нужном ключе. Не могу сказать, что реформатор, но думаю, мое присутствие в принципе полезно для общества.
- Наверняка тебе уже говорили и будут еще говорить, что твои работы — это не искусство вовсе. Так, поделки любителя чисто бабки срубить.
- Сейчас для большинства казахстанцев критерии искусства размыты, пришли мы к этому, что поделать… есть правда некоторые вещи, которые неоспоримы. Во первых, если ты работаешь над образом долго и вкладываешь силы при учете опыта и состояния души, из этой работы будет толк. Визуальные образы имеют свою силу. Вокруг нас огромное количество коммерческих образов, разработанных для попадания к нам в мозг. И средства доставки этих образов все совершенствуются. Во вторых, когда все стили завершились, попарт, соцреализм, сюр, или что-то другое, это уже не важно. Если мое искусство — это то, что взаимодействует с социумом, влияет на него, то я делаю искусство. Что касается бабок, то для меня работа — как дыхание, а деньги — как воздух. В честно заработанных деньгах нет ничего дурного. Если я перестану дышать, то не смогу развиваться. А все, что мне надо — возможность расти на взаимовыгодных началах: вы — мне, я — вам. Высокопарные лозунги о том, что я хочу спасти культуру Казахстана могу оставить другим.
- Цель у тебя какая? Хочешь попасть в галерею Тейт, выставиться на биеналле, стать самым дорогим художником в СНГ?
- Конечно хочу, и не только в Тейт, но в музей Кастеева тоже :)
Тулеген БАЙТУКЕНОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы