В минувшие выходные неопознанная группа ответственных товарищей, представляющих оргкомитет фестиваля «ArtBatFest2011», совершила вероломный визит-покорение Ташкента, дружественного фестивалю Узбекистана. Пока трясло старушку Алматы, наши собирали участников: неформальные, само собой, встречи проходили в кафейнях, в парках, на телебашне, и даже в так называемом «центре плова». И хотя большая часть зелено-веселой командировки держится в строжайшей тайне, предлагаем «урывки»: как это было на самом деле. Избранное.
«Зачем
же мы расстались?
Мы расстались
И возвратить любовь
Не пытались.»
16 часов из Алматы до Ташкента в автобусе нон-стопом крутили “Руки вверх» и узбекский рэп. В перерывах показывали фильмы с Джеки Чаном. Он уверенно побеждал врагов, умирая лишь в каждом третьем фильме. Isn`t it art? Одекоративные оранжевые горы проскакивали в окне. Дождь метеоритами врезался в лобовое стекло, а фары встречных машин отсчитывали оставшиеся километры пусть до размытого, но все же конца. Фары эти хотелось перечеркивать жирными линиями, как это делают на стенах в тюрьмах дикого дикого веста. Автобус, естественно, сломался. Под Шымкентом. Сигареты кончились две остановки назад и там, под Шымкентом, мы все, впервые в жизни, попробовали «Лаки страйк». Без фильтра.
Границу прошли без трудностей. Были два военных с АК-47 и девочка, лет семи, которая очень хотела получить от нас хотя бы немного наличности. Но первые деньги, которые мы вложили в экономику Узбекистана – это были 3000 сомов за «Орбит». А солнце здесь, как и везде, бесплатное. Через час мы распаковывали вещи в квартире, которую нам любезно предоставил один из местных анерграундных художников. Он оставил ключи под ковриком. Ключи и изображение летящей гранаты, нанесенной на картон с помощью трафарета.
Квартиру мы называли коллажем. На стенах не было живого места – все разрисованное, а пол скрипел популярными гармониями Шопена и Верди. Парень, который там жил, разукрасил все, от пепельницы до розеток. Щедро плеснул ярких красок в серую действительность.
В тот же день мы встретились с организаторами местного Паблик Арт Феста «Семечка» по поводу дальнейшего сотрудничества. Обменялись фотографиями с фестивалей, поговорили про мировую ситуацию в области Street Art. Поискали десять различий между ArtBat Fest` ом и Semechk` ой. В финале, все вместе попали на закрытый показ фильма П.П.П. Евангелие от Матфея. Иисус был hot, а со стен, вместе с нами фильм смортели персонажи картин, висевших в зале показа.
Post factum была легкая пати. Поскольку в Ташкенте запрещено абсолютно все, то все существует. Подпольно. Сцена пуста, зато за кулисами есть фотографы, снимающие на пленку, музыканты, граффитисты, инсталляторы, дизайнеры и бла-бла-бла. Степень насыщенности этого арт-борща такая, что добавить уже почти нечего. Даже со специями все в порядке. Все это давно кипит так, что крышка от кастрюли танцует танго. Жизнь побеждает. В Узбекистане тоже.
Новый день начался с узбекского парламента, +32 по Цельсию и споре о концептуализме. Завтрак и встреча, связанная с видео-артом. Проникновение в местные тенденции. Погружение в эстетику драйва. Потом визит к директору театра «Ильхом». Нам показали сцену, на которой играли сотни актеров, стены расписанные признаниями в любви и свежие цветы стоящие напротив портрета Марка Вайля, основателя и художественного руководителя театра, убитого 7 сентября 2007 года. Все же кто-то сумел правильно разгадать «эзопов язык» вайлевских постановок.
Все, кто повстречался мне в Ташкенте, отличались от нас. Ограниченные со всех сторон уродливыми рамками запретов, как личности – в способности раскрывать свое «я» - они были абсолютно безграничны. Свободны! Ни высокомерия, ни чувства собственной значимости. Есть я, есть жизнь – мы нашли с ней общий язык. Как-то так, наверное. И не только в творческой среде. Уставшая тетенька в стоптанных тапках, к которой я обратился на улице с вопросом: «Откуда можно позвонить в Алматы?» (роуминга нет, симку можно купить только на узбекский паспорт) ответила мне, с открытой улыбкой протягивая свою замызганную сотку: «На, позвони!»
День закончился бутылкой красного полусухого напротив польского костела, стоящего на улице Садыка Азимова. Вернувшись домой мы до четырех утра распыляли краску. Ташкенские ребята надели фирменные майки ArtBatFest, а мы надели те, что они раскрасили специально для нас. Стоял аромат химии слияния. Вроде бы не фейк. После того, как три баллончика были опустошены, а птахи завели свои рассветные молитвы, все угасло. Отключился свет и мы.
В Алмату мы возвращались довольно непросто. Несчастный таксист, которому случилось нас везти явно не понимал, где граница, в связи с чем, перед самым отъездом, нам удалось поглазеть на цветущие степные холмы. Такие же величественные и умиротворенные, как купола мечетей.
Границу мы перешли спокойно, если не считать моих получасовых оправданий перед таможенником за то, что у меня в портмоне обнаружился потрепанный американский доллар на счастье. В конце концов мне удалось убедить человека в форме, что я не собирался подрывать экономику страны.
Оранжевый шар солнца медленно проваливался в зеленое море цветущих долин, а в голове крутилась песня, услышанная на просмотре фильма сутки назад.
«Sometimes I feel like i`m almost done.
And a long, long way from home, a long way from home»
(с) Владислав Слудский написал так много букв.