- Ну, понеслась. – шеф был явно не в духе. – Еще и погода эта! Чтоб вам там… - пригрозил он то ли свинцовым тучам над головой, то ли крупным белым снежинкам, неспешно спускавшимся на грешную землю.
- На первый-второй р-а-а-а-счит-а-а-йсь, - начальник отдела Сакен был на удивление весел и бодр.
- Видимо, правда, что шеф обещал ему премию, если все сотрудники пойдут на выборы, - пронеслась угрюмая мысль в голове слесаря Иванова. Он зло взглянул на сладкую парочку – Басеке и Саке.
Старенький ПАЗик раздраженно урчал во дворе заброшенного завода. Издалека, покрытый снегом, он напоминал какое-то сказочное животное. Перед ним в шеренгу, словно смертники перед расстрелом, выстроились сотрудники фирмы, пытавшейся производить хоть что-то на остатках некогда огромного и передового в СССР, а ныне разворованного подчистую заводу.
- Итак, повторим инструктаж еще раз, - зубоскалился Саке. – Сейчас 6 утра. Ровно через 10 минут мы всем составом погружаемся в автобус и едем на наш избирательный участок. В 6.55 мы вспоминаем наше славное советское прошлое, а точнее километровые очереди за колбасой. Намек понят? Нет?! Тогда я вам объясню популярно. Вы должны, нет это ваша святая обязанность, создать давку в дверях участка. Вы же любите нашего … (вместо продолжения он многозначительно ткнул указательным пальцем в небо). Смотрите у меня. Я как око Саурона. Высоко сижу - далеко гляжу. Иначе не поздоровится.
Сакен потряс хиленьким кулачком в сторону насупившихся слесарей, плотников, монтажников.
- Ну что, орлы, полетели! – улыбнулся Басеке и сел в стоящий рядом автомобиль. "Кабан" рыкнув двигателем, рванул вперед.
***
Пенсионерка Мария Ивановна уже давно не верила власти. Еще со времен Горбачева. Тот тоже обещал светлое будущее. Такое, которое коммунистам даже не снилось. А затем вон как все обернулось (Марьванна в сердцах плюнула, вспомнив знаменитую лысину). А потом был развал. Развал великой державы, устоев и привычной жизни, когда человек знал, что ждет его завтра. С тех Мария Ивановна старалась за версту обходить государственные учреждения. До тех пор пока не вышла на пенсию. Но заслуженный отдых любви к чиновникам ей не прибавил. Изматывающая беготня по различным учреждениям каждый раз, когда власти решали повысить пенсию, чтобы доказать то, что было сродни аксиоме. Она 45 лет отработала от звонка до звонка на огромном заводе – флагмане республики. Правда, последние 20 лет ее бывшее место работы и заводом назвать было нельзя. По слухам, там сейчас располагалась какая-то фирма, которая распродавала остатки завода.
Но сегодня Мария Ивановна добровольно пошла на встречу с властью. Чтобы отдать свой гражданский долг. Как гордо звучит! Но подоплека такого патриотизма была постыдной. Мария Ивановна в сердцах корила себя, но ничего не могла с собой поделать. За неделю до выборов поздним вечером в дверь ее квартиры постучали. Она уже хотела было вызвать мили.. то есть полицию, чтобы те разогнали хулиганов. Но потом вспомнила о своем принципе: не иметь дело с властью. Передумала. Посмотрела в глазок. На площадке стояла миловидная девушка, чем-то напомнившая внучку Настю, которую она не видела уже лет десять. Семьи у пожилой женщины не было. Бросил ее сын на произвол судьбы. Встал на сторону снохи, которая с первого дня невзлюбила свекровку.
Сердце защемило и женщина открыла дверь. Девушка была сама любезность. Сказала, что она из какого-то молодежного движения. От государства, но добровольно.
- Тимуровцы, что ли? – недоверчиво хмыкнула старушка.
- Ну что-то вроде того, - улыбнулась девушка, которую, кстати, то ли по иронии судьбы, то ли по простому совпадению, тоже звали Настей.
Они долго пили чай, который принесла Настя на обшарпанной кухне Марьи Ивановной. Ремонт в квартире женщина в последний раз делала перед выходом на пенсию. 15 лет назад. Настя принесла не только чай. Но и конфеты. Настоящие. Шоколадные. При воспоминании о конфетах старушка беззубо улыбнулась. Ее рацион в последнее время составляла только булка хлеба, чай, да жиденький супчик из супнабора по 150 тенге за килограмм. Килограмма костей женщине хватало ровно на месяц. Одну косточку на большую кастрюлю бульона.
Настя рассказывала о светлом будущем. Не как Горбачев. Лучше. Честнее. Мечтательнее. И Мария Ивановна ей поверила. Не смогла иначе. Уж больно сердце щемило. Настя пригласила старушку на выборы. Перед уходом прошептала на ушко, по-свойски, как старой подружке: "приходите пораньше. Первым, кто придет, будут давать подарки. Бытовую технику". Это стало последней каплей. Нет, Мария Ивановна не была корыстной. Просто она была весьма чистоплотной женщиной и уж очень любила как пахнет свежестиранное хорошо накрахмаленное и отглаженное белье. Да вот беда. Ее старенький утюг, который Марии Ивановне подарил покойный муж на 30-летний юбилей свадьбы, буквально на днях сломался. А денег на ремонт у старушки не было. Да даже если бы и было. В ремонтном ателье на ее утюг посмотрели как на какого-нибудь австралопитека.
- Бабуль, у нас тут ремонтная мастерская а не музей бытовой техники, - неловко попытался отшутиться мастер.
Вот и стояла сегодня Мария Ивановна в 6.30 утра возле дверей избирательного участка. Стояла не одна, а вместе с десятками других пенсионеров. К ней подошла другая старушка.
- Простите, - женщина странно покраснела. – А вы тоже за техникой пришли? Настя к вам приходила?
Получив утвердительный ответ, женщина на секунду задумалась. Внезапно она наклонилась к ее уху:
- А вы помните за кого на до голосовать, - прошептала она. – А то у меня склероз.
Мария Ивановна помнила. Да и как забыть имя того, кто пришел вместо Горбачева?
***
- Ну-с, товарищи, погружаемся в автобус. – Саке все балагурил. – Все молодцы. Все свободны. Автобус едет только до Ауэзова-Абая. А дальше вы сами пешочком.
Услышав ропот, Саке перешел на визг.
- Чего ропщете? Вы что не знаете, в какой мы ситуации? Шеф в поте лица трудится, чтобы вам на зарплату заработать. Надо лишнюю копейку экономить. Мы вам и так автобус организовали. Так что давайте, без всяких там.
***
Мария Ивановна вышла. Сердце учащенно стучало.
"Дурра, какая же я дурра, - по морщинистой щеке текла слеза. – Умереть бы уже скорее… Господи! За что мне такие унижения на старости лет!
Мария Ивановна резко развернулась и со всех старушечьих сил швырнула кулек с шоколадными конфетами на ступени участка. Оттуда доносилась ругань той самой женщины, которая подходила к ней утром. Она кричала, что ей обещали утюг, а не конфеты. Внезапно свет в глазах Марии Ивановной померк.
Ойкнув, женщина сползла на тротуар. Струйки дождя весело бежали по растрепанным седым космам.
***
- Ну что, Баке? – под этим взглядом Берику, привыкшему больше к тому, что его называют Басеке, стало не по себе. Даже огромные откаты не гарантировали ему хорошее отношение этого человека. В этом городе он был царь и бог.
- Все в порядке, Басеке. – Берик сглотнул комок. – Все сделал. Как вы и говорили.
- Молодец, - человек напротив хищно улыбнулся. – Думаю, что твои сотрудники за такую приверженность к власти заслужили внеочередной заказ. Готовь документы к тендеру.
- Коп рахмет, ага. – Берик попятился к двери. – Коп рахмет.
- Ах да! – человек снова взглянул ему в глаза. Берик съежился. – Столица тебя не забудет.