Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
-9
00:45, 18 мая 2011

Всё во имя Франции!

Зацените небольшой рассказик по поводу обвинения в адрес председателя МВФ в попытке изнасилования горничной. Итак, представьте себе приватный разговор между президентом Франции Саркози и Домиником Стросс-Кан за некоторое время до инцидента с горничной...

 

Президент Франции Николя Саркози сидит за барной стойкой, попивая бордоское, урожая 1969 года. Рядом с ним восседает Доминик Стросс-Кан, в легком блейзере и просторных алжирских брюках.
Оба раскраснелись от оживленного разговора.
- Еще вина, Доминик? - предлагает Николя, поднимая бутылку.
- Давай, - кивает Стросс-Кан.
Николя подливает другу на два пальца, и со стуком кладет бутылку обратно. Он с удовольствием смотрит, как мерно движется вверх-вниз адамово яблоко Доминика.
- Ух-хх... - фыркает Доминик, и седые волосы закрывают высокий лоб знаменитого директора-распорядителя.
- Ну как? - спрашивает Николя, хитро улыбаясь.
- Да просто пипец! - усмехается Доминик.
Николя приобнимает друга и трясет его за плечи.
После минутного молчания, Доминик бодро соскакивает со стула и потягивается.
- Эх, хорошо у вас тут в Парижах! - кряхтит он, оглядываясь вокруг.
В ночном баре давно затихла музыка. Пара охранников в костюмах официантов скучает в углу, время от времени поднося к уху переговорные устройства.
Старый бармен по имени Джафар, верный собутыльник, сопровождающий Николя еще со студенческих времен, ушел на кухню, доедать свой дежурный ужин.
- Ты снова в Нью-Йорк? - говорит Саркози, тоже снимаясь с насеста.
Саркози прихватывает бутылку и пару бокалов.
- Давай сюда, - кивает он другу, показывая на просторный диван.
Они садятся и ставят ноги на низкий журнальный столик.
- Да, завтра, вечерним рейсом, - вздыхает Стросс-Кан.
Саркози понимающе кивает, и густые брови президента Пятой республики налезают почти на лоб.
- Послушай, Доминик, скажи мне, как еврей еврею... - начинает говорить он, наливая по новой.
Доминик складывает руки замком и внимательно ждет продолжения разговора.
- Как там, в Нью-Йорке, на счет баб?
На лице Доминика возникает крайняя степень удивления.
- На счет кого? - спрашивает он.
- Ну, на счет баб... - тут Саркози делает какой-то неопределенный жест руками, словно держит растопыренными ладонями невидимый шарик.

Доминик по-собачьи наклоняет голову, силясь понять ход мыслей собеседника.
- Господи, Доминик, не делай вид, что ты не понимаешь! - начинает заводиться Николя. - Я имею виду баб, женщин, тёлок, кралей, сучек...
- А-а, вот ты о чем...
Лицо Доминика скучнеет.
- Ты же знаешь, Николя, я женат.
- Ой, извини...
- Да, ничего-ничего, - кивает Доминик. - Я уже привык.
Николя хлопает друга по плечу и начинает тонко хихикать. Доминик улыбается, качает головой. Алкоголь уже ударил ему в голову.
- И что... За эти годы... Ты как бы ни разу и ни с кем, кроме этой своей Анны? - начинает допытываться Саркози.
Стросс-Кан делает маленький глоток вина и отрицательно трясет головой.
- Серьезно? - Саркози тычет друга указательным пальцем в грудь. - Кроме этой своей дебелой тупой Анны, ты ни с кем? Ни разу? За тридцать лет?
Стросс-Кан перестает пить и складывает руки на груди.
- Ни с кем и ни разу, Николя. Есть еще вопросы?
Саркози начинает комично трясти головой, как актер Луи де Фюнес, выражая тем самым полное отсутствие вопросов к другу.
Чувствуя, что разговор не задался, Стросс-Кан смотрит на свои "Жирар Пердю", стрелки которых показывают семь вечера.
- Однако, пора, - бурчит он и поднимается с дивана.
- Ну, да... Ты у нас человек занятой, - кивает ему Саркози, раскидывая руки на спинке дивана. - Не то, что какой-нибудь президент какой-то там Франции.
Стросс-Кан вяло улыбается, и ищет глазами свой пиджак. Обнаружив его на спинке кресла, он все же оборачивается к Саркози.
- А у тебя с этим делом как, Николя?
Саркози оживляется и стаскивает ноги со столика.
- У меня?
На лице президента Франции появляется та самая фирменная блуждающая улыбка, от которой его враги в Люксембургском дворце начинают писать кипятком в свои штаны от Армани.
- У меня - полный порядок. Утром я посещаю одну арабскую массажистку... И целых сорок минут она поднимает мой жизненный тонус. В обед еду в свой маленький уютный лаунж-бар, к своей лапусе, к своей ненаглядной Мими... Часа в три ко мне в кабинет заглядывает мой молоденький ассистент, и мы с ним по-дружески общаемся минут двадцать. А вечером...
И тут Николя самодовольно откидывается на спинку дивана и смеется, рассекая воздух здоровенным крючковатым носом.
Стросс-Кан немного хмурится, силясь представить, что же такого происходит вечером.
- А вечером ко мне приводят козу, - смачно выдает Саркози.
И перестает смеяться.
- Какую еще козу?..
Саркози качает головой и плещет остатки вина в свой бокал. Он поднимает над собой тонкий хрусталь и смотрит сквозь розоватое марево.
- Непривычно наливать самому себе вино... - произносит он рассеянно. - А может, в этом и есть истинный дух французского аристократизма? Доминик, как ты думаешь?
Стросс-Кан не на шутку распаляется, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. Он вдруг вскидывает руку и наводит на собеседника свой сухой заскорузлый палец:
- Надеюсь, ты пошутил на счет козы, сукин ты сын?! Ты ведь президент Франции! У тебя, блять, есть жена, в конце концов!
Саркози примирительно машет руками, пытаясь успокоить друга.
- Да пошутил я, пошутил, Доминик.
Стросс-Кан опускает руку и трясет ею, словно неудачно подставил пальцы под струю над унитазом.
- Вот поэтому я и не люблю приезжать во Францию, - бурчит он, недовольно оглядываясь по сторонам. - Этот ваш парижский разврат, эти ваши изощренные игры недобитых буржуа...
Саркози в ответ начинает рукоплескать, пьяно качая головой.
- О, браво! Наконец-то из тебя вылез социалист, Доминик! Браво...
Но Стросс-Кан вдруг теряет весь свой пыл и возвращается к дивану. Он садится рядом с Саркози.
- Есть еще бордоское? - спрашивает он тихо.
- Конечно.
Саркози резко хлопает в ладоши.
Охрана поднимает головы и смотрит на двух властителей, уже порядком накачавшихся вина.
- Джафар! Еще бордоское моему другу! - кричит Саркози, неловко махнув рукой.
Стросс-Кан пристально смотрит на густую алую струю, заполняющую хрустальный сосуд. Жирная волосатая рука араба медленно передвигается над столом, услужливо наполняя бокалы хозяев.
- Ты, знаешь, Доминик... - произносит задумчиво Саркози, поднимая бокал. - Я люблю честное соперничество. И если ты хочешь на ближайших выборах составить мне конкуренцию, то тебе стоит задуматься о своей репутации.
Стросс-Кан шумно отхлебывает из своего бокала и рассеянно качает головой.
- Франция не любит таких, как ты, Доминик, - продолжает Саркози, и в его голосе появляются нотки меланхолии. - Ты сухой отвратительный старикашка, возглавляющий международный валютный фонд. По сути, твоя организация ставит на колени целые страны, заставляя их отсасывать и всячески ублажать олигархов. И если Франция узнает, что ты, чертов ублюдок, нагибаешь целые страны, а сам ни разу не изменял своей жене, то она не допустит тебя до трона.
Стросс-Кан всё так же молчит, методично прикладываясь к бокалу. Капелька вина вдруг повисает на тонком седом волосе, выглядывающем из носа предводителя МВФ.
- Тебе нужно быть немного человечнее... - добавляет Саркози, заглядывая другу в глаза. - Покажи людям, что ты мужчина, в конце концов. Не дряхлый восковый манекен, чахнущий над миллиардами, а настоящий француз, черт побери.
Стросс-Кан медленно ставит бокал на столик.
- И что ты посоветуешь мне? - произносит он тихо, и не глядя на собеседника.
Саркози задумчиво кривит губы и смотрит куда-то в потолок.
- Ну... Не знаю. Сделай что-нибудь естественное, эффектное. Вот, к примеру, когда приедешь в Нью-Йорк, потискай какую-нибудь смазливую бабу. Секретаршу, или переводчицу какую-нибудь. Да хоть горничную в гостинице! Без разницы. Главное, покажи всем, что ты готов стать президентом Франции.
Стросс-Кан глубоко вздыхает и поднимается с дивана. Саркози поднимается следом.
- Во имя Франции, мой друг, - произносит Саркози, пафосно взметнув свои еврейские брови. - Всё во имя Франции.
Стросс-Кан смотрит на президента с прищуром, словно уже принял какое-то решение.
- Мне пора, Николя. Будешь в Нью-Йорке, звони...
Слегка пошатываясь, предводитель МВФ удаляется. Один из охранников отлипает от стены и идет следом.
Дождавшись, когда за другом захлопнется дверь, Саркози облегченно откидывается на диван и энергично массирует свое лицо.
- Джафар! - кричит он, утомленно закрыв глаза.
- Да, мой президент! - раздается под ухом голос слуги.
- Позвони в американское посольство.
- Хорошо, мой президент. А что сказать?
- Произнеси кодовую фразу "Старый долбоёб клюнул на удочку".
- Хорошо, мой президент, сейчас позвоню...
Саркози поднимается и потягивается, глядя на потухшие клубные лампы.
- Всё во имя Франции... - произносит он себе под нос. - Всё во имя Франции...

Конец фельетона
Рустам Ниязов, 2011

-9